"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Я покосился на перекрёсток, который мы пересекали, там две женщины стояли и крестили нас, я кинул руку к виску, отдавая им честь, а малец снимал нас на телефон. Вот кстати, пришлось должностные обязанности изучать и расписываться, что инструктаж со мной проведён. Если проще, телефонами пользоваться нельзя, я должен следить за собой и обоими своими подчинёнными. Записи делают и ведут съёмку только военные корреспонденты, у которых есть на это официальное разрешение. Нам записывать и выкладывать в сеть категорически запрещено. Такой же запрет и в Российской армии, насколько я знаю. Потому телефон Лёхи я и нашёл в его ранце выключенным. Как я понял, в основном тот слушал музыку, наушники шли в комплекте. Они и сейчас при мне, только сборник музыки я сменил на то что мне нравится, на португальском и испанских языках. Родной язык я вспомнил, подучился, и письменность освоил до приемлемого уровня, а вот испанский и португальский мне не родные, с ними сложнее, по сути учить придётся заново. Надеюсь знакомые в прошлом музыка и песни для начала помогут. Английский я раньше тоже знал, песни и на английском были. Ничего, время есть осваиваю. Пока все пси-силы тратил на лечение своего тела, доводил до идеала, но чуть позже и бронемашиной займусь, в принципе состояние приемлемо, я просто прикидывал, что и как улучшать. На танках нанесены все положенные маркировки, свежей краской буквы «Z», повоюем. На сегодняшний день вот что по зоне боевых действий было, узнал от экспертов в интернете. Сегодня с утра объявлены гуманитарные коридоры, боевые действия редко где ведутся, укропы пользуясь этим перегруппировываются, наши тоже не лохи, и поступают также. Что по коридорам, это касалось Киева, Харькова, Сум, Мариуполя и Чернигова, только на Донбассе продолжаются вестись активные боевые действия. Изюм почти взят, но какое-то сопротивление там ещё встречается, поэтому официально о взятии города не сообщалось. Порадовали соседи, ЛНР прорвали передовую и вышли в тыл обороне города Рубежное. Шли на Лисичанск. Так же те отметились у Попасной, которую также взяли. Это очень серьёзные результаты. Наши войска за утро, до объявления тишины и гуманитарного коридора, который должен закончился сегодня в 18:00, хорошо так почистили окраины Мариуполя. Это пока всё.
Таких женщин стоит уважать, потому и отдал им честь, приветствуя их, пока проезжал мимо. На таких женщинах всё и держится. Уважаю. Мы катили дальше, без остановок, да и чего тут, час в пути всего. Я трижды запускал дрона, по десять минут каждый раз, причём пси-силой потом заряжая его батареи, потому как в танке нет возможности подключить зарядное устройство. Мехвод уже изучил его, и обещал позже сделать врезку, будет возможность подключаться. Сам я поднимал дрона метров на триста, изучая что впереди нас, позади, и главное по сторонам. Два раза ничего, хотя и засекал движение, но ничего подозрительного, а тут приметил как по одному неизвестные пересекают лесную дорогу. Не группой, а перебежками, в одиночку, троих засёк, и продолжали перебегать, были те при оружии, в форме и касках.
— Колонна, стой! — прижав ларингофон к горлу, сообщил я по общей сети колонны, и своему экипажу приказал. — К бою!
— Алмаз, что там? — поинтересовался взводный.
Кстати, вот он позывного не имел, а не заслужил, в боях не бывал, обращаться к нему предполагалось по должности или званию. А заработает радио-позывной, будем по нему общаться.
— Диверсанты. Справа в километре ельник, густой, там они пересекают лесную дорогу. Шестерых пока видел, у двоих ручные гранатомёты. Не наши образцы. Диверсанты похоже. Я дрона туда перегоняю, через пару минут смогу корректировать огонь, а дальше резервистам работа. В принципе, как раз для этого они и предназначены.
— Добро.
Командир резервистов уже высаживал солдат, грузовики спускались на противоположную обочину, вниз, чтобы не пострадали, танки развернули передком к противнику, фугасы в стволы уже подали, а грузовики обеспечения покатили дальше, ускоряясь, под охраной бронетранспортёра, им тут делать нечего. Наводчик приказ мой выполнил, пушка фугасом заряжена, вот по общей сети я и сообщил:
— Трое вышли на опушку, ползут по-пластунски вернее, видимо заинтересовало что мы тут делаем. Они в двадцати метрах слева от той ели со сгоревшей верхушкой. Остальные метрах в ста в глубине ельника. Накрыть тоже сможем, осколочно-фугасными.
— Огонь, — скомандовал взводный, и почти синхронно пушки обоих танков ударили, вскоре на том месте где я и сказал, встали два разрыва.
Можно и одним было, вторым по основной группе. Ладно, сейчас по ней. Я начал наводись, три залпа, немало елей повалили, были раненые и убитые среди нациков, но большая часть ушла, в лесу всё же осколочными бить сложно, тут миномёты нужны. Мы было хотели двинуть к ельнику, но взводный приказал оставить тут резервистов, дальше те сами, им помощь вышла из Донецка, а нам двигаться к месту боевой службы. Так что в общей массе выпустив по четыре снаряда, оба наших танка двинули дальше, а резервисты, выстраиваясь в цепь, направились к ельнику. То, что я засёк тринадцать диверсантов и подтвердил уничтожение пяти, они знали. Чуть позже нас нагнал дрон, я поймал его правой рукой, остановил моторы, ну и убрав в кофр, по пути зарядив пси-силой. А двигались мы похоже к Волновахе, уже взятой нашими. Два часа прошло с того момента как встретились с колонной в пригороде Донецка и вот мы на передовой. Как тут всё близко, то-то Донецк часто под обстрелом даже ствольной артиллерии.
Мы уже пересекли старую зону разграничения, где до двадцать четвёртого февраля стояли наши войска и укропы. Разбитые позиции, но на удивление целый пропускной пограничный пункт. Тут были бетонные блоки, однако их оттащили в сторону, не пришлось двигаться «змейкой». Встречные автоколонны часто попадались, некоторые двигались медленно, раненых везли, были автобусы с беженцами, вывозили население тех населённых пунктов, что попадали под обстрел артиллерии ВСУ. Некоторые ехали на своих машинах, у кое-кого они были побиты осколками, разбитые окна, даже без лобовых стёкол. Нас со старшиной вывозили с передовой в госпиталь именно по этой трассе, многое знакомое, а у меня хорошая память. Видна сгоревшая украинская техника на обочинах, подбитую уже уволокли, что на ремонт, что в качестве доноров запчастей. Однако и сгоревшую тоже похоже эвакуировали, на металл, на заводы Донецка. Мы проезжали поворот, я точно помню, при эвакуации, когда мы там проезжали, торчала корма сгоревшей «БМП», а сейчас там пусто, только следы гусениц на земле. Значит, эвакуировали. Когда мы пересекли бывшую границу разграничения, я снова поднял коптер в небо, да и взводный напомнил, в четвёртый раз поднял, отслеживая всё вокруг. До наступления темноты оставалось часа полтора, за шесть уже перешло. Кстати, есть хотелось. Я как-то со сборами обед пропустил. Надо бы бутерброды сделать, но мы уже практически приехали. Да, тот блокпост, где мы танк позаимствовали и потом на нём бой вели, проехали. Сейчас тот пустой, всё что ценным посчитали, наши вывезли и бросили его. После войны разберут, такое украшение тут никому не нужно.
Село, где проходил тот мой бой, мы проехали сходу, оно справа мелькнуло, не заезжали. Коптер я не опускал, время полёта ещё не закончилась, так что можно держать, и кое-что интересное я усмотрел. Ушки шлемофона застёгнуты были, пальцами прижимать не нужно, поэтому связался со взводным:
— Командир, притормози, пообщаться нужно. Заодно до ветру сбегаем.
— Хорошо.
— Товарищ мехвод, — приключился я на своего сержанта. — Сворачивай на обочину, остановка на пять минут.
— Есть.
Мы, сбрасывая скорость, встали метрах в двадцати от танка лейтенанта, так что мехводы заглушили движки, пока парни бегали на обочину, некоторым действительно невмоготу уже терпеть было. Да я и сам за кормой отлил, под шум проходящей мимо колонны из шести грузовиков и двух «уазиков». То, что коптер в небе патрулировал и пульт висел на ремне на боку, мне не мешало. Тут и Малинин подошёл:
— Что у тебя?
— Наши тут быстро проскочили, видимо особо прочёсывание местности не делали, там в леске «БРДМ» брошенной стоит, нациков. По эмблемам «Азова». Вроде свежий, правда люки закрыты, но ключ имеется. Предлагаю забрать. На наших танках особо не покатаешься, если надо будет куда рвануть, этот лёгкая броня под рукой будет.
— Так отберут же? Дадут нам его использовать, как же.
— Если и отберут, то свои, в батальоне останется. Кто нашёл, того и тапки. Я сбегаю, тут по прямой до него полкилометра. Гляну что с ним и сообщу. Если на ходу, сам пригоню, если баки пустые, сообщу.
— Так у нас бензина нет, а тот не на соляре.
— Стрельнём у проезжающих.
Малинин сбил шлемофон на затылок, пребывая в задумчивости, и хочется и колется. Наконец скривился и сообщил:
— Нужно с ротным на связь выходить. Он полчаса назад со мной связывался, уточнял где мы, про встречу с диверсантами он в курсе, сказал, что скоро будем, задержка может насторожить.
— Вы командир, — пожал я плечами.
Тот сбегал к своему танку и минуты через две вернулся.
— Полчаса дают. Сказали острожными быть, техника может оказаться минированной. Если что не так, велели уходить, там позже сапёры поработают.
— Должен успеть, — кивнул я. — Кстати, а что по ужину? Я обед пропустил.
— Прибудем, покормят, нам оставили.
— Добро, если что, у меня в вещмешке сало и хлеб.
Тут я поймал коптер, тот практически на нуле батареи имел, но вернулся, передав его и пульт мехводу, чтобы в кофр убрал, придерживая автомат рванул в лес. Брать с собой никого не стал. Виденьем пользовался, мин нет, бежал спокойно. Правда в одном месте чуть в бок взял и подбежав, наклонился и подобрал автомат. Обычный «АКМ», кто-то из укровояк бросил. Магазин полный, закинув тот за спину, побежал дальше. Вот и «БРДМ-2», на вид свежий, обслуженный, без пятнышка ржи, хотя в лесу стоит. Виденье уже показало, не минирован, заперт, в баках топлива мало, но нам хватит. Телекинезом открыв люк мехвода, я положил на пол найденное оружие, и пытался запустить броню с аккумуляторов. Фиг вам. Разряжены. Массу укропы не выключали. Пришлось вылезать и прямо через броню, слив все пси-силы, заряжать оба аккумулятора. Удалось. Вернувшись, подкачал топлива и со второго раза движок схватился, бодро затарахтев. Сняв в разгрузки рацию, свою переносную, выдали как командиру, связался с Малининым: