"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Крестовский улыбнулся и махнул рукой.
До конца присутственного времени он вполне успевал и с первым, и со вторым пунктом мамаевского плана, а также оставалось время заказать для барышни изящный цветочный букет в лавке, мимо которой они как раз проходили.
Юлий Францевич Брют тем временем вошел в полированные дубовые двери своих апартаментов, передал шляпу и трость ливрейному лакею, захватил с низкого столика прихожей стопочку личной корреспонденции и поднялся в спальню, по дороге успев скинуть сюртук на руки горничной.
— Как прошел день, Ю-и-ли-ий? — Женщина, возлежавшая на шелковых простынях кровати, тянула гласные. — Все о Берендии думаешь? Не бережешь ты себя, Юлий Францевич, ох, не бережешь.
— У тебя своей кровати нет? — неприветливо буркнул поименованный. — Сколько просил у меня не валяться. Ну же, Сикера!
— Это другое. — Красавица, а женщина была отменно хороша, сползла по шелковым простыням к изножью. — Здесь тепло, человечьим теплом все пропитано, а у меня кровь холодная, мне погреться хочется.
Юлий Францевич посмотрел на собеседницу. По виду — обычная баба, две руки, две ноги, голова. Правда, поговаривают, что нави под одеждой шипастый хвост скрывают, но проверять это канцлер не стал бы даже под угрозой разжалования. Сикера была навью, представительницей таинственной расы темных чардеев, обитающих за Мокшанскими болотами. Была она беглянкой, причем от чего и почему она бежала, Брют за годы их знакомства так и не узнал. А еще она была его самым верным соратником на пути к вершинам власти, жестоким, хитрым и бескомпромиссным, а еще советчиком, а еще, наверное, другом. Правда, за полезность ее канцлеру приходилось отдаривать соответственно. Вот, например, захотела Сикера себе сильного чародея в пару. Пожалуйте, организовал Юлий Францевич чародейский приказ в самом Мокошь-граде, самых наисильнейших магов под крыло собрал. Хотя зачем ей, змеюке, пара понадобилась? Говорит, время подошло. У нее вечно время подходит — то шкуру сбрасывать, то, вот, потомство выводить. А Крестовский ей для этого потребовался. Сказала — идеальный вариант. Только вот за полтора года все не получается их вместе свести — то у Сикеры линька, то у Крестовского роман, да и вообще звезды должны как-то по-особенному сойтись, а это редко получается. Хорошая возможность недавно представилась, да и ту профукали.
— Ты документы на куртизанку Машу из госпиталя вытребовал? Юлик, не спи! О чем задумался?
— Стребовал, — Брют действительно будто очнулся ото сна, — и уже в камине сжег от греха. Чего ты вообще в этот госпиталь поехала? Не могла извернуться? Там же тайных было много, надо было с ними уходить. Я же тебя еле разыскал.
— Мне было интересно. — Женщина пожала плечами и перекинула на спину каскад иссиня-черных блестящих волос. — С людьми пообщалась, с господином Мамаевым дружбу свела. Еды смешной попробовала. Юлик, почему у тебя не подают… кашу? Это вкусно.
— Что-то любопытное разузнала?
— Ничего. — Сикера прошлась по комнате, тронула безделушки на каминной полке. — С рыжим париком была дурацкая идея.
— Семушка любит рыжих.
— Не всех, как видишь.
— Просто фитюлька его раньше успела. Я же сослепу и не признал, что это не ты, а какая-то другая девушка в нумера явилась.
— Его фитюлька, как ты изволил выразиться, на самом деле — тонкая штучка. Я слышала, как и что она говорит, можно сказать, я ее в деле видела.
Брют фыркнул.
— Что такое? — Сикера подняла голову.
— Ты могла эту Сашеньку Петухову к праотцам за долю секунды отправить, а вместо этого сидела в уборной и «смотрела в деле» на Еву Попович?
— Да? Ну пришиби я эту истеричку, как бы ты Еськова подсидел? Кому бы мы лавры раскрытия преступления отдать смогли? А так — чародейский сыск справился, тайный сыск арестантку принял, все шито-крыто. И, кстати, она не Ева, Попович твоя. Она Геля. Ее еще третий, здоровый такой, Гелюшка все называет.
— Зорин, — опознал канцлер описание. — Кстати, тоже сильный маг, да и мужчина хоть куда.
— Нет, Юлик, мы, нави, коней на переправе не меняем. Я выбрала Семена, и мне нужен именно он. Знаешь, пора тебе меня из тени вывести. Когда там у нас навское посольство уезжает?
— В следующем месяце.
— Ну, значит, в следующем месяце появится в Мокошь-граде богатая вдовушка, салон у себя заведет, начнет в свет выходить.
— Документы я для тебя подготовлю.
— Потом должно какое-то страшное преступление приключиться, чтоб чародейский сыск его в работу взял. Только бескровное, на фоне убийств романтические чувства плохо расцветают. О, придумала! У меня похитят некий старинный амулет, а Крестовский должен будет его разыскать.
Сикера засобиралась уходить, бормоча под нос, планируя новое развлечение.
— Погоди, — остановил ее Брют. — Я слышал в Сенате сегодня, из-за падения Еськова Шаляпин в силу входит.
— Не бери в голову, — отмахнулась женщина. — Шаляпин больной насквозь, лекаря про то не знают, но рак у него в груди сидит, внутренности клешнями режет, полгода ему осталось, да и то последние пару месяцев не до Сената ему будет, уж поверь.
Сикера покинула комнату, а успокоенный канцлер лег на постель и предался размышлениям. Как только его змеюка очарует Крестовского, чародейский приказ можно расформировывать, тайного и разбойного для поддержания порядка в столице вполне достаточно. Приказных он по разным ведомствам разошлет, а Гелю Попович — к себе, в тайный, или вообще в личные помощники. Каждый день будет на ее рыжие кудри любоваться. У Юлия Францевича даже под ложечкой засосало от предвкушения. За свою долгую и вполне почтенную жизнь господин канцлер влюблялся раз несколько… несколько десятков. Но запоздалая его неожиданная, какая-то осенняя страсть к рыжеволосому коллежскому… ах нет — надворному советнику подстерегла внезапно. В чине ее повышу, хотя куда уж выше, жалованье побольше предложу. С рук есть будет, она же служака, по всему видно — жадна до чинов.
За этими размышлениями господин канцлер заснул чистым сном младенца, за стеной строила планы коварная Сикера, где-то происходили преступления, кто-то их раскрывал, Геля наконец гуляла со своим Крестовским. Жизнь продолжалась.
Я спустилась по ступенькам приказа. Раскрыла над головой плотный зонт, аксессуар, необходимый для любого жителя столицы, и засеменила по набережной, огибая уже совсем осенние угрюмые лужи. Мне было грустно и одиноко. За отворотом форменного сюртука во внутреннем карманчике лежало письмо к маменьке, которое я намеревалась, зайдя по дороге на почтамт и наклеив дорогую гнумскую марку, ей отправить. С реки дул ветер, зонт вырывало из рук, я все вертела им, пытаясь не выпустить, чертыхалась плохими словами. Мне заступил дорогу какой-то прохожий, я махнула на него зонтом.
— Все воюете, Попович, — сказал прохожий голосом Крестовского, и промозглый мокошь-градский вечер вдруг стал прекрасным. Нет, ветер никуда не делся, вкупе с дождем, но я просто перестала его замечать, тем более что шеф пристроился сбоку, прикрывая меня от порывов, и отобрал зонт.
— Позвольте, я вас до дома провожу.
Начальство выглядело слегка потрепанным, будто недавно сражалось с опасными тварями в затянутых паутиной подвалах, но в свободной от моего зонта руке несло букет бледно-розовых лилий. У нас теперь после драк в подвалах букеты победителям вручают?