"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
Фронтовые будни живо отучили его от склонности к неге – тут спали не тогда, когда хочется, а когда это удавалось. Выдался часок между атаками – шинелькой укроешься и дрыхнешь.
И что такое после тех мытарств какая-то «плацкарта»? Миха и вовсе на столе спал – сложил вдвое ватное одеяло, улегся и дрыхнет.
Да и где им дрыхнуть? Они родятся через полвека, а пока что никто им жилплощадь не предоставил.
Исаев потянулся, так что все сочленения раскладушечные заскрипели, но вскакивать не стал – вот до чего жизнь тыловая
Протерев глаза, проморгавшись, Марлен закинул руки за голову, намереваясь поваляться, хоть чуток. Впереди долгий день, работы – море, а на часах еще семи нет.
С «прогрессорством» все шло, как надо. Мишка даже поражался, как у них все быстро получается. А чему удивляться? Это в той истории ученые с инженерами бродили как слепые, натыкаясь на верные решения и обходя их, а теперь-то они не блуждают, не тратят время на бесконечные опыты и пробы – четко идут вперед, от победы к победе.
Среди изготовленных транзисторов всего несколько вышли дефектными, остальные вполне себе ничего, работать будут. Конденсаторы, резисторы, диоды – все это уже было, следовало лишь «углубить, улучшить, укрепить». Девчонкам дали партийное задание – заняться печатными платами из стеклотекстолита. Те справились.
И это всего за одну неделю! Причем во всем корпусе только две открывшиеся лаборатории, остальные пустуют. Ни локаторами, ни РЭБ никто пока не занимается – спецы только-только извещены. Многие из них эвакуировались, и еще неясно, согласятся ли на возвращение в Москву – столица становится прифронтовым городом.
С другой стороны, именно эвакуация и временная неразбериха позволили Бергу выпросить этот домину, «освобожденный» от прежних хозяев. А сколько оставленного оборудования по Москве, брошенного подчас, забытого! Николай Николаевич тут не только радиоинженер, он по совместительству завхоз.
Изображая дементного старпера, Ник Ник шарится по всему городу, а когда находит что-то «интересненькое», сразу вызывает Ромку. А Ромка водит пикап, похожий на микрополуторку.
Вот они вдвоем и тащат, и тащат. Вчера вон отличных «буржуек» навезли, еще дореволюционных, литых, с ножками в форме львиных лап. Отличное приобретение!
Зима обещает быть суровой. Еще бы дровами разжиться…
Исаев улыбнулся – если прочие лаборатории тоже будут, как ихняя, выполнять и перевыполнять план, то фрицам туго придется!
Вот он, «гаджет» номер один – Марлен перевел взгляд на полку, где красовался первый в мире карманный радиоприемник. Собранный на четырех транзисторах, он весил всего триста граммов и помещался на ладони. Единственное слабое место – отсутствие мощных батареек. Но это дело поправимое, тем более что тема элементов питания тоже присутствует в плане работ.
Исаев улыбнулся. Наташка аж пищала, когда держала в руках плату с выполненной схемой – не здоровенный каркас с лампами, а аккуратненький такой набор радиодеталек, которые она сама и паяла.
Все еще оставалась сложной сварка – приваривать к транзисторам тоненькие золотые проволочки удавалось только «Левше», новому сотруднику, молодому парню, потерявшему ногу еще на Халхин-Голе.
Он не спился, как некоторые, а стал приучать свои руки к тонкой, тончайшей работе – собирал женские часики, хотя умел вести сборку и под микроскопом. Дай ему подковы – блоху точно подкует.
А вот полевые транзисторы из кремния пока не давались, работали только с германием. Впрочем, подобный рост за одну неделю – это даже не прогресс, это взрыв, взлет!
Если же Бергу удастся перевести в ИРЭ Сергея Королева – тот пока в шарашке трудится, – тогда можно на стену вешать плакат: «Все для фронта, все для победы!»
Королев уже конструировал зенитные ракеты, а если ему кое-что подсказать да пристроить к «изделию» электронный блок на транзисторах, то получится первая в мире зенитная управляемая ракета.
Марлен уже немного представлял ее себе, и все проблемы по электронной части были разрешимы. Единственное, что хороших ракетных двигателей на твердом топливе пока не создано. Вот и зададим работенку товарищу Королеву.
А там и Лебедева подтянем – бросим на ЭВМ, Иоффе заманим…
Ну, ладно, хватит валяться. Упруго встав, Исаев обулся, сложил раскладушку и умылся из рукомойника. Водичка бодрила.
– Доброе утро, – проворчал растрепанный Мишка.
– Судя по твоему всклокоченному виду, ты называешь его добрым лишь из вежливости.
– А-а… – расстроенно отмахнулся Краюхин.
Тут Марлена осенило.
– Вот оно что… – протянул он. – А я-то гадаю, чего это два члена коллектива подозрительно унылы. Лидка ходит надутая, этот тоже входит в печальный образ. Это уже какой? Второй день. Могу спорить – полез туда, куда не пускают без разрешения. М-м?
– Полез…
– И схлопотал по морде.
– Схлопотал…
– А подойти к девушке и извиниться не позволяет тупая гордыня.
– Не позволяет… Да что бы ты понимал! Почему она тебе разрешает себя обнимать, а мне нельзя?
– Чудила! Я ж по-дружески! Ну, приобниму, ну, зажму малость… И что? Я же ничего не требую, просто делаю девушке приятно. Не как повеса, просто как товарищ по работе… На меня нельзя обижаться! А вот тебе, как влюбленному, нужно вести себя с трепетом, с благоговением, а не лапать. Понял?
– Понял… А ты заметил, как на тебя Наташка смотрит?
– Заметил. Глазами.
– Какими глазами?
– Зелеными.
– Влюбленными!
– Да перестань!
Исаев отмахнулся. Нет, Наташа была хорошенькая, и фигурка у нее – дай бог каждой. Правда, сама Наташа считает себя уродиной – у ее красоты иной формат, чем тот, что принят в 40-х. Она высокая и стройная, длинноногая, а нынче вознесены курбатенькие, этакие пышечки. И «Мосфильм» таких любит, и Голливуд.