"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
— Вас понял.
— Пусть ориентируются по радиобакену, мы его сейчас сбросим!
— Понял. Высылаем.
Подлодка Брауна обогнула «Харибду» и оказалась перед зиянием огромного туннеля, стены которого были сложены из пластов и наплывов лавы. Нижняя часть открывшегося прохода, терявшаяся в лучах прожекторов, была завалена обломками и лавовыми «подушками», а верх сходился под острым углом, «домиком», рождая ассоциации с готическим собором. Правая стена выглядела так, будто её составили из громадных, неровных колонн разного размера, а на левой, ноздреватой, но более-менее гладкой, красовалась пятиметровая окружность со вписанной в неё дюжиной молний. Schwarze Sonne.
— Вальхалла! — выдохнул Помаутук.
— Прибыли, — обычным голосом сказал Браун.
Глава 29
НОВЫЙ БЕРЛИН
2 января, 12 часов 10 минут.
АЗО, Вальхалла, Новый Берлин.
Туннель то сужался, сдвигая неровные стены, то расширялся до такой степени, что свет прожекторов едва доставал до лавовых потоков, застывших невесть когда. Прямой поначалу, проход раза два плавно изгибался, напоминая в плане знак интеграла, уводя всё дальше под скальные покровы побережья. [176]
176
Интересно, что уровень озера Лагерного, расположенного в оазисе Ширмахера, рядом со станцией «Новолазаревская», постоянно колеблется, подчиняясь ритму приливов и отливов, то есть оно свободно соединяется с морем…
«Орка-1» плыла впереди, и Сихали первым заметил препятствие — там, где свод резко опускался, провисая и ужимая проход, лежала огромная подлодка. Сильно накренившись на правый борт, субмарина привалилась к стене, замыкая сужение туннеля, как пробка — горлышко бутылки.
— Ни пройти, ни проехать… — раздался из селектора ворчливый голос Тугарина-Змея.
— Это подводный транспорт, — взволнованно проговорил Джунакуаат.
Сихали не стал комментировать. Плавно подведя «Орку» поближе, он рассматривал через иллюминатор рыхлые, проржавевшие борта затонувшей подлодки.
— Надо попробовать рубку снести! — дал совет Белый.
— А то я бы без тебя не догадался, — фыркнул Тимофей.
Приподняв нос субмарины, он проплыл над узкой палубой UF, отмечая чёрные сквозные зияния.
— Стреляли по ней, что ли? — высказался Шурик.
— Это называется коррозия, — медленно проговорил Сихали. — Пролежи полтора века в солёной воде — узнаешь, что это такое…
Выдвинув манипулятор, он подковырнул им пласт обшивки. Старинная сталь расслоилась, пустив по течению облачко ржавчины.
— Порядок…
Подойдя вплотную к возвышению рубки UF, Тимофей вооружил «механическую руку» пульсатором из набора навесного оборудования и приложил к облезлому металлу. Пульсатор часто загрохотал, отдаваясь дробным гулом, а высокая рубка подводного транспорта разлеталась на чешуйки, с шорохом оседавшие на ржавую палубу. Утратив опору, отломился весь верх рубки с остатками поручней и плавно опустился в донную муть.
— Путь свободен! — торжественно провозгласил Шурик.
«Орка-1» проплыла между корпусом UF и гребнями свода, попадая в узкий участок, расширявшийся воронкой, делавшийся всё шире, всё объёмней.
— Обождём «Дипскаут»? — поинтересовался Тимофей.
— Нет-нет! — поспешно отозвался Помаутук.
— Мы уже миль двадцать проплыли… — неуверенно сказал Кермас.
— Не проплыли, — тут же отозвался Белый, — а прошли! И не двадцать, а все тридцать пять!
— Ничего себе… — пробормотал Олег.
— Ага… — сказал Сихали.
— Чего — ага? — осведомился Шурик.
— Приплыли.
На экране БОПа чётко вырисовывалась бугристая стена. Тупик? Ну уж нет! Столько искать, найти и упереться носом?!
Тимофей направил прожектора вверх, и там засияла поверхность, отливая ртутным блеском.
Продув цистерны, Тимофей всплыл. За прозрачным колпаком «Орки» показался огромный грот. Его каменные своды напоминали скорлупу грецкого ореха — такие же извивы, бугры и впадины. Метрах в двадцати смутно виднелся длинный причал, облицованный гранитом или мрамором, с литыми кнехтами, выстроившимися в ряд.
Сихали всё это видел воочию, потому что поодаль стояли в линию высокие чугунные фонари, поддерживавшие по три кованых светильника каждый. Горели далеко не все лампы, да и те, что были включены, светились вполнакала. Но и этого освещения хватало, чтобы понять — они попали туда, куда хотели.
— Вальхалла… — очарованно прошептал Помаутук.
Тимофей придал лодке движение, подработал рулями и пристал в том месте, где к гавани спускались ступени неширокой лестницы, а в гранит были вделаны бронзовые кольца, позеленевшие от времени.
Сихали покинул своё место за пультом и двинулся к люку, бросив короткое:
— Выходим. Фонари не забудьте — они здесь, в переходном отсеке. «Дипскауту» ещё идти и идти. Сходим пока на разведку…
Перебраться на берег было делом секундным. Следом полезли Кермас и Помаутук, Шурик с Ильёй, Гирин и Купри.
У Тимофея не пропадало странное ощущение — чудилось ему, что он попал в запретную сказку, где царствует злой волшебник. Сихали прекрасно понимал, что сотней метров выше, за каменными пластами, пролегает АЗО, и солнце тужится согреть сопки оазиса Ширмахера, и «новолазаревцы» живут-поживают да добра наживают, но это всё воспринималось умом, а вот душа отвергала доводы рассудка.
— Пошли, — сказал Браун, — осмотримся.
Гигантский грот углублялся в породу, одновременно понижаясь, и там, за рядом погасших фонарей, гостей подземелья встречала величественная трёхпролётная арка, украшенная точёными колоннами и барельефами из белейшего мрамора. Лучи фонарей скрестились на скульптурных изображениях. В дрожащих светотенях перед Тимофеем предстали герои Третьего рейха — вдохновенные «белокурые бестии» в касках, тянувшие руки в приветствии вождю, могучие пролетарии, верные девизу «Дойчланд юбер аллеc!», [177] а вот и сам фюрер — губы плотно сжаты, глаза устремлены вперёд и ввысь, знаменитые усики, знаменитая чёлка… А наверху арки раскидывал крылья грозный орёл, сжимавший в когтях свастику.
177
«Германия прежде всего!» (нем.)
— Точно, приплыли, — сказал Харин.
Сихали прошёл средним, самым широким пролётом, попадая на широкую и прямую, вымощенную каменными плитами… улицу? Шаги океанцев и антарктов гулко отдавались, эхом разносясь меж двух высоченных колоннад, что зажимали улицу с обеих сторон.
— Наверное, их высекли из базальта, — проговорил Купри, задирая голову, — окультурили, так сказать, перемычку между пещерами…
— Да-а… — вымолвил Гирин. — Это вам не баран начихал…
Между колонн стояли фонари, но света они давали мало, да и тот был тусклым, желтовато-оранжевым, словно и не лампы накаливания горели, а стеариновые свечи.