"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Видишь ли, дитя мое… Древние магические формулы наших предков сохранились в старинных манускриптах и рукописных книгах, я оставлю тебе это наследство, и при желании ты можешь им овладеть. Если, конечно, сумеешь разобрать письмена на древнепрусском и на латыни и выучить заклинания… А в переводах на современный русский язык эти магические слова редко срабатывают. Тут ведь важен не столько смысл фразы, весьма произвольно трактуемый переводчиком, сколько магия созвучий. Заклинание содержит некий код, ритм звуков, иногда магическое число буквенных повторов и посылает иным силам сигнал к действию. А если изменить код, ритм, количество букв и гласных звуков в словах, сигнал просто не будет принят… Нашим предкам не раз приходилось менять страны и языки, и
– Бабушка, а вдруг я не смогу? Вдруг эта способность во мне так и не разовьется?
– Не говори глупостей. Ты с детства отмечена… Впрочем, об этом потом. У нас сегодня будут гости. Будь так добра, сходи в магазин, купи какой-нибудь тортик к чаю. И выбирай не слишком жирный, такой, чтобы крема было поменьше: придут в основном дамы, а сейчас ведь все, ты знаешь, следят за фигурой.
Торопиться было особо некуда. Маргоша с бабушкой еще долго пили кофе, потом, ввиду предстоящего визита гостей, прибрали в доме, и только ближе к обеду Марго собралась наконец в магазин. Идти было недалеко, только до ближайшего перекрестка – там, в бывшей булочной, носившей в последние годы гордое название «Мини-супермаркет», сохранился приличный кондитерский отдел, и уж что-нибудь незатейливое (вроде легкого бисквита с фруктовым желе) купить можно было всегда.
Размышляя о том, что сказала ей сегодня бабушка (все-таки овладение магическими знаниями – дело непростое), Маргарита нога за ногу доплелась до дверей магазина и потянула на себя массивную ручку. Амулет на груди почему-то вновь горел огнем. Неужели несчастный пентакль кинуло в жар оттого, что он желает помочь своей хозяйке в таком ответственном деле, как приобретение торта к чаю?
Откуда-то сверху, со стены дома, мимо которого Маргоша проходила, упал кусочек штукатурки, потом еще один. Да, старые московские дома нуждаются в более серьезном уходе и ремонте – то, что им кое-как подмазали фасады, вопроса не решает. Столетняя штукатурка не так уж хорошо держится под тонким слоем свежей краски…
Маргарита вошла в прохладное, овеваемое кондиционерами нутро супермаркета и припала к витрине с тортами, выбирая что-нибудь посимпатичнее.
Ей, конечно и в голову не пришло, что на чердаке высокого дома, стоящего в глубине зеленого двора на противоположной стороне улицы, жутко матерится человек, сжимающий в руках винтовку с оптическим прицелом.
Такого в его практике еще не было: баба шла медленно, на фоне светлой стены видна была как мишень в тире, стрелял он трижды, тщательно прицеливаясь, и все-таки промазал самым позорным образом. Если бы он верил в сверхъестественные силы, то подумал бы, что пули, как заговоренные, в последний момент меняют траекторию полета и вместо головы «объекта» попадают в стену, выбивая известковую крошку…
Но этот человек привык мыслить иными категориями и пришел к выводу, что прицел на винтовке сбит. Странно, он ведь сам все проверил, он не терпел подобных случайностей… Казалось бы, такое плевое дело, как снять выстрелом какую-то бабу, безмозглую курицу, и вот – позорное фиаско… Впрочем, еще не вечер. Сейчас баба выползет из магазина, прижимая к себе покупки, и он ее все-таки снимет, скорректировав прицел.
Ждать пришлось недолго. Курица выпорхнула из дверей, нагруженная коробкой с тортом. В прицел было прекрасно видно и ее торт, перевязанный белым синтетическим шнурком, и коробку зефира, торчащую из пакета, которым она жизнерадостно помахивала, и ее довольную физиономию. Небось предвкушает, как придет домой и нажрется сладкого… Прости, подруга, но съесть этот тортик тебе уже не светит!
Он нажал на курок, снова нажал. Проклятье! Баба шла как ни в чем не бывало, а на втором этаже треснуло и рассыпалось осколками окно. Тут же в нем появилась физиономия другой бабы, в малиновых бигуди. Судя по мимике ее налившегося краской (под колер собственных бигуди) лица, она орала как резаная, призывая громы и молнии на головы хулиганов, разбивших окно. Он даже подумал, а не снять ли эту вторую бабу, чтобы проверить оптику прицела, но решил воздержаться: крикуша была непроплачена, а даром он не работал.
Почему пуля, посланная в курицу с тортом, взяла на два с лишком метра выше, страшно было даже задумываться… Вдруг его сглазили? И что теперь объяснять заказчику?!
Маргоша вернулась к бабушке, и оказалось, что за время ее отсутствия две гостьи уже успели пожаловать в дом. Маргарита Стефановна провела ее в гостиную, чтобы познакомить со своими приятельницами.
– Ну вот, девочки, это моя внучка, Маргарита-младшая. Прошу любить и жаловать.
Две женщины, сидевшие в удобных бабушкиных креслах, с интересом посмотрели на Маргошу, и она сразу почувствовала себя неловко, как всегда бывало при знакомстве с новыми людьми.
– Моя давняя приятельница Нина Семеновна, – представила бабушка одну из приглашенных дам, ту, что была постарше. – Настолько давняя, что я и сама не помню, когда мы с ней подружились.
– Ах, Риточка, не нужно так бестактно напоминать мне о возрасте! – Элегантная ухоженная старушка стряхнула пепел с тоненькой темной сигаретки, которую она манерно держала в старинном янтарном мундштуке. – Какие наши годы…
– Старая ты кокетка! – беззлобно огрызнулась бабушка и представила вторую гостью – даму средних лет подчеркнуто богемного вида: – А это наша красавица Клеопатра. Для своих она Кика, но не знаю, позволительно ли тебе, Маргоша, так называть новую знакомую. Это меня она знает с детских лет, так что мы с Кикой общаемся по-свойски, без церемоний…
Марго подумала, что бабушка, наверное, оговорилась: Кике было от силы лет тридцать пять, а то и еще меньше, и она вряд ли знала бабулю в ее невинном возрасте, скорее наоборот.
Но Кика даже не подумала поправлять зарапортовавшуюся бабулю.
– Думаю, мы с Маргошей тоже подружимся и обойдемся без всяких церемоний. Называй меня Кика, деточка, и на «ты»…
Ничего другого Марго от этой дамы и не ожидала. Весь облик Кики: до предела взлохмаченная голова с разноцветными прядями волос и некоторой претензией на авангардную стрижку, затейливый туалет из льняного полотна, напоминающий греческую тунику, украшения из дерева и кожаных ремешков в сочетании с грубыми керамическими бусинами и амулетами – наводил на мысль, что она богемная особа, какая-нибудь не шибко знаменитая художница или дизайнер и увлечена этническими мотивами. А такие люди весьма демократичны в общении.
– Кстати, дорогая Маргарита, дочь достойного Стефана, я тут тебе кое-что привезла. Природные дары, так сказать.
Кика подтянула к себе объемистую холщовую сумку, расшитую изысканными аппликациями, но все равно похожую на торбу, и принялась доставать из нее глиняные горшочки и пучки сухих трав, обмотанные тряпицами. По комнате тут же пополз невероятный аромат летнего леса…
– Спрынь-травы насушить удалось. Большая редкость, между прочим. Ну это так, по мелочи, иванов крест и кошкины слезки, запас пополнить, если у тебя кончается. Тут клюква моего сбора, а тут медок с пасеки, Мелентий принес, когда узнал, что я к тебе собираюсь. Кланяться велел, старый пень. Вот беленькие грибочки, сама сушила… А это отборные молодые мухоморчики, не перепутай.