"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Серьезно? Ну ты даешь! — веселится Юрико: — значит ты здесь не для того, чтобы выиграть?
— Ну да. Я свои пределы знаю, ну какой из меня «айдол». Вот называлось бы шоу «Самый занудный тип в школе» или там «Юные бабники Японии» — там еще у меня был бы шанс. — пожимаю плечами я: — думал на первом же голосовании вылететь.
— Которое у нас уже завтра. И на котором вылетит Мико. Она продолжает парнем притворяться, хотя все уже знают. Ну, кроме Нобуо.
— Да. Так что я останусь с вами еще на некоторое время и вылечу на втором голосовании.
— Даже не вздумай — поднимает вверх свой розовый пальчик Юрико: — ты мне нужен. С интригой насчет твоего Дара Любви и прочего секса — мы с тобой до финала дойдем. И мне и Соре это нужно. Ты знаешь, что традиционная школа кендо, к которой относится Сора — принадлежит ее отцу, внуку основателя? Что у них дела очень… не очень, скажем так. Сора — это отчаянная попытка привлечь внимание к увядающему додзе. И она сделала это сама — ни отца, ни мать и уж тем более — ни деда в известность не поставила. Потому и ходит подавленная слегка — ей смсок понаписали… особенно после выхода этой серии. Внимание она конечно привлекла, но то ли, на какое рассчитывала? Если мы сейчас эту фишку насчет твоего Дара не раскрутим как следует, то она так и останется в памяти как наивная девушка, которую попользовали на шоу. Такое ха-ха два раза. Никто ни ее, ни ее додзе серьезно воспринимать не будет. А вот если мы всех убедим что такой Дар существует, и никто ему просто противиться не может — это немного другое. Сперва немного, но потом нарратив можно направить в нужную сторону. Показать какая она классная в бою, акцентировать все на ее умениях и способностях и на выходе мы получим восемьдесят процентов кендо и только двадцать — секса. А это важно, потому что хороших кендока — много, сексуальных девиц — вообще пруд пруди, а вот такое сочетание будет очень популярно. Но только при условии, что в секс не перегнуть, всем нравятся секси, но ровно до определенного предела, где начинается осуждение. Общество презирает шлюх. Так что — где-то посередине. И ты — ты можешь дать ей это, выправить линию повествования, обозначить нужные ориентиры.
— Как ты много знаешь про Сору — говорю я. Юрико улыбается, продолжая накручивать черный локон на свой палец.
— Это выгодно и тебе — говорит она: — в перспективе. Ты сам можешь исправить свой имидж — в рамках уже созданного, разумеется. Мы покажем, что ты не беспринципный самец, которому лишь бы девушку использовать, а думающий и чувствующий, что ты помогаешь девушкам, что у тебя самый благие намерения. При должном подходе — обязательно получится. Тебе в этом плане везет… хотя нет, везение неправильное слово. Мы все организовали так, что нарратив твоих первых встреч с девушками — под нашим контролем. С Мико я уже говорила, она сделает так, как мы скажем — говорит, что у нее с тобой уже есть договоренность. Кстати, ты молодец, Косум сумел уговорить, просто блестяще! Еще бы Шику-сан привлечь… но там кажется ничего не светит. Она ж из организаторов, не дай бог прознают. Пока лучше не светиться.
— Хм. Я не просто молодец. Я договорился о девушках на субботнем шоу. После боя. — хвастаюсь я своими успехами. То, что я Косум не уговаривал, а она с радостью воспользовалась случаем и меня потроллить и в шоу засветиться, да еще и на проценты забиться — я не говорю. Незачем Юрико такие вот вещи знать. Сам в шоке. Условия — пока игрушечные, не зафиксированы на бумаге, но если вдруг что-то стрельнет… то будет просто великолепно. И кто-то наверное скажет — пятьдесят процентов! Это же до хрена! Караул! Грабят! Хулиганы зрения лишают!
Однако, посчитаем без эмоций — вот например выстрелил весь этот хайп о «Даре Бескорыстной Любви», назовем его так. И вот решил я, скажем свою линейку одеколона, дезодоранта или чего еще выпустить — поскольку популярен. Сколько для этого надо денег? Много. Есть они у меня? Нет. Значит — нужен будет инвестор. Который, кстати, работать меньше чем за половину согласится только если продукт уже готовый. А мне еще надо его разработать, провести лицензирование, сертификат безопасности получить, согласовать выпуск и технологическую карту. Дизайн, состав, целевая аудитория, маркетинг, реклама — ни черта в этом не понимаю. Сколько спортсменам разным за выпуск именных кроссовок платят? Дай бог если пятнадцать процентов, потому что все, что есть у знаменитости — это имя. А материалы, оборудование, специалисты, деньги — это все компания. Так и тут — от меня на продукте только имя и рожа. Все. Да я на самом деле счастлив буду и на десять процентов, учитывая, что я не Мохаммед Али и не Арнольд Шварценеггер.
И самое главное тут не проценты. Косум предлагала пятьдесят процентов не с бухты барахты. Ямада-сан — очень законопослушный гражданин, но дела он ведет как совсем незаконопослушный. По понятиям. А понятия у местной братвы такие же как и у среднего народа на улице — вместе, значит пополам. По дороге могут и ободрать как липку на расходах, но тут главное то, что в этом деле мы с Кумой будем партнеры. Вот! Партнер Кумы. Какой школьник этим похвастаться может? А тут репутация — значит все и даже немного больше.
Стать партнером Кумы — тут я все равно деньги сделаю, так или иначе. Доступ к уху «большого человека» — это деньги. Организовать дополнительный тотализатор, помочь с освещением боев в сети — слышал, что нету записей боев в Медвежьем Круге, а многие хотели бы. Да — даже просто на работу устроиться, на худой конец. Выстрелит хайп, не выстрелит хайп — это еще ни черта не понятно, да и хайп штука такая — быстротечная. А вот репутация людей, с которыми работаешь — это надолго. Порой — навсегда. Потому — соглашаемся и машем. То есть пашем. Исполняем свои обязанности, не нарушаем договоренностей и строим ту самую репутацию.
— Кстати — говорю я, поворачиваясь к Юрико: — ты так много рассказала про Сору. Но ничего не рассказала про себя. Тебе-то это зачем нужно?
— Расскажу в другой раз — говорит она и расстегивает молнию на мастерке: — там уже слушатели собрались, не будем заставлять их ждать начала шоу… Кен-та-кун…
— Мы же по-прежнему имитируем все звуками, зачем ты раздеваешься? — спрашиваю я, чувствуя, как у меня пересыхает в горле. Потому что Юрико не останавливается на молнии, она скидывает мастерку и тянет через голову футболку, снимает ее и мотает головой, поправляя волосы.
— В образ надо войти — отвечает Юрико: — все по Станиславскому. Настоящий артист не видит разницы между игрой и жизнью. Снимай с себя все.
Глава 13
Тут ведь в чем дело, некоторые вещи без подготовки не сыграешь. Естественно краснеть Юрико не умеет, потому что «бесстыжая» как говорит моя младшая сестренка. А вот если сделать что-то такое за что будет стыдно — то и играть ничего не надо, верно? Не обязательно, чтобы это прямо секс был, у нее же парень есть. Но что-нибудь стыдное она сейчас сделает и будет лучше, если это что-то я сделаю с ней вместе. Так, сказать для сплочения команды и сближения с соратниками. Так говорит Юрико. И мне трудно с ней не согласится. Во-первых по причине того, что в настоящее время Юрико прижимается к моему голому телу своим голым телом и ритмично постанывает. Ее лицо совершенно красное, глаза полузакрыты. А уж звуки, которые она издает далеки от целомудрия как Южный полюс от Северного. Во-вторых потому что мой мозг в настоящее время занят — он получает кучу противоречивых сигналов и решает невероятно сложную задачу — где именно мне надо остановиться и до какой степени это все «еще не секс» а где начинается «уже секс». Экспериментальным путем установлено, что прижиматься голыми друг к другу — пока можно, держать Юрико за попу и грудь — тоже пока не секс и даже палец в попе — допустимо (случайно получилось, ей-богу). Где же эта чертова черта и стоит ли мне вообще об этом думать? И сможет ли она подать мне сигнал, что «красный» и «ах ты скотина, чего удумал»?
— Еще — говорит Юрико, изгибаясь в пояснице и я чувствую, как она трется об меня свои телом. Все-таки это фрейдисткая манипуляция — говорят мне те остатки мозга, что не заняты вычислениями полезной площади ее обнаженного тела и способами покрытия этой самой площади страстными поцелуями. Вот, так — поманить и не дать, удерживать на грани и не давать проникнуть, не дать завершить — это что-то вроде сладкой пытки и такая манипуляция оставит неизгладимый след в сознании. И подсознании тоже. На всех уровнях. Потому что пища слаще когда голодаешь. Чертовка! Очень хочется отбросить приличия и барьеры, потому что какие тут могут быть приличия, когда такое тело к тебе прижимается… и сжать ее, сильно, грубо, взять ее прямо вот тут, схватив за ее длинные черные волосы и заставив умолять и плакать от наслаждения… но… Джентельменское соглашение. Как, наверное, хорошо не быть джентльменом, а? Вот, кстати, зачем все это садо-мазо придумали — чтобы сбрасывать такие желания без травм, потерпевших и вызова полиции на место происшествия…