"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Четвёртый голем снимал с крепления искривлённый ДШК с погнутым стволом, это на нас стена дома рухнула. Танку ничего, а пулемёту хана. Я этот пулемёт обменял на запасном складе на целый, и голем начал устанавливать его на место, снаряжая патронами.
Если бы не обязательная зачистка всех домов, район давно бы освободили. Но без этого немцы стреляют в спину, бойцы обожглись так несколько раз, когда один дом пришлось брать дважды, и больше таких ошибок не совершали. Однако ту часть района, где сидели корректировщики, мы освободили: я фугасом и третью группу достал. Немцами были посланы ещё две, одну перехватил я, а вторая нарвалась на нашу штурмовую группу. Полегли все с обеих сторон, но немцы дальше не прошли.
Вообще, немцы озверели, когда мы начали выбивать их из этого района, причём выбивать не спеша, с толком, и вызвали авиацию. Комбат первого батальона оказался очень толковым, и мои идеи принял отлично. Начал он, а сейчас такими штурмовыми и тактическими группами действовала вся дивизия. Потери, несмотря на наступление, не такие и большие – где-то треть личного состава. Поверьте, это немного, да и то большая часть – это раненые, которых вывозят в тыл: мы своих не бросаем.
А следов ожесточённых схваток мы видели вокруг предостаточно. Возле одного дома был завал трупов в несколько слоёв. Наши дом захватили и выкинули трупы немцев в окна – это первый слой; немцы захватили, выкинули наружу тела уже наших – второй слой. Так вот, у того дома таких слоёв семь было, и вонь стояла страшная: в этих местах бои уже две недели идут. У других домов один-два слоя, реже – три, но почти у всех домов так. Погребением никто не занимался; представляете, какой смрад вокруг стоял? Почти все бойцы повязали на лица что придётся, постоянно смачивая тряпицы, да и немцы так же поступали. Эти маски и от пыли неплохо защищали.
Немецкая авиация свирепствовала, однако, пока мне пулемёт не повредили (танк сам из завала выбрался, когда стена рухнула), я успел трижды принять атаку немцев с неба. В первом налёте было восемнадцать «лаптёжников», по нам восемь работали. Я сбил трёх, четыре с дымами уходили. Лётчики машины не покинули, просто не успели, упали в разных районах города.
Потом прилетели бомбардировщики, решили работать с высоты трёх километров, и по тылам, а не по передовой: боялись своих зацепить. Так что вы думаете? Под восторженные крики наблюдавших за этим бойцов и командиров я спустил танк кормой в воронку, задрав ствол орудия, и выстрелил. Почему от отдачи башня не слетела и не сползла на корму, сам не знаю, но фугас попал в третий бомбардировщик (первые два уже пролетели), который взорвался со всем своим грузом. Взрывной волной снесло ещё три машины, огненными комками либо с дымами они устремились к земле.
Потом снова были «лаптёжники», уже десять, которых прикрывали восемь истребителей. Я сбил четыре «лаптёжника» и два «мессера», ещё два «лаптёжника» подбил. Были три парашюта – один лётчик с истребителя, два со штурмовиков, – так я расстрелял всех, кто под куполами был. Если среди них был Путник, у него никаких шансов.
Потом последовал четвёртый налёт, но мой зенитный пулемёт уже был повреждён, и я отбивался из танкового ДТ, якобы снятого с машины, а на самом деле взятого из Хранилища. Сбил ещё один «мессер» и расстрелял лётчика. Гарантированный труп: шесть попаданий, одно – в голову. Вот тут были свидетели, и, что неприятно, двое из политуправления. Ну, мне и дали втык, объяснили, что беспомощных врагов нельзя расстреливать. Я попросил показать приказ. В общем, письменным приказом запретили стрелять по немецким лётчикам. Пришлось взять под козырёк.
Тот подвал, где находились раненые и медперсонал санроты (я их Взором засёк, в тяжёлом положении они были), откопали и сейчас уже последних эвакуируют. Потом нашли большой склад боеприпасов к немецкому оружию, тут же рядом – штабеля мин к миномётам, гранаты. Этот склад находился фактически на передовой, и немцы надеялись, что наши не заметят его во дворике. Тихо вырезав охрану, наши закинули ящики на плечи и бегом направились в расположение, создавая мелкие склады боеприпасов. Большая часть бойцов уже вооружена немецким оружием, особенно автоматами, и такое пополнение боеприпасом их порадовало. К складу с нашей стороны был проход, по нему бойцы с ящиками и бегали.
Кроме того, в некоторых подвалах помимо чудом выживших жителей города, которых тут же эвакуировали, находили ротные склады, оставленные советскими частями, ранее державшими здесь оборону, тоже всё в дело шло.
Пока наступление остановилось, обе стороны вели перегруппировку сил, подходило пополнение, подносились боеприпасы, уносили раненых и убитых. Я уже хотел было вернуться, как вдруг заметил Взором, что по следам танка (их видно, если знать, что искать) идёт группа командиров. Одного капитана я узнал, он из штаба дивизии, плюс отделение бойцов комендантского взвода: в городе на освобождённых территориях ещё постреливали одиночные немцы. А вот двое других в форме политсостава были мне незнакомы.
И нет, это не арест за расстрелянных немецких лётчиков, как можно было подумать. По блокнотам в планшетках и фотоаппарату ясно, что это пишущая братия – военные корреспонденты. Я ведь в этом наступлении выступал в качестве основной пробивной силы. Где шли на прорыв, сразу вызывали меня, и я сносил оборону немцев, расчищая проезд и двигаясь дальше. Проблема в том, что не везде моя машина могла проехать: некоторые дома складывались или разваливались. Похоже, о моём танке хотят заметку написать.
Быстро отряхнувшись от пыли, я отстегнул командирский ремень, пока убрав его, накинул немецкую сбрую с подсумками для магазинов к МП, автомат – на боку, на ремне – кобура с пистолетом. Вид я теперь имел бравый и боевой. Вот танк… Да, с танком проблема. Краски практически не осталось, броня покрыта свинцом – пули оставляли следы, да и осколки нанесли множество царапин. Немцы хоть и не могли ничего сделать с таким монстром, но всё же как бороться с ним, знали: били из противотанковых ружей и карабинов по смотровым щелям и приборам, стараясь их повредить. И, по сути, им это удалось – всё разбито. Только мои големы ими как не пользовались, так и не пользуются, так что немцы лишь понесли огромные потери, стараясь повредить моей машине, и не более.
Встретил я гостей на подходе, мы познакомились, товарищи действительно оказались из газеты, из «Красной звезды». Между прочим, известная и уважаемая армейская газета. Сообщив, что остальные танкисты из моего экипажа ушли на кухню, а я тут за машиной присматриваю, дал себя сфотографировать. Встал сбоку от танка, положив руку на ствол орудия с давно уже отлетевшей, облупившейся краской. На башне танка можно было рассмотреть контур красной звезды. Вот так меня улыбающегося и сфотографировали, взяли интервью и направились обратно.
Командир спросил меня, когда закончится пополнение боекомплекта. Я ответил, что уже всё пополнено, жду, когда экипаж вернётся, тогда и выдвинемся.
А тут как раз последовал новый налёт, за которым я с интересом наблюдал. Капитан, приведший корреспондентов, бросился к танку, крича, чтобы я открыл огонь: он видел, что пулемёт в порядке и снаряжён.
Я лишь отрицательно покачал головой, пояснив:
– Не могу, политуправление запретило мне стрелять по немецким лётчикам. А в самолётах сидят именно они. Если хотите – пожалуйста.