"Фантастика 2023-139". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Товарищ Уасья, у меня к вам просьба…
— Чем могу.
— У нас в Инязе есть интерклуб, я была председателем. Вы не могли бы прийти, рассказать о Боливии, Перу, Че? Это в центре, на Остоженке, я вам адрес и телефон напишу!
— Обещать не буду, но постараюсь.
Стукнули колеса о бетон Шереметьево, лайнер подрулил к шайбе аэропорта, в овальных иллюминаторах Вася увидел, как к трапу подкатывает черная «Волга» и всем нутром почуял, как вступает на офигительно тонкий лед.
«Интересно, а они могут меня арестовать?»
Умытая
На Соколе машина свернула направо, за окнами потянулась улица новых панелек, с изредка торчащими между ними, как гнилые зубы, старыми двухэтажками и даже избушками. Еще поворот направо — и Вася окончательно потерялся в неопознаваемых далях. Понимание где он находится забрезжило лишь после того, как «Волга» проскочила арочный железобетонный мост над протокой и после стоящих на кругу троллейбусов запетляла между совершенно дачного вида домиков.
— Bosque de plata, — не очень понятно снизошел до объяснений сопровождающий.
Лес из серебра? Касику потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить — Серебряный Бор!
Машина въехала в заранее открытые ворота и встала у крыльца, мокрого от недавнего дождя. Вася сделал несколько дыхательных упражнений для спокойствия, а на звук мотора из двери вышел товарищ Кузнецов.
— Значит, МИД? — спросил Вася на английском вместо приветствия.
— МИД и ничто иное, — улыбнулся в ответ хозяин и слегка посторонился. — Проходите.
Бревенчатый дом, несмотря на водяное отопление, пах старым деревом и сыростью. По фарфоровым изоляторам на стенах вились провода в порыжевшей тканевой оплетке, уютно поскрипывали половицы, покрытые вытертыми ковровыми дорожками, но впечатление начисто портила слишком казенная обстановка, убивая уют старой дачи. Нахлынувшая было ностальгия мгновенно улетучилась при виде оловянных бирок с инвентарными номерами, прибитых к ножкам мебели.
Кузнецов уселся в рабочее кресло с кожаной обивкой, показал Васе на такое же и подвинул в сторону настольную лампу тяжелой меди с зеленым стеклянным абажуром.
— Для начала, товарищ Амару, будьте добры не выходить в город в таком виде.
Зеленая форма с курткой под брезентовым ремнем, высокими ботинками на шнуровке и кепи со звездочком смотрелась для все еще серой Москвы экзотически, но начинать разговор с подчинения требованиям — не лучшая тактика. Вася внутренне собрался, сейчас главное не назвать визави «Борисом Семеновичем» — после одного из визитов на Касигуачу он вспомнил, что видел «Кузнецова» на фотографии в дедовском архиве. Большой начальник, солидный мужчина в возрасте лет на десять постарше, чем сегодня, стоял в окружении
— Вы ставите под удар всю конспирацию, это недопустимо…
— Товарищ Кузнецов, о том, что мой прилет конспиративный, я слышу впервые, — мягко остановил его Вася. — И я не офицер разведки. Если вам нужна моя помощь — я помогу, а командовать мной не надо, мой командир в Андах.
Кузнецов снял и неторопливо протер свои рейбаны, потом водрузил на нос с широкими крыльями и стал похож на портрет члена Политбюро — костюм, галстук, очки, аккуратная прическа — отличаясь разве что полуулыбкой.
— Давайте тогда к делу. Ваши чешские и французские прогнозы полтора года назад в основном сбылись, разве что де Голль ушел совсем недавно, а не сразу после протестов.
— А Гагарин?
— Да, разбился, — потемнел лицом Борис Семенович. — Но как вы это могли узнать?
— Да я ничего не узнавал. Обостренная интуиция, что-то вроде.
— Это связано с… — Кузнецов перевернул листок, нашел нужное место, — … с вакой?
— Вероятно. Во всяком случае, на здоровье эта аномалия воздействует благотворно, Че тому пример.
— Хорошо, а что подсказывает ваша интуиция по ситуации в Латинской Америке?
И Вася, откинув опасения, бросился излагать видение с вершин Кордильер. Про грядущий Андский пакт и попытку конфедерации двух стран. Про присоединение Чили в перспективе — Кузнецов сделал пометки, стоило Васе употребить название «Народное единство». Про необходимость общей экономической программы, которая позволит противостоять американскому диктату.
Борис Семенович внимательно слушал, не возражал, лишь изредка вставлял реплики, все больше о политической составляющей.
— Вы же марксист, — поглядел ему в глаза Вася, — вы же знаете, что экономика первична.
— Острая обстановка может и переиграть экономику.
— Вот именно на обострение и будут играть американцы. У них две основные возможности — деньги и влияние на правые группы. У вас — деньги и влияние на левые.
— Вы предлагаете померяться финансами с Америкой? — полуулыбка Кузнецова превратилась в кривую ухмылку.
— Ни в коем случае, это игра на чужом поле и по чужим правилам! А вот унять леваков, снизить остроту ситуации, было бы здорово.
— Но вы же сами, извините, левак?
— Но не догматик. Простите, у вас не найдется чего-нибудь съесть? — нарочито простодушно осведомился Вася. — Долгий рейс, кормили давно…
— О, извините, — хозяин встал, приоткрыл дверь и отдал несколько распоряжений вполголоса.
А Вася вздохнул — понятное дело, что нужна большая индустриализация, но вряд ли на нее подпишется Советский Союз, уж больно глобальная перспектива вырисовывается, эдак можно своими руками конкурента вырастить. Наверное, лучше поискать интересантов в Японии или Франции с Германией…