"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Ехать пришлось недолго. Уже через пять минут колеса прощально грохнули по брусчатке, повозка остановилась, и Машиному взору открылась совсем не аппетитная панорама старого, средневекового города, располагавшегося между набережной и собором Сен-Лоран. Ничего похожего на особняки или виллы в этой части города не наблюдалось, а то, что было в наличии, словом «жилище графа» можно было назвать с очень большой натяжкой.
– Стоять! – тихо, но повелительно приказала Маша извозчику, уже намеревавшемуся задать стрекача из этого негостеприимного места. – Это точно Rue de Sion?
Извозчик радостно закивал головой, не переставая косить глазами
– Полуимпериал, – четко проговорила Маша немыслимую для местного гужевого транспорта сумму. – Один золотой полуимпериал, если доставишь открытку по указанному адресу и вернешься обратно с пометкой о доставке.
На Машу уставились два огромных глаза, в которых жадность боролась с инстинктом самосохранения и, кажется, побеждала.
Посмотрев ещё раз на адрес и беспомощно оглянувшись по сторонам, извозчик сплюнул, бросил вожжи на облучок, буркнул: «Мадемуазель, присмотрите за лошадью…» – и исчез в узкой, как цирковые панталоны, улочке.
Маша обошла повозку, нашла крюк на стене, привязала бесхозные вожжи, забралась в тарантас и плотно закрыла дверцу, отгораживаясь плюшевой обивкой от внешнего агрессивного мира. Засунула руки в муфточку, нащупав там заботливо припрятанный браунинг, аккуратно сняла с предохранителя… Вот теперь можно было и подождать…
Вернувшийся извозчик, резво подбежавший к купе и радостно распахнувший дверь тарантаса, увидел прямо напротив своего носа ствол пистолета, вытаращил и так огромные глаза, запнулся на полуслове и долго тряс головой, показывая пальцем на утробу узенькой улочки.
– Приказано отвезти мадемуазель в Hotel de Cabre, – выпалил он наконец, когда Маша убрала пистолет обратно в муфту, и способность говорить вернулась наконец к водителю лошади.
– В отель так в отель, – вздохнула Маша. Ей было уже все равно, где закончить это бесконечное путешествие, лишь бы скорее.
Стоящий в двух шагах от набережной Hotel de Cabre выглядел гораздо приличнее тех трущоб, где Маша оказалась по милости мичмана Головина. Но на полноценный отдых в нем можно было не рассчитывать, во всяком случае, в светлое время суток, когда отель фактически превращался в офис для самых различных торговых компаний, занимающихся доставкой-отправкой морских грузов, экспедицией, страховкой, шипчандлерским обслуживанием и прочее, прочее, прочее. Впрочем, надежды на отдых не оставалось и по другой причине.
Не успела Маша привести себя в порядок, как в номер заявился портье с запиской, на девять десятых состоявшей из самых изысканных извинений и витиеватых комплиментов. Последняя же часть содержала приглашение посетить загородную резиденцию графа. К записке прилагался ожидающий у гостиницы экипаж, предоставленный в полное распоряжение Маши «доколь ей будет угодно» и открытка с изображением резиденции, чтобы уж точно не перепутать и не заблудиться…
– Да, – покачала головой Маша, осматривая скромный двухэтажный особняк, расположенный на прибрежном утесе, увенчанном крепкими каменными стенами, и соединенный с остальной сушей лишь узкой дорожкой, упирающейся в мощные, окованные железом ворота. – Не резиденция, а настоящая крепость, построенная по всем правилам фортификационного искусства…
С сожалением посмотрев на уже приготовленную постель и тяжело вздохнув, она принялась собираться. Выспаться все равно уже не получится – любопытство не даст сомкнуть глаз, пока она не увидит наконец
Немногословный дворецкий проводил Машу в гостиную, больше напоминающую музейную экспозицию со стенами, увешанными холодным оружием и портретами офицеров в мундирах эпохи Александра I и Александра II. Центральное место занимала картина с изображением русского генерала инфантерии со скрещенными на груди руками и муаровой лентой высшего ордена Российской империи – Андрея Первозванного.
«То правда, что мне удалось кое-что сделать; но главная моя заслуга остается неизвестною; она состояла в том, что я многому помешал сделаться» [92] , – прочитала Маша гравированную надпись на богатом окладе, еще раз обвела взглядом портрет и задержалась на глазах генерала, которые ей были почему-то на удивление знакомы.
– Да-да, вы не ошиблись, Мария Александровна. Вам, действительно, частично знакомо это лицо, – услышала Маша за спиной чей-то низкий баритон. – Это прадедушка вашего нового знакомого, милостью которого вы и оказались в этом доме.
92
Это реальные слова Егора Францевича Канкрина, оставленные потомкам и отражающие беспощадную борьбу, которые вели с графом высокопоставленные сановники за право грабить русский бюджет, который они считали своим частным карманом.
Маша стремительно повернулась на голос всем корпусом, как обычно она это делала на войне, становясь к противнику боком, с отставлением левой ноги и одновременным приведением оружия в боевую готовность…
– Браво, Мария Александровна, браво, – голос принадлежал сидящему в кресле-каталке, на вид вполне крепкому и жилистому мужчине, своим пенсне и бородкой клинышком похожему на профессора или на доктора. Выбивались из мирного описания только глаза – внимательные и цепкие, с характерным прищуром, по которым Маша уже научилась отличать людей, профессию которых в высшем обществе предпочитают не афишировать и даже слегка презирать.
– Но, простите, откуда вы знаете, как меня зовут? – недоуменно произнесла Маша, смущенно пряча свой игрушечный пистолетик в ридикюль. – На открытке был написан только адрес… Ваш адрес…
– Прошу еще раз прощения, – наклонил голову хозяин дома, – за то, что не мог вас принять раньше и встретиться на рю Симон… Скажите, а Саша ничего не просил передать на словах?
Маша вытянулась в струнку, как обычно делала на уроках во время декламирования заученных наизусть текстов, и, закрыв глаза, выпалила: «Племянник встретился с Фальком в тесном семейном кругу, но к согласию они не пришли. Ждем дядюшку».
– Фу-у-у-у, – облегченно выдохнул граф, – простите еще раз великодушно. Теперь я точно знаю, что вы – это вы… Я действительно не мог встретиться с вами раньше… Риск был слишком велик, а письмо Саши еще предстояло расшифровать, поэтому возникла столь досадная пауза. Сейчас же у меня нет никаких сомнений, что вы – это вы, и я не могу выразить радость, которую принес ваш визит и известие, что Саша жив, в чем мы все уже начинали сомневаться.
– Александр Георгиевич – граф… Открытка с адресом – шифровка… Встречаться со мной опасно… Ваше сиятельство, вы ничего не хотите мне пояснить?