"Фантастика 2023-175". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— У нас осталось еще одно отродье из этого проклятого семейства. Мы принесем ее в жертву нашим богам в благодарность за победу. Надеюсь, они не погнушаются женщиной.
Бренн подошел к принцессе вплотную, обдав ее запахом нота и крови.
— Теперь ты мне особенно дорога, — сказал он, нежно убрав непослушную прядь с ее лица. — Надеюсь, ты не умрешь раньше времени и не разочаруешь меня, как твой отец, умерший от страха еще до нашего прихода, и братец, не вынесший легкой царапины. Моему богу нужен живой Оллатар!
— Нет! — воскликнул король, вставая со своего места. — Ее нужно сначала допросить. У нас наконец-то
Морейн, увидев в короле защитника, обратила к нему все свое внимание, но того больше не занимала эта тема.
— Наши боги умеют ждать, — сказал ей Бренн и провел по ее шее тыльной стороной ладони. Острый камень на перстне принца оставил на нежной коже кровавую царапину.
— Надо же! — воскликнул Бренн. — А еще говорят, что у Туатов кровь белая.
— Туаты любят называть себя белыми, чтобы подчеркнуть свое превосходство, — пояснил Гвидион, — но вообще — то они ничем не отличаются от нас.
— Кровь Туатов так сладко пахнет, — произнес Бренн мечтательно и, обхватив принцессу одной рукой за плечи, начал слизывать кровь с ее шеи. Морейн почувствовала приступ тошноты и передернулась от отвращения.
Гвидион, бросив на Бренна и его жертву встревоженный взгляд, наклонился к королю и озабоченно прошептал:
— Нужно убить ее, пока не поздно. Зачем ты его остановил?
— Разве не ты, мой добрый брат, бредишь тайнами антильских дворцов? — спросил Белин.
— Но я не хочу рисковать, оставляя в живых Оллатара, — ответил Гвидион.
Король хмыкнул, пожав плечами:
— Я убил ее брата одним ударом, а он был хорошим воином. Так неужто нам страшиться какой-то девчонки. Посмотри — она сейчас сама умрет от страха.
Но хвастливая бравада короля не успокоила Гвидиона:
— Мой король, ты, слишком доверчив. Лучше принести ее в жертву и быть уверенными, что нам уже ничто не угрожает.
— Мы успеем сделать это позже, — раздраженно возразил король. — А пока золото Антиллы еще не в наших сундуках, нам лучше иметь заложницу.
Глаза Гвидиона чуть потемнели, как бывало всегда, когда он сердился. Недальновидность венценосного брата давно стала источником его тревог.
— Прикажи хотя бы изъять все древние клинки, мой король — произнес Гвидион спокойным ровным голосом, — а я пойду взгляну на труп Оллатара.
Харт отвел принцессу к небольшой кучке пленников, дожидавшихся своей участи. Морейн опустилась на пол рядом с ними. Пленников одного за другим подводили к трону. Посреди королевского чертога на мраморном полу в растекающейся луже крови воины складывали отрубленные головы побежденных врагов. Морейн с ужасом смотрела на этот кошмар и думала: «Конечно, со мной они так не поступят. Никто не осмелится убить принцессу Оллатаров». Но что-то ныло под сердцем, подсказывал ей, что королевское происхождение вряд ли послужит ей надежной защитой.
Морейн тайком разглядывала завоевателей. Обильное возлияние и возбуждение в преддверии дележа добычи придавали их лицам еще больше свирепости. Их разговоры и песни, которые они орали во все горло, не слушая и перебивая друг друга, были полны непристойностей и кощунства.
Воинственное и дисциплинированное обычно воинство превратилось в стадо разъяренных и потерявших человеческий облик разбойников. Но Бренн, который видел в этом диком разгуле
На следующий день, когда воинство проспалось после вчерашней попойки, рабов и пленников отправили пешими по старому разбитому тракту. Морейн позволили ехать в телеге с высокими плетеными бортами, куда посадили еще нескольких женщин, отобранных для короля и его братьев. Одна из женщин узнала принцессу и вцепилась в нее, заливаясь слезами. Морейн уже выплакала все слезы и теперь, когда близкая опасность миновала, погрузилась в размышления о своей горькой судьбе. В том, что королева приказала ей жить не из-за материнской любви, принцесса не сомневалась. Ни одна мать не пожелает своему ребенку такой участи, на которую королева обрекла дочь. Она направила свое дитя в эту жуткую страну, как жертву на алтарь своей богине.
Повозку нещадно трясло, и к концу дня все женщины были в ужасном состоянии. А впереди был еще долгий путь. Единственным утешением для Морейн было то, что ей не пришлось идти пешком, как остальным пленникам. Она бы не выдержала такой трудной дороги по горным ущельям и болотным гатям.
Спустя несколько дней они подъехали к Черным Горам, за которыми начинались владения поэннинцев. Сквозь прутья повозки женщины видели большие и маленькие селения, жители которых приветствовали возвращение своей армии. К середине седьмого дня отряды с пленниками вошли в столицу Поэннина. Спутниц Морейн увели, а перед ней самой вновь возникла довольная и раскрасневшаяся физиономия Харта.
Глава 10
Поэннинская крепость
Харт втолкнул принцессу в огромную пыльную комнату с одним узким окном под потолком. Морейн огляделась. Посреди комнаты стояла кровать с облезлой позолотой и резной сундук из почерневшего дерева. У дальней стены находился холодный заброшенный очаг. Все это было таким запущенным к запыленным, что Морейн сделалось жутко. Но все же она радовалась хотя бы тому, что, наконец, осталась одна.
Так, разглядывая вокруг себя голые каменные стены и предаваясь тяжким думам, провела она остаток дня. Обед ей не принесли, и, когда за окошком стемнело и избалованный желудок Морейн взвыл от голода, она решила подойти к двери и напомнить о своем существовании. Должны же тюремщики кормить заключенных и выводить Их по естественным нуждам, рассудила Морейн, видимо, они просто забыли о ней.
Она тронула дверь и с удивлением обнаружила, что та не заперта. Принцесса осторожно выглянула в темный коридор, освещенный единственным факелом. Там никого не было. Морейн выскользнула из своей комнаты и с замиранием сердца двинулась к лестнице с потрескавшимися ступеньками, спустилась по ней и, снова никого не обнаружив, направилась в сторону доносившегося шума.
Выйдя на широкое крыльцо из ладно сбитых новых досок, она увидела двор, где горели костры, было полно людей, звучали песни. Кругом мелькали лица поэннинских витязей, которых она уже видела в Эринире. Как и тогда, они были пьяны и веселы. Но это веселье было другого рода. Они тоже праздновали победу, но это был праздник возвращения домой, к своим семьям, он не походил на тот дикий разгул, который ей уже довелось наблюдать. И песни, распеваемые этими людьми, были куда приличней прежних.