"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
И еще две торпеды ушли к итальянской эскадре. Крейсера сбились в кучу, и промахнуться было просто невозможно – не попадешь в «Триесте», угодишь в «Больцано».
Торпеды были настроены на глубину восемь метров – как раз чтобы проскользнуть под днище тяжелого крейсера.
Взрыв прогремел по правому борту крейсера «Гориция» в районе кормовой переборки машинного отделения. От сотрясения сразу вышли из строя генераторы, вода залила три отсека, машины встали. Крейсер выкатился из строя и замер. Ненадолго.
Между третьей и четвертой башнями
Вторая торпеда «выступила» не столь удачно – размозжив форштевень крейсеру «Луиджи Кадорна», она взрывом перевернула эсминец «Джоберти». «Луиджи Кадорна» потерял ход, получив сильный дифферент на нос – в пролом хлынула вода, а «Джоберти» так и не выровнялся.
– Уходим! – решил Лунин. – Хватит с них.
Акустики доложили о приближении эсминцев, но те, судя по всему, лодку обнаружить не смогли – сновали по всем направлениям и швыряли глубинные бомбы. Те рвались то ближе, то дальше, но, кроме неопасных тычков в борт, ничем не доставали.
А Тимофеев пожалел, что «Акула» – это не «Наутилус». Было бы занятно посмотреть в иллюминатор на тонущий линкор, на крейсер… А на поверхности моря сейчас паника! С героическим криком «Вива де ре!» [287] макаронники плюхаются в море и гребут к шлюпкам, к обломкам и плотикам. Крейсера подбирают уцелевших, а попы отпевают тех, кто ушел на дно в исполинских стальных гробах…
287
«Да здравствует король!»
– Акустики!
– Горизонт чист.
– Экипаж, по местам стоять, к всплытию готовиться! Малый ход!
Звякнул машинный телеграф. Стрелка глубиномера показывала двадцать метров.
– Рулевым! Дифферент четыре градуса на корму! Всплываем.
– Есть!
Нос лодки поднялся вверх. Лунин, Тимофеев и старпом внимательно смотрели на глубиномер. Стрелка поползла влево – пятнадцать метров… Десять… Пять…
Лодка качнулась, легла на ровный киль.
– Рубочный люк отдраить, начать заполнение цистерн быстрого погружения. Вахтенный – на ходовой мостик. Запустить дизеля на зарядку, провентилировать отсеки!
Экипаж деловито затопал, выполняя приказы по нисходящей.
По переборке прошла легкая дрожь – лодка запустила первый дизель, за ним – второй. Потянуло сквозняком – отсеки продувались свежим воздухом через открытый рубочный люк. Между отсеками были открыты и поставлены «на крючки» люки на переборках.
Суровые будни подплава…
Тимофеев полез по шахте на ходовой мостик. Снаружи было тепло, но не душно – поддувал ветерок. Волны шлепали о корпус лодки, а вокруг темнела ночь. Лишь далеко на востоке, в стороне Суэцкого канала, перебегали лучи прожекторов – какой-нибудь бдительный миноносец высматривал немецкие подлодки. А вдруг?
– Сигнальщик, смотреть за горизонтом!
– Есть!
Глухо заработал подвесной мотор – надувная лодка ушла в темноту, к недалекому берегу. Египет. Африка. Надо же…
Шумная и бестолковая Александрия располагалась далеко к западу, а здесь – глушь. Пляжи да птичьи гнездовья. Курортные места.
Редкие огни пробивались, мигая, – вероятно, их застили перистые листья пальм.
– Что там, Николай Александрович? Мы где вообще?
– Устье Нила, – ответил Лунин, всматриваясь в ночь. – Западное. Дамиетта называется… Ага, мигают!
Было видно, как на берегу дважды вспыхнул и погас фонарик.
– Все в порядке! Ждем.
Ждать пришлось недолго – послышался звук мотора, потом смутно проявились очертания лодки. Первым на узкую палубу поднялся краснофлотец Кобенко, уцепился за леера и протянул руку «бойцам невидимого фронта» – двум парням, упакованным по-арабски.
– Все вниз! Срочное погружение!
Тимофеев спустился первым и обернулся навстречу «гостям».
– Т-ты?! Марлен! Живой, чертяка!
– Дядь Володя! – завопил Исаев. – Вот здорово!
– А это…
– Антон, – сказал Марлен и быстро добавил: – Он перевоспитался!
Тимофеев обернулся к Лунину и радостно заорал:
– Передайте в штаб! Нашлись!
Глава 25. Возвращение блудного сына
Марлен был счастлив всю дорогу, долгую, но приятную, – он был со своими. Куда быстрее было бы через Проливы в Черное море, да ведь турки не пропустят, янычары недоделанные. Пришлось затеять круиз «Вокруг Европы».
Август был в самом разгаре, когда «Акула» подошла к пирсу в Полярном. Батя был тут как тут! Он ничего не говорил, смотрел только с какой-то тоскливой жадностью.
Обнял молча, сжал крепко.
– Все хорошо, сын, – выдавил.
– Все хорошо, – повторил Исаев-младший. – Повезло нам, что мамы нету, а то было бы реву…
Марленович усмехнулся и покачал головой.
– Если бы твоя мама была тут, ты бы меня не встретил. Она бы меня морально убила!
Они помолчали, а потом Марлен, хоть и с заминкой, сказал:
– Бать, я правда очень рад. У меня ж никого больше нет, только ты да мама…
– А Наташа? – ухмыльнулся отец.
– Ну-у… А ты сразу маму родной счел?
– Да, тут ты прав… Это как-то само собой получилось, но не сразу. Просто в какой-то момент пришло понимание: она мне родная…
Перехватив отцовский взгляд, брошенный на Лушина, Марлен торопливо сказал:
– Антон меня спас, хоть я и по его вине угодил в переплет. В первый-то день я его убить хотел, а теперь…
– Ладно, – нахмурился Илья Марленович, – о нем потом, в Москве. Нам пора. А пока лететь будем, напишешь подробный отчет – Лаврентий Палыч порядок любит!