"Фантастика 2023-117". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Так что из щита Франки-Штейна я вылетел без проблем.
И тут же врезался в щит Лудестии.
Ожидаемо.
Я даже начал скатываться по щиту вниз, но тут же вонзил в него крохотный ножик, на лезвии которого красивым холодноватым цветом горели узоры энергетического контура.
Я висел, держась рукой за рукоять ножа. Вторая рука была свободна.
— Это ещё что?! — заорал Бари сверху. — Стреляйте по нему, идиоты!
Раздались выстрелы, меня бы изрешетили, но…
Надо мной появился полупрозрачный щит, в воздухе зависла небольшая коробочка. Мой портативный корабельный щит отлично защищал своего хозяина от обычных импульсных пистолей и ружей.
А пока нужно сосредоточиться.
Я сунул левую руку в карман и достал заранее сделанную пластинку. Когда-то она была самой обычной листовой пластиной из лаванды-виброскопа — простейшее средство для обычных людей, чтобы ощущать и передавать структурные вибрации. Именно на эту основу я и наложил другие ингредиенты, создав свой артефакт.
Каждый артефакт уникален — невозможно найти два одинаковых. Да, они могут выглядеть как близнецы, могут давать одинаковый эффект… Но всё равно между ними будет разница, пусть и малозаметная. Потому что даже руки одного мастера не в силах создать два идентичных контура. Здесь на пикометр линяя сдвинулась влево, тут вправо — вроде незаметно. Но получилось по факту два разных артефакта.
Однако всё же одному мастеру проще создать максимально похожие артефакты.
И контрартефакты к ним.
Никто лучше меня не знает, какой именно контур стоит в основе щита Лудестии. Никто лучше меня не сможет подобрать ключик, чтобы разрушить этот щит.
Хех, разрушить щит Лудестии артефактом вообще никто бы не смог. Даже если я — лучший артефактор в мире с телом солнечного алти, которое максимально точно чувствует структурные вибрации и управляет ими, подплыл бы к Лудестии на самом простом плоту и приложил свою чудо-пластинку — ничего бы не вышло.
Однако сейчас всё обстоит чуть иначе. Мы уже немного потрепали щит Лудестии мощными выстрелами, а сейчас щит из последних сил держится, чтобы, резонируя с щитом Франки-Штейна, не схлопнуться.
— Да что ж вы копаетесь! Больше ружей! Дай сюда! — лютовал наверху Бари, предчувствуя неладное.
— Бэнг, — хмыкнул я, хлопнув пластиной по щиту и выпуская требуемый узор структурных вибраций.
Щит Лудестии выдержал.
Я охренел.
Он не спадает даже после такого воздействия!
И…
Щит задрожал и начал медленно таять. Я уже не мог держаться на нём и провалился вниз, испытывая смешанные чувства. Я сам себя переиграл? Или сам себе проиграл? Ведь по моим расчётам щит должен был исчезнуть мгновенно. Но он ещё пытался держаться какое-то время, противясь моему артефакту.
Вот только и щит Лудестии тоже мой артефакт.
Но сейчас не время устраивать борьбу самому с собой. Под гром абордажных барабанов Франки-Штейна я летел в море между двух своих кораблей.
Кинув абордажную кошку, я зацепился за деревянный край орудийного порта и по канату, прикреплённому к кошке, быстро полез вверх.
— БА-БА-Х!!! — по ушам ударило так, что я едва не разжал пальцы. Проклятье — вот это грохот! Мне кажется, канониры рядом со стреляющим орудием слышат не такой мощный грохот, как я сейчас.
А всё потому что я находился прямо перед орудиями. Мощный выстрел шоковых кулеврин Франки-Штейна пронеся мимо меня и врезался в Лудестию.
Шоковые кулеврины бьют по людям, но и кораблю тоже наносят урон.
Но что поделать — нужно уменьшить количество противников, чтобы в конечном итоге пострадало меньше моих моряков. Команда для меня всегда была на первом месте. И даже предательство Бари не смогло изменить это мнение.
— В БОЙ!!! — заревел Берг, перекрикивая гром барабанов.
Я вцепился пальцами в край орудийного порта. Удивительно, но канониры меня до сих пор не заметили. Они не спускали глаз с щита Франки-Штейна, ожидая, когда тот спадёт.
Тут ведь какая ситуация — сейчас физически нет щита у Лудестии, но сердечник работает. То есть где-то на энергетическом уровне щит есть, но недостаточно сильный, чтобы проявиться. Однако и этого хватает, чтобы сердечник на Франки-Штейне словил резонанс.
И когда щит Франки-Штейна исчезнет, пушки Лудестии больно ударят по моему нынешнему кораблю.
Сняв кошку, я напитал тело структурными вибрациями и швырнул её выше, зацепившись за планширь.
Видел, как надо мной пролетел Гарри Разноус — мои ребята пошли на абордаж.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы самому залезть на планширь. Я быстро осмотрелся. Бари с группой бойцов расположились ближе к шканцам и не участвовали в общей рубке.
Ох, он заметил меня. И начал хитро улыбаться, указывая абордажной кошкой в сторону моего корабля. Провоцирует? Хочет заставить нас прыгать обратно? Чтобы больше моих бойцов попали под его бортовой залп.
Я хмыкнул и стянул со спины пухлую сумку. Носил её на лямке, через плечо.
В глазах Бари появилось недоумение.
На меня бросился какой-то моряк, но я не обратил на это внимание — один из моих алти вырубил моряка дротиком.
Показав Бари средний палец, я что было сил швырнул пухлую сумку вверх.
Она взлетела над палубой Лудестии, а я выхватил пистоль-кулеврину.
— Бэнг, — сказал я, нажав на спусковой крючок.
Выстрел был не особо громким — всё-таки вокруг было шумно — гремели выстрелы, звенел металл, барабаны больше не звучали, но громыхали бортовые залпы других кораблей.
Однако этот выстрел настолько шокировал Бари, что он замер с открытым ртом. Глядя на сыплющуюся из разодранной сумки пыльцу радужного цвета, разносящуюся по палубе Лудестии, он, вероятно, выуживал из закутков своей памяти давным-давно забытый разговор:
— Бари, а прикинь, кто-нибудь угонит нашу красоточку?
— Ты чё Леон, прям угонит? Из бухты? Потому как на абордаж её не взять!
— Да даже и из бухты?!
— На ней всегда кто-то есть!