"Фантастика 2023-118". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Остроухий и вовсе заявил, что возвращался от друзей, увидел идущую по улице знакомую, то бишь меня, и решил подшутить: напугать, неожиданно появившись.
В общем, его вариант был еще более невинен, чем мой.
— Так, с вами двумя ясно, что ничего не ясно, — вынес вердикт жандарм. — Один мог, но не применял магию. Второй уровень дара не позволяет, но след ведет к ней… Остаетесь до выяснения обстоятельств в камере.
Я мысленно взвыла.
За кольцо, в котором артефакт не распознали даже архимаги университета, я не переживала. Вот только…
— Я могу связаться с… — я лихорадочно
Смерив меня взглядом, жандарм положил на стол служебный кристалл связи. Мою сумку отобрали сразу же по прибытии в участок.
— У вас на разговор одна минута. В моем присутствии.
Я подвесила кристалл и раскрутила его сначала в одну, потом в другую сторону.
Альв, глядя на меня, откровенно скучал и считал трещины на потолке.
Наконец кристалл мигнул, показав проекцию Алекс в миниатюре.
— Нари? Ты где? Я весь вечер не могла тебя найти. Даже забегала к тебе домой. Что случилось? — обеспокоенно выпалила подруга.
— Я в участке, — устало произнесла я. Хотела добавить, что вместе с Варлоком, но не успела.
— В каком? — перебила Алекс.
— Тринадцатом, — подсказал жандарм.
— Жди, — только и успела сказать подруга.
Законник бесстрастно произнес:
— Время вышло.
Связь тут же оборвалась. Я выдохнула, утешая себя тем, что могло быть и хуже. На тех типов из подворотни вполне могла нарваться я, а не Варлок. О том, что могло бы быть не только хуже, но и лучше, дождись я извозного магомобиля, постаралась не думать. Зачем сожалеть о том, чему уже не бывать?
Спустя полчаса, когда захлопнулась решетка камеры, я услышала насмешливое:
— Эту ночь ты проведешь со мной…
Голос, холодный и самоуверенный, заставил меня со злостью сжать зубы и вскинуть голову.
Так и захотелось поправить наглую аристократическую рожу. Лопатой. Раз десять для верности. А еще лучше — сразу убить. Но, увы, тогда бы встал вопрос: как избавиться от трупа? А если учесть, что он останется прикованным к моей руке… Нет, определенно шестифутовая туша весом в два раза больше моего — это не тот «брелок на браслетик», которым я мечтала бы обзавестись.
— Спишь на полу, — отрезала я, дернув на себя «узы брака».
Увы, в моем случае это была отнюдь не фигура речи, а самые настоящие кандалы из добротного металла, да еще и зачарованные магически.
Меня смерили надменным взглядом. Да хоть двумя! Полка у стены узкая, на ней не то что лежать, сидеть вдвоем тесно. Так что она моя. Целиком и полностью. В конце концов, кто из нас хрупкая девушка?
ГЛАВА 6
Единственная камера, где нас заперли, оказалась в конце короткого коридора. Еще бы: магов нечасто арестовывали. Нас не так и много, если сравнить с простыми жителями города. Да к тому же обычно, случись чего, чародеев либо выносили по кускам, либо отправляли в лечебницу, либо они успевали удра… благородно отступить, не наследив.
В общем, мы были редкими гостями в этой тихой обители. Перед тем как уйти, наш охранник провел целый инструктаж. Заключался он в единственной фразе: захотите по нужде — вон ночной горшок. И его перст указал в угол. Я же, до этого слышавшая о том, что в департаменте правопорядка чтят не только закон, но и традиции, и не подозревала, что последние соблюдают настолько фанатично. В наш прогрессивный век и… горшок?!
Хотя тут же вспомнилось, как в женской уборной год назад адептки умудрились разворотить слив, призывая водного элементаля по трубам. Может, горшок — это такая превентивная мера от побега?
Жандарм ушел, заскрежетав дверью, отделявшей коридор от кабинета дежурного.
— Надо будет амулет подзарядить… — услышала я сварливый бас нашего надзирателя. А затем что-то щелкнуло, и звуки, раздававшиеся из-за двери, как отрезало.
Похоже, односторонний полог тишины: двойной в амулеты не встраивают. Зато теперь мы не слышали ничего, что происходило снаружи, а вот наш страж слышал все.
Над дверью, почти под самым потолком, тускло коптил газовый рожок. Магия — штука расточительная, особенно для тех, кто ее лишен. Кстати… Судя по стенам, сложенным из камня с прожилками стаурина, поглощавшего любую магию, даже не будь на нас наручников, дар был бы заблокирован. Напрочь. Но жандарм решил перебдеть и браслетов с нас не снял.
Я опустилась на «супружеское ложе». Струганые доски. Причем не самые чистые. Варлок присел рядом. «Прямо как влюбленные на скамеечке», — подумалось вдруг. От подобного сравнения я поморщилась. Альв, будто читая мои мысли, скучающим тоном начал:
— Сегодня ты оказалась в моем шкафчике в раздевалке, потом мы встретились на улице. Теперь вот и вовсе ты меня к себе приковала. — Он поднял руку, показывая браслет. Кованая цепь звякнула, привлекая мое внимание. — Признайся, малышка, ты меня преследуешь?
— Угу, как смерть больного проказой: на кой мне бегать за ходячим трупом-то?
— Какое поэтическое сравнение, — хмыкнул альв.
— Для нашего томного вечера, полного романтики, самое оно, — вяло огрызнулась я.
Варлок откинулся назад, оперся о стену, отчего цепь, соединявшая антимагические браслеты, натянулась, дернув мою руку. Я покосилась на альва. Он и ухом не повел. Развалился, понимаешь, как у себя дома. Мне бы такую невозмутимость…
Спустя пару минут дурной пример оказался заразителен. Держать спину прямой, изображая наглядное пособие по этикету, мне надоело. И я тоже прислонилась к стене. Та оказалась не просто холодной, ледяной. Что у них там, с другой стороны? Филиал бескрайней ледяной пустыни в пределах одного конкретного участка жандармерии?
Варлок, который к этому времени уже вроде как смежил веки и собрался вздремнуть, приоткрыл один глаз. Потом скорбно, словно ему предстояло с похмелья идти на эшафот, вздохнул и… произнес:
— Обопрись на меня. Я все же теплее стены.
— Спасибо, обойдусь.
— Ну, как хочешь. — Варлок широко зевнул и… вновь смежил веки.
Глаза сами собой слипались, спина сгибалась. Я и не заметила, как начала изображать шамана, входящего в транс, — спать сидя. Тело само собой повело назад. Последней связной мыслью было: стена не такая уж и холодная. Скорее даже, наоборот, теплая, с тонким запахом сандала… И почему-то не совсем твердая.