"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
В жизни же только для соблюдения процедур по оформлению протоколов осмотра места происшествия больше времени уходит. И не сказать, что все это — тупая бюрократия и глупость, эти правила придуманы для того, чтобы не совершить нелепых ошибок, не пропустить очевидных улик и чтобы на суде это все не было оспорено другой стороной. Нужная процедура в общем-то. Судя по тому, что я читал про японскую Фемиду в деле той же Невады-тан, она не очень-то и быстрая. Скорее даже медленная. И если в деле по «резне в Сейтеки» пройдет два года прежде, чем дело до суда доберется — я скорее удивлюсь почему так быстро.
— Еще один момент — говорит Макото-сан и достает из своего чемоданчика несколько стеклянных колб. Открывает пробку и достает палочку с ватным шариком на конце, такими тут уши чистят.
— Необходимо взять образец твоей ДНК — говорит она: — ты, конечно, можешь отказаться, но тогда…
— Конечно — отвечаю я: — а как…
— Открой рот… ага, вот так. — она быстро провела палочкой с ватным шариком внутри моего рта и закупорила палочку в колбе: — спасибо.
— Теперь… я выключаю запись — следователь нажимает на какую-то кнопку в своем диктофоне: — и позволь мне сказать пару слов без протокола.
— Э… конечно.
— Такахаси-кун, ты знаешь о том, что ты — приемный сын? — складывает руки на столе Макото-сан и строго глядит на меня. Новость слегка выбивает меня из колеи. Нет, все понятно, я вообще в это теле чужой, прибыл из другой вселенной, слегка отличающейся от моей… сама по себе теория о наличии параллельных миров, возможности перерождения, о том, что любая смерть не окончательна — уже должна мозг взрывать, но за это время я как-то привык к этому. Чудо стало обыденным. Ну, переродился и переродился. Здорово, надо бы пожрать чего-нибудь.
А вот то, что я — приемный… Хината же про это говорила, но я думал, что шутит. Или не шутит? А она-то откуда знает, я сам не знаю, а она… или нашла в спальне у родителей документы? Почему я — приемный? Вообще-то на отца я не похож (разве что такой же бабник — как мама говорит), и на маму тоже. Мама — красивая. Характер… а что характер. Прежний Кента вовсе был хикки и нерд, старался не отсвечивать и всего боялся. Социально неловкий был, скажем так. Но это все опыт, и я в свое время был таким же, так что «бытие формирует сознание» как говаривал дедушка Ренин.
Я задумываюсь. Нет никаких признаков того, что я — приемный сын в этой семье. Никаких. Возможно, генетический тест, но никаких иных признаков. Семья как семья. Даже больше скажу — хорошая семья, всякое бывает, но в этой семье они все друг друга любят и принимают, папа как и положено отцу — сильный, крепкий, уверенный в себе и финансово тащит на себе весь этот цыганский табор. Мама — социальный клей, основание, фундамент и капитан всего корабля, пусть порой и папа на капитанском мостике появляется, но он скорей адмирал на флагмане — так, посмотреть, что и как и с умным видом в бинокль попялиться. А мама отвечает за все остальное. И за чистоту в доме и за морально-психологическое состояние всех членов команды и за обеспечение белками, жирами, углеводами и необходимыми витаминами, а также за то, чтобы «без шапки не ходили, простудитесь!». И если что-то случается — то именно мама первая в линии Омега — последней линии обороны нашей семьи. Женская мудрость и твердая рука, вот так.
Что до Хинаты, то мелкая приставала могла бы быть и поделикатней, но у нее возраст такой, а при наличии такой мамы она подсознательно подтягивает себя уровнем выше. И вообще, многие хотели бы такую младшую сестренку у себя в семье… в общем я не жалуюсь. С ней можно сладить, она чувствует, когда дело серьезное и надо хвост прижать. Но обычно размахивает им налево и направо, Сила Юности, что тут поделаешь…
Я наконец замечаю, что молчание в комнате затягивается, а следователь Макото — просто сидит и смотрит на меня. Откашливаюсь и мотаю головой.
— Нет — говорю я: — я ничего об этом не знаю и, честно говоря, не верю в такое…
— Понятно — кивает она: — тогда предлагаю забыть об этом разговоре. До свидания, Такахаси-кун.
— … — смотрю на нее. Издевается надо мной следователь по особо важным делам. Сама такая только что «а ты у нас оказывается приемный, Тахакаси-кун!» и тут же в кусты, мол не знаешь? Ах, не знаешь, ну и ладно, не знай себе дальше. Как так? Нельзя такую вот бомбу на человека обрушить, а потом «до свидания, Такахаси-кун». Я может теперь и не Такахаси вовсе, а какой-нибудь Судзуки. Или там, родной брат Натсуми… а что, я такое в индийском кино видел. Слава богу, что у меня с ней дальше лицезрения друг друга голышом ничего не было… и не только из-за возможного инцеста, а из-за ее папы, который шутить не любит. И сейчас снаружи меня ждет. Может меня все-таки в тюрьму посадят, а?
— Макото-сан — говорю я, проявляя упрямство и не вставая с места: — а у вас откуда такие сведения? И… если я приемный, то кто же тогда мои биологические родители.
— Знаешь, а ты интересный тип, Такахаси-кун — прищуривает глаз следователь: — и я не говорю о твоей популярности в сети или медиа. Видела я таких вот… звездочек. Все как один пустышки. Как только попадают в переделку — так истерика и начинается. Но ты… ты другой, Такахаси-кун. На твоих глазах умирали люди, совсем недалеко от тебя. В тебя и твою подругу стреляли. Настоящими пулями. Чуть левее, чуть правее — и ты бы не сидел тут со мной. Многих такое осознание приводит в ступор. Посттравматический синдром, близость смерти, понимание того, что жизнь — конечна. Но с твоей психикой все в порядке, ты адекватен, владеешь собой, откалываешь свои практические шуточки… и если раньше я бы сказала, что ты слишком зрелый для своего возраста, то теперь я скажу, что ты вообще не укладываешься в рамки психологического профиля подростка школьного возраста. Ты зрел не по годам, это да, но таких много. Ты циничен, но быть циником у подростков модно. Ты уверен в себе… и это не самоуверенность на пустом месте, вот что интересно. Что, если я спрошу у тебя, Такахаси-кун — кто ты такой на самом деле? — Макото-сан складывает свои руки перед собой, сплетая их пальцами и глядит на меня поверх, словно персонаж из аниме. Недооценивать следователя по особо важным делам из самого Токио — дурацкая затея. Она пусть и молодая, но с блестящим образованием и с кучей расследованных дел за плечами. И чему этих ребят и девчат учат с самого начала — это мотивации преступников. Психологическим профилям. Умению определить человека с первого взгляда… да, не у всех получается, но лучшие — делают карьеру… становятся старшими следователями по особо важным делам. Одно это должно было остановить меня от желания потроллить ее в первую встречу, но нет, не удержался. Все-таки повлияла на меня эта перестрелка и буйство Темного, легкая эйфория была от того, что в живых остался. Вот и показал себя не с той стороны, думал, что не заметит Макото-сан, ан нет.
— Я — Такахаси Кента. Студент Академии Белого Феникса. Сын своих родителей. — отвечаю я: — Насколько мне известно. Это вы говорите о том, что я — приемный. Может… потрудитесь объяснить, почему вы так считаете?
— А если я этого не сделаю? — поднимает бровь следователь и я вижу, как у нее поднимается уголок рта в легкой усмешке: — Что ты сделаешь?
— Ничего — признаюсь я. В самом деле, что я могу сделать госпоже старшему следователю? В теории — многое, я много чего умею и могу сделать так, чтобы она из этого кабинета не вышла, например. Или там отследить ее до гостиничного номера… или… но зачем? Я вполне могу жить и без всех этих ответов на многочисленные вопросы. Жизнь сама по себе полна вопросами, на которые мы можем не получить ответов никогда. Как говаривал Ходжа Насреддин — один дурак может задать тысячу вопросов, на которые и сто мудрецов не ответят. Жить в том числе означает принять неизведанное. Приемный я сын или нет — не имеет значения. Эти люди вырастили меня, воспитали, обеспечивали, любили и продолжают любить и это имеет значение. Они и есть моя семья, мой веселый и непосредственный отец, моя заботливая и любящая мать и моя непоседа сестренка. А со своими тайнами Мадридского двора — идите в жопу. Я знаю, кто я такой.
— Вот — говорит Макото-сан, внимательно следя за моей реакцией: — видишь? Это тоже нетипичная реакция, Такахаси-кун. Я могу называть тебя по имени? Хорошо. Так вот, Кента-кун, нас, следователей учат разным приемам и способам ведения допроса. Как подстроится под человека, дать ему возможность высказаться, или наоборот — войти в конфронтацию, начать спорить и тогда, желая доказать свою правоту — он начнет выдавать себя. Хороший полицейский, плохой полицейский… эти клише не на пустом месте появились. Ты можешь даже знать о них, но они все равно действуют. Это как голод — ты знаешь, отчего он у тебя, но ты ничего не можешь с ним поделать, все равно хочется есть. Так и с общением… все люди разные и в то же время все они — одинаковые, не так ли, Кента-кун?