"Фантастика 2023-110". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
– Увы, но твоя девочка останется здесь.
– Как это?!
– Для науки.
– Для какой-такой науки?! Я ненавижу вашу науку, ненавижу! Она сначала забрала моего Васеньку, а теперь еще ждет… ждет… – Раиса кричала наперевес рыданиям, всхлипывая и подвывая, как волчица, потерявшая своих детей. – Не отдам! – уже решительнее добавила она. – Я похороню ее сама! Рядом с ним…
Через полчаса принесли деревянную коробочку.
– Она – там.
Раиса осторожно заглянула внутрь и увидела побледневшего младенца, закутанного в пеленки.
Рыдания
Казалось, все беды мира свалились на голову молоденькой девушки, которая никак не ожидала, что нечто подобное случится в ее жизни.
Жизнь шла мирно, счастливо, и в один миг все рухнуло, как карточный домик.
Рая отдала коробку со словами:
– Положите ее у его ног. Скажите, что это наша Наташенька.
– Что, наконец-то едем домой?
Тимофей усмехнулся:
– Нам дали два месяца, чтобы мы с заданием справились, а мы его выполнили за полтора. Мы молодцы, что сказать, заслуживаем наконец-то поехать домой, увидеть близких, увидеть наших, рассказать, что да как. Они, небось, думают, что нас на каторгу отправили.
– Это намного хуже…
– Да ладно тебе! Мы выполняли правительственное задание, спасали Родину, и, надеюсь, рано или поздно, она спасет нас. Выше нос! Бывало и хуже, вспомни ту же Великую Отечественную, сорок первый вспомни, без оружия, почти что с голыми руками, боролись с немцами и победили…
– То немцы, а это радиация. Хрен увидишь.
Тимофей отвернулся к окну:
– Да-а-а, что есть, то есть…
– Ты какой-то растерянный. Что-то случилось?
Он усмехнулся, но ничего не сказал.
За полтора месяца кропотливой и адской работы, в условиях невыносимой жары, в перерывах между сменами, Тимофей писал письма, наполненные любовью и тоской, своей единственной, что ждала его в нескольких километрах отсюда. Он думал о мелочах: вырос ли у нее живот, что она сейчас ест, чем занимается, какие мысли ее заботят, пока его рядом нет.
Неподалеку от Чернобыля находился почтовый ящик, через который военные вместе с шахтерами вели переписки со своими родными и близкими.
Но ни одного ответного письма Тимофей не получил.
“Не дай боже, если с ней что-то произошло…”
“Нет, с ней все хорошо!”
“Но почему она тогда не отвечает?!”
– Чувствую, скоро наша жизнь изменится, даже моргнуть не успеешь.
– С чего это? – Тимофей позволил себе усмешку.
– Не нравится мне все это! Не пройдет это бесследно, вот увидишь!
– Ты просто переволновался. Так бывает.
– Ты не понимаешь…
“Что-то подсказывает мне, что он прав”
“Но тогда почему я это отрицаю?”
Самолет из Киева вылетел ранним вечером.
“Дорогой Тимоша!
Я пишу это письмо в надежде, что рано или поздно ты его прочтешь. Мне сложно представить, какие чувства могут вызвать ниже описанные мною строки, но я должна – нет, обязана! – тебе все объяснить. Держать тебя в неведении не имеет смысла. Да и мне самой станет легче. Не сейчас, когда я приняла твердое решение, о котором, скорее всего пожалею, но спустя какое-то время.
Не хочу больше никого обманывать. Мне надоело жить в страхе за себя и своего [зачеркнуто] нашего ребенка.
Вчера мы с мамой обсудили ситуацию, что складывается в нашей – ПОКА ЕЩЕ – семье: ты вернешься оттуда, полный смертельной радиации, наш будущий ребенок, да и я в том числе, подвергнутся заражению, и тогда возникает закономерный вопрос – кого мы родим с тобой, Тимоша?
Физического урода? Пожизненного инвалида?
Я не хочу обременять себя подобными заботами, да и тебя тоже.
Я знаю, что с мамой вы не особо ладили, вы совершенно разные люди. Но передо мной стоял непростой выбор – мама или муж, зараженный радиацией. Я понимаю, насколько это смешно сейчас прозвучало, я даже рассмеялась – ну что за глупость я пишу? Что это – влияние маминых слов или токсикоз?
Впрочем, неважно.
Ты знаешь, насколько бывает убедительна моя мать. Ее друзья и знакомые, те самые эвакуированные беженцы из Чернобыля, рассказывали нам немыслимые вещи. Я слушала их и не хотела в это верить, но понимала, что все сказанное ими – самая настоящая и самая суровая правда.
Каждый из нас привык жертвовать собой в угоду другому, пусть этот другой – наша общая с тобой страна.
Но я все равно считаю лишним бездумно жертвовать собой даже ради страны!
Особенно когда есть… или будет… семья и дети.
Мы, молодые, в нас течет горячая кровь, и некоторые превратности жизни познаешь лишь в глубокой старости.
Я тебя утомила, верно?
Я всего лишь хочу донести до тебя то, что с нами произошло. Мне пришлось принять непростое решение: наша семья, если ее можно так назвать, существовать больше не будет. Ей не суждено быть.
Радиация хуже чумы, она съедает все на своем пути.
Она съела нас с тобой. И нашего будущего малыша.
Ты скажешь глупости, но…
Мама…
Она была убедительна, как и ее друзья.