"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
— Что будем, если мы найдем Ратберга? — спросил я, ковыряя овсянку в чашке и понимая, что не смогу съесть больше ни единой ложки этого лошадиного корма.
— Вы все узнаете на месте, — де Фанзак вытер рот салфеткой и встал из-за стола. — И прошу вас, поторопитесь со сборами.
— Вы обещали мне оружие, — напомнил я.
— Конечно. Вы получите его перед отъездом.
Сборы не заняли у нас много времени. У меня никакого багажа не было, а Ганель захватил только свою сумку, которая за время пребывания в Эшевене сильно разбухла. Что туда наложил этот всезнайка, я представления не имел. Потом за нами зашел паж и проводил во двор, где меня ждал очередной и очень приятный сюрприз.
Во-первых, Элика и Домаш уже ждали нас, сидя в седлах своих коней. Эльфка опять оделась по-мужски и сидела на своей изящной гнедой лошадке как заправский кавалерист. Я заметил, что седельные сумки ее лошади туго набиты, а к лукe седла приторочен вроде как магический посох. Домаш был в неизменном смушковом полушубке, накинутым на кольчугу, в стальном шишаке и с круглым щитом за спиной. Но вот чего я никак ожидать не мог — в Эшевене оказался мой оруженосец Джарем. Парень буквально ошалел от радости, увидев меня, да и мне встреча с ним была очень приятна.
— Милорд, так вы живы! — Я видел, что Джарем едва сдерживался, чтобы не броситься мне на шею. — Творец-Владыка, а мы вас уже оплакали.
— Рановато, — я решил отбросить условности и крепко обнял парнишку. — Рад тебя видеть.
— И я рад, милорд. Как же Назария обрадуется!
— Что с ним?
— Здоров, милорд, хоть и беспокоился за вас страшно. Судейские его дважды на допрос вызывали, так я потом лекаря к нему приглашал. Но старик крепкий, все обошлось… Эх, да как же я рад снова вам служить!
Я не стал интересоваться у парня, каким образом он оказался в Эшевене, да и в том не было нужды — и так понятно, что это де Фанзак все организовал. Так или иначе, появление Джарема меня ободрило. А известие о том, что старик Назария жив и не оказался из-за меня в тюрьме, и вовсе обрадовало.
Во-вторых, Джарем привез мне мои вещи. Странно было то, что оруженосец «не догадался» захватить мои доспехи, наверняка это было сделано по указке де Фанзака. Парень привез кое-какую одежду, мой шлем, подаренный когда-то сэром Ричардом, амулет с сердоликом, который я получил от Лео де Бургоньера в Паи-Ларран, но главное — привел в Эшевен моего жеребца Шанса. Конь не забыл меня и так воодушевленно и радостно начал фыркать и ржать, что мне пришлось его успокаивать при помощи ласк и припасенной Джаремом груши. Правда, конский доспех, по словам Джарема, остался в Рейвеноре — Шанса защищала лишь легкая попона из кольчужной сетки. Мол, де Фанзак распорядился доспех не брать. Я забрался в седло и сразу почувствовал себя сильнее и увереннее. И тут появился де Фанзак в сопровождении двух пажей.
— Возьмите, — де Фанзак подал мне орденский медальон, который у меня забрали в тюрьме. Потом мне подали оружие: длинный прямой меч весьма простой работы, а еще два кинжала, орденскую мизерикордию из фламенанта и широкий кинжал-мечелом с крестообразной гардой.
— Кузнец наточил клинки по моей просьбе, можете быть уверены, — с усмешкой добавил де Фанзак, видя, как я пробую пальцем лезвие меча.
— Спасибо и на этом, — ответил я, хотя был слегка разочарован. Подобные мечи и кинжалы я прежде видел у стрелков вспомогательных войск: их ковали из неплохой стали, но это была явная штамповка, не штучная работа. Де Фанзак угадал мои мысли.
— Этот меч не хуже других, шевалье, — сказал он. — Уверен, он хорошо вам послужит. И вот еще, — граф бросил мне кошель с деньгами. — Здесь тридцать гельдернов, должно хватить на расходы, хотя бы на первое время. Лукас говорил, что у него плохо с деньгами.
— Лукас? — Я вздрогнул. — Лукас Суббота?
— Именно к нему вы едете, — заявил де Фанзак. — Разве я не говорил об этом раньше?
— Неважно, — я не стал объяснять, почему мне неприятно слышать о Субботе. — Ваша власть, ваша воля.
— Лукас обо всем позаботится, шевалье, — заметил граф. — От вас требуется лишь беспрекословно выполнять его приказы. Он отвечает за успех предприятия.
Это была не та новость, которую я хотел бы услышать, но ничего отвечать графу я не стал. Просто промолчал. Прицепил меч к перевязи, а кинжалы к поясу и направил коня к воротам, где нас уже ждал всадник в окружении нескольких пехотинцев, видимо, наш проводник по Мертвецким равнинам. Де Фанзак окликнул меня.
— Что еще? — спросил я.
— Удачи вам, шевалье, — сказал граф. — Оправдайте доверие императора.
— Я постараюсь.
— Конечно. И… будьте осторожны, — добавил де Фанзак и, махнув мне рукой, повернулся и пошел к входу в донжон.
Проводника звали Матис, и это было все, что я от него смог узнать. На все прочие расспросы проводник отвечал либо «Посмотрите, ваша милость», либо вообще отмалчивался. Секретность, чего уж там.
Дорога начиналась прямо за воротами Эшевена и была хорошо различима на фоне чистых снегов окружающей равнины. Мы двинулись по ней за проводником и ехали довольно долго — часа, наверное, два-три, — пока не увидели впереди придорожную таверну.
Отдых получился коротким. Нам не понадобилось много времени на то, чтобы выпить по кружке горячего вина с пряностями, а кузнецу — осмотреть копыта наших лошадей. После этого Матис повел нас дальше. До полудня мы миновали несколько ферм, дальше дорога пошла между пологими холмами. Снег стал глубже, ветер крепче, лошади пошли тяжелее.
За моей спиной Элика и Ганель о чем-то говорили на языке виари. Домаш втихомолку ругался, когда ветер начинал дуть нам в лицо. Действительно неприятный был ветер, обжигал кожу и заставлял глаза слезиться. Так мы доехали до развилки, и дальше дорога повела нас через пустынную равнину с разбросанными по ней маленькими рощицами.
— Топи, — сказал Матис. — Держитесь прямо за мной.
Я только пожал плечами. Растянувшись цепочкой, мы ехали следом за проводником, и об опасности я не думал. Мне хотелось только одного — побыстрее попасть в тепло. Из прострации меня вывел Домаш.
— Так где же ты пропадал, сударь? — спросил он тихо, верно, не хотел, чтобы его услышал проводник.
— В аду, — ответил я.
— Скверно шутишь, твоя милость.
— Я не шучу. — Мне почему-то не хотелось откровенничать с байором. — Как-нибудь расскажу.