"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
— Я хочу остаться здесь до зимы!
— Нет, Пат, мы вернемся в Вильену. — Риккардо старался говорить мягко.
— Ты можешь возвращаться, а мне нравится Мендора. Я хочу, чтобы мы переехали сюда после свадьбы. Графство обойдется и без твоего постоянного надзора.
— Нет, Пат, это исключено.
— Ты еще не муж мне, чтобы указывать, что делать и как жить, Риккардо. Уходи, сейчас я не хочу с тобой общаться, — похоже, что Пат обиделась.
Риккардо вдруг осознал, что они поссорились. Впервые за все время, прошедшее с тех пор, когда он попросил ее руки. Еще немного — и он возненавидит этот город.
Особняк герцога был всегда полон гостей, проводились званые обеды, ежедневно устраивались приемы, на которых свет Мендоры проводил время за игрой в карты, обменом свежими новостями из сферы столичной жизни и политики. Поэты, которым покровительствовал Гальба, регулярно выставляли на суд публики новые поэмы и сонеты.
Патриции нравилась такая яркая, насыщенная жизнь. Нравились новые знакомые.
Альфонс. В последнее время он словно взял над ней опеку. Часто совершенно случайно оказывается рядом, он весьма дружен с самим герцогом. Пат же немного побаивалась властного и сурового хозяина дома.
Васкес искал ее общения, забыв о нормах приличия и общественном мнении. Он был непредсказуем, то вежлив и обходителен, мягок, словно тронтовский бархат, то, наоборот, тверд и настойчив, упорен в достижении цели, дерзок и остр на язык. Патриции такое поведение Васкеса почему-то нравилось. Она с удовольствием вела беседу.
Перед сном, вспоминая события ушедшего дня, смеялась. Посторонние, слыша их беседу, наверняка не понимали — разговор ли это двух влюбленных или старых врагов, осторожных в речи, подбирающих каждое слово, чтобы больнее уколоть.
— Патриция, — рассуждал Альфонс, — вы же его совсем не любите?
— Вы не можете утверждать это, — улыбалась она, но внутренне вздрагивала. — Я питаю к Риккардо нежные чувства.
— Нет, могу, — не соглашался Васкес. — Это я сделал так, чтобы вы оказались вместе, познакомил его и вашего отца. Патриция, вы не любили Риккардо, отгоняли его, как милого, пушистого, красивого, но надоедливого кота, навязчивость которого быстро надоедает.
Его бесцеремонность и циничность поражали и привлекали.
— Значит, вы сами виноваты в своих проблемах, Альфонс. Скоро я стану женой де Веги, а вы будете мучиться, вспоминая, как свели нас.
— Я готов проклясть тот день, Пат. — Васкес вдруг перешел на «ты». — Твои нежные чувства к Риккардо — это лишь благодарность за то, что он может быть милым и нежным, умеет угадывать твои желания. Но подумай — ведь ты не будешь с ним счастлива. Что ждет тебя? Риккардо не нравится Мендора, он увезет тебя из столицы, запрет в своем медвежьем углу. Неужели ты хочешь променять то блестящее будущее, что ожидает тебя в Мендоре — герцог де Гальба обещал выбить тебе место фрейлины, — на тоскливое прозябание в Кардесе? Сменить блеск двора на провинциальный омут?
Слова его били точно в цель.
— К чему загадывать, Альфонс, я сумею изменить Риккардо, уверена это будет несложно. Де Вега обещал сделать меня счастливой — он выполнит свое обещание. К тому же разве у меня есть другая перспектива? — ответила Патриция, но понимала, что лукавит, недоговаривает.
— Есть — я, — выдохнул Альфонс. — Я люблю тебя, Пат. А Риккардо — он сделает тебя несчастной, он тебя недостоин. Он самолюбив, эгоистичен, трусоват и робок. Ты достойна большего, Пат.
Слова Альфонса не выходили из ее головы. Патриция понимала, что он играет ею, но ничего поделать не могла. Эта игра увлекала ее. Чувства Риккардо были спокойными. Здесь же она встретила горный поток. Стремительный, грозный и притягательный.
Марк де Мена недоумевал. К удивлению всех друзей, знаменитый сердцеед и ловелас Альфонс де Васкес, по которому вздыхала добрая половина мендорских красавиц, влюбился. Гордец, любящий играть людьми, болезненно переносящий поражения и сомнения в своих способностях, прагматик, не верящий в крепкие чувства, попал в сети Тазара [23] . Влюбился в предмет спора, в девушку, за победу над которой ему обещали придворную куртизанку и пятьсот флоренов золотом.
23
Тазар — бог любви в языческой религии, существовавшей до принятия религии Вознесения.
— Что с тобой, Альфонс? — вопрошал приятель. — Ты меня пугаешь.
— Ты не поверишь, Марк, я влюбился.
— В кого? — рассмеялся де Мена. — В эту провинциальную красотку, что почти надела свадебный наряд? Знаешь, я готов отказаться от спора и признать себя проигравшим. Надеюсь, прелести баронессы де Локка сумеют отвлечь тебя от этих глупости. Сегодня же она переедет к тебе.
— Ты меня не понимаешь, Марк. Это та любовь, что воспевают трубадуры, в честь которой слагают сонеты. Я раньше тоже смеялся над ней. Пока не попал в ее объятия. Патриция — раньше я улыбался, думая о ней как о веселом развлечении. Шутке, что развеет скуку, споре. Но, заговорив с ней, оценив ее острый ум, тонкую мысль, почувствовав на себе всю прелесть ее острот, смутившись — ты не поверишь, я смутился однажды, когда она подловила меня на приукрашивании правды, — я влюбился в нее. В ее синие глаза необычайной красоты, лицо, фигуру, точеные пальчики. Чуть смугловатую кожу, тонкую шею. Я не поэт, не могу найти нужных слов, чтобы описать тебе мои чувства, но, боюсь, я не проживу и дня без нее.
— Что ж, исцелить тебя я не в силах, но, думаю, вдвоем мы решим проблему ее жениха и брака. А насчет баронессы — ты от нее все-таки зря отказываешься, — подвел итог горячей речи Васкеса Марк и пожал плечами.
Альфонс волен развлекаться, как хочет, играет в любовь, страдает — пусть. Если ему понадобится помощь, он знает: я всегда рядом.
Риккардо, сначала с улыбкой относившийся к знакомству Патриции и Васкеса, вскоре стал ревновать свою невесту. Он никак не мог понять, почему вдруг Альфонс, помогший ему добиться Патриции, сейчас пытается завоевать ее сердце.
— Альфонс! — Риккардо устал ждать удобного момента и буквально утащил Васкеса из толпы в безлюдную залу. — Альфонс, — повторил он, — что ты делаешь?
— Как что? — рассмеялся Васкес — Пытаюсь добиться взаимности, растопив сердце прекрасной дель Карпио.
— Альфонс, почему? — У Риккардо не было слов.
— Я люблю ее.
— Не верю, ты же сам помог мне, когда я страдал без ее любви. А сейчас, сейчас ты делаешь все, чтобы разрушить наш союз. — Риккардо переполняла не столько злость, сколько обида.