"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19

Абанов Виталий

Зная это я выбрал себе только обязательные предметы и после первой же пары по японский истории у меня образовалась «дыра» в расписании. Мне нужно было подождать два часа до следующей пары. Надо сказать, что в Академии было приятно учиться, приятно проводить время — тут все чистенько, аккуратно и на уровне. Если забыть, что ты в учебном заведении, то порой можно подумать, что находишься в хорошем отеле. Мрамор даже в туалете, освежители воздуха, кондиционеры, симпатичные клумбы и ухоженные деревья во внутренних двориках. Но самым привлекательным местом на мой невзыскательный вкус конечно же была столовая. И да, во-первых их тут было несколько, а во-вторых здесь было еще и кафе. Две штуки, если точнее. Столовые же выглядели, как и все остальное на территории кампуса — красиво, чисто, аккуратно и солидно. При этом в каждой из них всегда было свободное место чтобы присесть и перекусить. Ах, да, самое главное преимущество

Академии — еда в столовых была бесплатной для учащихся. В кафе — нет, там надо было платить и цены там были такие, что дешевле в хорошем ресторане поесть, но вот в столовой… я с удовольствием воздавал должное кулинарным изыскам поваров Академии.

Именно там я и заметил девушку с польским именем, которая так хорошо знает Шекспира — она быстро взяла себе два бутерброда, налила чаю в термос и вышла. Выскочив за ней я успел увидеть как она завернула за угол. Поспешил туда и увидел сразу за углом — лестницу, на которой сидели несколько девушек и парней. Все они были одеты в форму Академии, что вообще-то говоря здесь редкость. Обычно только галстук куда-нибудь повяжут… или шейный платок — у девушек.

— Всем привет! — радостно здороваюсь я и вижу недоумение на лицах. У большинства — недоумение, а вот девушка с именем польской королевы — тут же начинает съеживаться. Втягивает голову в плечи и отводит глаза, стараясь не встречаться взглядом. Нехорошие признаки, да.

— А… вот ты и пришел… — говорит парень, вставая со ступенек: — наконец понял свое место, а? Не могу сказать, что рад… но раз уж ты на дне, придется чаще видеть твое унылое лицо. Меня зовут Чон Хва и я главный среди «голоногих» этой школы.

— О. Меня зовут Кента, я недавно перевелся, прошу любить и жаловать… то есть конечно — позаботьтесь обо мне и все такое. — говорю я, чувствуя, что тут еще больше странностей чем кажется. Чон Хва? Кореец? Голоногие? Раньше голоногими называли крестьян, они вечно работают на рисовых полях по щиколотку в грязной воде, босиком… или в гэта. Но ноги все равно голые. По-нашему — без портков.

— Что же… вижу, что ты рухнул с небес на землю как Икар в знаменитой греческой трагедии — кивает Чон Хва: — было время тебя с Богохульницей вместе видели. Вы прямо душа в душу были. Что случилось? Она поняла, что ты — голоногий? И почему форму не носишь?

— Честно говоря у меня сейчас больше вопросов чем ответов — признаюсь я: — Богохульница? Голоногий? Нет, я не скажу, что семья у меня богатая, но все же на штаны деньги у меня есть.

— Ха-ха-ха! — покатывается со смеху Лидер Голоногих, указывая на меня. Никто кроме него не смеется. Более того — смотрят мрачно.

— Очень смешно — заключает Чон Хва и оглядывается вокруг: — чего не смеетесь? Он же очень смешно пошутил!

— Хватит над новеньким издеваться — говорит пухленькая девушка с розовыми хвостиками, она встает и протягивает мне руку на европейский манер: — меня зовут Мана Есико. Е-тян, так меня зовут мои друзья… если бы они у меня были. Это вот — Изуми-тян — она показывает на худощавую девушку в очках, потом переводит взгляд дальше: — Охара-тян, Ли-тян, Ма-кун, Локи-кун… не спрашивай почему такое имя и эта вот гайдзинка — Я-тян.

— Я не гайдзинка! — упорствует Ядвига, по-прежнему не поднимая взгляда на меня: — я тут родилась! И…

— Гайдзинка во втором поколении значит. — уточняет Е-тян: — ну а с тобой какая история, телевизионный красавчик? Что, тоже социальный контракт?

— Социальный контракт? — вспоминаю, где видел это слово ранее. Точно! На документах о переводе в Академию, так и было написано — «социальный контракт».

— Ага. — кивает Е-тян, тряся своими хвостиками: — таких тут называют голоногими. Официально все студенты и учащиеся здесь равны в правах и нет предвзятого отношения ни к кому, но это дерьмо собачье. Конечно, как же нет разницы, когда у одних родители простые работяги, а у других — самые богатые люди префектуры. А если допустим того же Сигурда взять, то и вовсе — страны! А Богохульницы — это троица сучек, которые над другими издеваются… с попустительства Студенческого Совета и Администрации Академии!

— То есть Марика-тян — Богохульница? — уточняю я.

— Да. Шлюха-Мария, так мы ее тут называем! — гордо трясет хвостиками Е-тян.

— Я не одобряю такое прозвище, но могу понять ваши чувства — киваю я: — согласен, ее пренебрежение моральными рамками вызывает вопросы, но…

— Ты-то чего ее защищаешь? — фыркает Е-тян: — кто она тебе? Тебя же отшили и на дно бросили, а ты тут…

— Марика-тян — мой друг. И я обещаю, что поговорю с ней насчет ее поведения. Не обещаю, что оно изменится, она в конце концов взрослый человек… кхм. В смысле — достаточно умный человек чтобы решать самой. — говорю я, чувствуя себя словно на лезвии ножа. Что-то тут происходит и мне это что-то нравится все

меньше. Самое противное что Марику-тян я совершенно точно могу назвать своим другом, мне нравится то, что она действительно любит Большого Та и не боится ни черта на своем пути, нравится ее непосредственность и ее бесшабашность, но… есть и другая сторона. И я сейчас на нее смотрю. Просто одного взгляда на эту группку достаточно, чтобы понять — это и есть те самые легендарные «неудачники» или «loser’s», которые есть в любой школе. Парии. Отбросы общества. Те, которых никто не уважает и все гоняют. И необычность этой группы в том, что они были слишком обычными на первый взгляд. Подростки обычно травят тех, кто отличается от них — весом, размерами, внешностью в том числе. И этих бедняг всегда видно издалека. Тут же — на первый взгляд все нормальные, а Ядвига с Изуми и вовсе красотки, таких в обычных школах не травят. Но после объяснения Есико, все становится на свои места. В Академии не столь важно, как ты красив или силен или даже успешен в учебе. Важно — кто твои родители. И несмотря на все усилия Администрации по установлению равенства между учащимися — все знают, у кого папа — миллиардер, у кого — начальник полиции, у кого — мэр города, а у кого — простой работяга. Видимо тут есть и так называемая социальная квота для таких как я или остальные «голоногие», но и отношение к ним другое… и поэтому они носят форму Академии полностью — пиджак, брюки, туфли, жилетку. Это даже не потому, что позволить себе другую одежду не могут, нет. А потому, что одень такой «голоногий» любую другую одежду в этом мире мажоров и детей миллиардеров — засмеют тут же. Как результат ношение полной формы стало чем-то вроде знака «я — голоногий». Интересно, вот Администрация Академии знает о ситуации или нет? Они на полном серьезе считают, что достаточно системы поединков, чтобы буллинг не превращался в совсем уж ужас-ужас? Что тогда дескать дети бедных родителей смогут отстоять себя на ринге или татами? Но… ведь не всякий драться умеет, если на то пошло. У кого-то есть данные, а у кого-то нет. Да и система «защитников чести» из средневековья сразу же начнет работать — те, кто побогаче попросту наймут себе искусных бойцов и все. Полетела вся ваша схема. Или… или это и есть наглядный урок Администрации всем — в первую очередь детям богатых родителей — смотрите, вы можете делать что угодно, но есть правила. Есть правила, но вы можете их обойти. И на каждого богатого сыночка — я уверен — найдется еще более богатый и наглый. Вот и урок. А детям бедных, «голоногих» — тоже урок. Хотите чего-то достигнуть? У вас будет заранее более низкий старт. Значит вы — должны стараться в два раза больше! И когда что-то получается у «социальников» — тут же демонстрировать его элите, мол смотрите, он вас уделывает! Что должно вызывать нехилую такую ненависть и повышение мотивации. В общем… Администрация как Администрация. Во все времена подготовка к жизни означала ад в миниатюре. Увы. Я усмехаюсь над иронией судьбы.

— Смеешься? Ты же голоногий, а она — из элиты. Богохульница. — усмехается Есико: — Ты чего?

— Это правда — тихо говорит Ядвига и все поворачиваются к ней: — они правда дружат. Я слышала, как… она с ним разговаривает. Совсем по-другому чем с нами.

— Правда?! — на лице Есико начинает проступать ужас: — Правда?! Кента-сама, только не рассказывай ей что я тут про нее…

— Спокойно — поднимаю я ладонь, видя смущение народных масс и вопросы во взглядах: — я никому ничего не скажу. Конфиденциально все, так сказать. Расслабься, Е-тян.

— Но… если ты с ней дружишь… если… то чего ты тут делаешь? — задается вопросом Чон Хва: — Чего ты тут забыл?

— Да я в общем-то хотел с Ядвигой поговорить, а то в прошлый раз нас прервали. — поясняю я и вижу откровенный страх на лице у девушки. Запущенный случай.

— Говори при нас. — встает с места Чон Хва, закрывая ее грудью: — Говори так, чтобы мы слышали и знали.

— Ты что, дурак? — шипит ему на ухо Есико: — это же Кента! Любовный Зверь! Он с каким-то там чемпионом дрался и победил, а ты даже отжаться десять раз не можешь!

— Я… все равно! — храбрится Чон Хва: — Не уйду! То есть… отойду подальше, но…

— Не стоит так переживать — говорю я: — если девушка не хочет разговаривать со мной, то я пойду, пожалуй. Не буду навязываться. Просто хочу, чтобы ты знала, что меня поразило твое знание Шекспира и чувство юмора. Да и еще — ты красавица. Извините, что помешал вам. — я кланяюсь и собираюсь уходить. Не стоит настаивать на общении, если девушка против. Вообще настаивать на общении — дурная идея. Я могу настаивать на личном общении, но только в той ситуации, когда человек достал меня. Тогда — я буду настаивать на личном общении. Но это специфическое общение, это скорее уже конфликт получается. А у этой девушки и так проблем по горло и доставлять ей лишние — не в моих правилах. Так что я кланяюсь и готовлюсь уйти.