"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Хотелось бы, чтобы все это лишь грезилось, – признался Орловский. – Лучше уж сойти с ума одному, чем убедиться в своей нормальности и сумасшествии остального мира!
– Ну уж нет, дорогой мой Георгий Юрьевич! Права на сумасшествие у нас с тобой нет. – Приступ веселья у полковника прошел так же быстро, как появился. – Нам этот мир в порядок привести надо, а для этого голова должна быть ясной. И вот что, иди-ка ты спать. Смотрю, держишься уже еле-еле. Завтра будет трудный день. Надо наметить способы борьбы с бандой Горобца, попытаться усилить отряд за счет
Сам Георгий очень рассчитывал добраться до семьи, только как это сделать, когда в бригаде каждый человек на вес золота? Спать же действительно хотелось так, что глаза время от времени норовили закрыться сами, и голова была тяжелой, не способной на умственные усилия.
– А вы, господин полковник? – все же нашел в себе силы задать вопрос Орловский.
Раз по званию – значит, на «вы».
– Я еще посты проверю. Да не беспокойся. Меня потом Канцевич сменит. Ты с ним, наверное, не знаком. Настоящий офицер генерального штаба. Весь поход был моей правой рукой.
Возражать против отдыха Орловский не стал. Он устроился на ночь в соседней комнате, чтобы при случае быть рядом. Даже раздеваться не стал. Только вопреки ожиданиям сон пришел не сразу. Перед глазами мельтешили события двух последних дней и одной ночи. Разговоры, сгущающаяся, пропитанная угрозой атмосфера, бой… Потом припомнился Степан. Хромой солдат, списанный подчистую, но нашедший в себе силы добровольно вступить в бой.
«А ведь он перед гибелью что-то сказать мне хотел», – мелькнула мысль, но тут Орловский провалился в долгожданный сон.
Подъем по необходимости был ранним. Это только кажется – дошли до цели, и наступил конец всем трудам. На деле настоящая работа начинается после прихода на место. Любой поход только средство, но уж никак не самоцель.
Однако делами заняться не дали. Едва успели позавтракать, как прибыли посланцы Всесвятского с приглашением командования бригады к правительству республики. Если вчера у Аргамакова действительно не было на это времени, то сегодня отказывать было и некрасиво, и, что главнее, непрактично.
– Так. Придется вам остаться за меня, Александр Дмитриевич, – обратился Аргамаков к своему начальнику штаба. – Ваша обязанность – наметить наиболее угрожаемые участки города. Прикинуть, как лучше их защитить имеющимися силами. Это во-первых. Во-вторых, немедленно открыть бюро записи добровольцев. Может быть, вчерашние события чему-нибудь научили горожан. Вдобавок в Смоленске должно быть много офицеров. Надеюсь, они откликнутся на наш призыв. Ну и в-третьих, наметьте, в каких направлениях наиболее целесообразно выслать разведку. Приоритет – направление на Рославль. Банда нашего знакомого должна прибыть оттуда. И последнее. До выяснения обстановки увольнительные свести к минимуму. Бригада должна находиться в готовности к действию. На нашу территорию старайтесь также никого не пускать. Мало ли что…
Лица тех офицеров, которые слышали
– Разрешите, господин полковник! – вытянулся штабс-капитан Петров.
– Да, капитан.
– До каких пор не будут выдаваться увольнительные?
– Я же сказал: до выяснения обстановки. Вполне возможно, что до обеда. Если мы, конечно, сможем договориться с правительством, – твердо ответил Аргамаков.
Ответ несколько менял дело. С утра все равно у всех офицеров были дела, а там…
– Со мной отправятся Орловский, Сухтелен и Имшенецкий, – распорядился напоследок Аргамаков.
Состав помощников был понятен. Сухтелен уже имел дело с правительством республики, Орловский – тоже, а Имшенецкий являлся отрядным адъютантом, к тому же успевшим закончить ускоренные курсы при генеральном штабе.
Совещание получилось расширенным. Помимо правительства в полном составе здесь были временный начальник школы прапорщиков Либченко, выборные командиры обоих запасных полков – производивший впечатление вконец затюканного человека прапорщик Иванов и самодовольный писарь Нестеренко, а также угрюмый, под стать Муруленко, рабочий с абсолютно неподходящей ему фамилией Бородавкин. Последний оказался командиром самого большого отряда по борьбе с контрреволюцией.
При упоминании о должности Бородавкина офицеры поневоле скривились. Однако со своим уставом в чужой монастырь не ходят, пришлось терпеть и борца, раз его сочли нужным пригласить для определения взаимоотношений правительства и прибывшего отряда.
Судя по всему, обсуждение началось задолго до прибытия представителей бригады. Очень уж разгоряченные лица были у некоторых из членов правительства. Подобный эффект дает или спор, или прием алкоголя, но как-то неудобно думать о людях власти как о страдающих похмельем пьяницах.
– Мы тут немного посовещались, граждане, и решили, что нахождение на территории нашей республики вооруженных отрядов возможно лишь при выполнении нескольких условий, – с места в карьер объявил Шнайдер.
Всесвятский вздохнул. Было не ясно, то ли он не одобряет коллегу, то ли ему неловко за взятый тон.
– Так. Интересно, – без тени эмоций прокомментировал Аргамаков. – И каких?
– Первое – присяга на верность правительству Смоленской губернской республики, – произнес Шнайдер.
Чувствовалось, что именно этот пункт самого его волнует очень мало. Как истинный революционер, он вообще не верил всевозможным присягам и даже не старался этого скрыть.
Зато для офицеров условие прозвучало совсем иначе. Они невольно переглянулись, и выражение их лиц было при этом абсолютно одинаковым.
– Дальше, – на правах старшего ответил за всех Аргамаков.
– Полное и беспрекословное подчинение гражданину по обороне Муруленко, – отчеканил Шнайдер.
Трофим угрюмо взглянул на возможных подчиненных. На Орловском его взгляд задержался особо.