"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21

Рау Александр Сергеевич

* * *

А ночью, во сне, пришел Старик.

Так уж получилось – Нитар-Лисс решила дежурить первой, обещала разбудить, если почувствует опасность. Лан-Ар поначалу воспротивился; не то, чтобы совсем не доверял темной жрице, все-таки он был ей нужен, но…

Женщина есть женщина. И отнюдь не женское это дело, сидеть одиноко в ночи, у подножия враждебных гор, и слушать, и всматриваться в кромешную темень, что вытекает из ущелий Хребта. К тому же, Нитар-Лисс не выглядела румяной пастушкой. Схватка с мохнатыми тварями выпила из нее довольно жизни, только глаза – огромные, черные – жили на бледном, как бумага, лице.

Впрочем, спорить с Нитар-Лисс было бесполезно. Она как-то очень мягко, нежно поцеловала его в лоб, игриво запустила пальцы в начавшую отрастать бороду.

– Отдохни, мой неутомимый воин, – шепот сливался с журчаньем ручейка, – я разбужу тебя, как только увижу или услышу что-нибудь странное.

И Лан-Ар обмяк. Разом навалилась усталость всех этих сумасшедших дней и еще более безумных ночей; ийлуру захотелось просто закрыть глаза, чтобы потом проснуться – пусть и на полу, на жесткой циновке, – но в Храме Пресветлого. Чтобы посвященный недовольно требовал свежий чай, и чтобы, спросонья потирая веки, бежать на кухню с подносом и глиняным чайником… Одним словом, Лан-Ару вдруг захотелось, чтобы на самом деле все происшедшее оказалось сном.

– Я посижу, – повторила темная жрица, устраиваясь у акации. Она завернулась в плащ, только лицо белым пятном светлело в сумраке, – мне нужно кое-что обдумать.

– Когда принести меня в жертву? – невольно съязвил Лан-Ар. Он не хотел злить ийлуру, так уж получалось: иной раз слова срываются с губ до того, как обдумаешь последствия сказанного.

Нитар-Лисс нахмурилась было, а потом, сквозь зубы, прошипела:

– Дурак. Спи, пока я действительно не решила принести жертву.

Он молча лег на бок и, стоило закрыть глаза, навалился душный, неприятный сон.

Как будто Лан-Ар шел по узкому коридору с низким потолком. Каменная кладка была старой, раствор из швов между камнями высыпался, а в нишах, прикрытые серой пылью, спали чьи-то кости.

Лан-Ар шел и понимал, что не может повернуть обратно, и это было странным: никто не гнался за ним, ни единого звука не доносилось из тусклой серой тишины за спиной. Ийлур просто знал, что должен идти вперед, и вперед. Там ждало спасение… Спасение и бессмертие.

Дышать стало тяжело. Низкая кладка сводчатого потолка давила, заставляя нагибаться. Проход все сужался и сужался, Лан-Ар начал задевать рукавами осклизлые сырые камни.

«Да когда же ты закончишься?» – зло подумал ийлур, продираясь в узкую щель между придвинувшимися друг к дружке стенами. Мелькнула мысль, что коридор мог попросту желать его, Лан-Ара, гибели, и мог запросто раздавить его, как назойливого таракана… Но ийлур не испугался, словно понимал – как только дашь страху овладеть рассудком, все тут же и закончится, оборвется в небытие.

«Когда ты сам того захочешь», – ухмыльнулись древние стены.

«Да чтоб ты провалился в шейнирово царство!»

Лан-Ар, повернувшись боком, выхватил меч. Разумная его часть пробубнила, что от стали мало проку среди камней. А сердце запело о том, что стальной клинок есть оружие, а оно, в свою очередь, было выковано для того, чтобы поразить врага. Он резко рванул меч из ножен – и в тот же миг коридор треснул, раздался вширь. В глаза брызнул яркий свет, заставляя жмуриться.

… И Лан-Ар увидел. Сперва Старика, того самого, с длинными седыми волосами, похожими на паклю, с недобрыми черными глазами на пугающе-неподвижном морщинистом лице, с побелевшими от времени крыльями. А затем – дерево. Оно было странным и неживым, как будто сплетенным из свинцовых стержней. Ствол – сросшиеся спирали, серые и тускло блестящие. Ветви – словно нанизанные на твердый каркас металлические бруски. Листья, маленькие и большие кубические кристаллы, неведомо как держащиеся на ветвях. В одном месте ствол треснул, раздался в стороны, и там…

Лан-Ару было больно смотреть туда, и он взглянул на сидящего под деревом старика. Тот хищно улыбнулся.

– Пришел, а?

Ийлур вспомнил, как полз в гору, стряхивая с ноги назойливого элеана. Нитар-Лисс говорила, что это самый настоящий сын Санаула, побери его Шейнира…

– Что тебе опять нужно в моем сне? – спокойно спросил Лан-Ар. Меч он продолжал держать в руке. Мало ли что взбредет на ум такой древности, как сын Покровителя?

Элеан продолжал сидеть под деревом на корточках. Сквозь грязные тряпки просвечивало тощее, по стариковски дряблое тело. Он молчал и, казалось, с сомнением разглядывал Лан-Ара.

– Это не я лезу в твой сон, – наконец прошипел старик, – это ты лезешь в мой Лабиринт. Это ты, в конце концов, хочешь взять то, что не может принадлежать смертным. Да ты попросту сгоришь, как только прикоснешься к Сокровищу!

Ийлур покачал головой.

– Если я сгорю, к нему прикоснувшись, зачем же ты тогда его охраняешь?

И тут старик разозлился. Он подскочил, шагнул к Лан-Ару, но, вдруг опомнившись, попятился к стволу дерева.

– Недоумки! Вы оскверните Око, и оно погибнет… Неведомо, сколько лет пройдет… прежде чем… вырастет новое…

Элеан подпрыгивал, размахивал сухими и немощными уже руками, брызгал слюной и выкрикивал проклятия. Лан-Ар не стал его слушать: щурясь, смотрел на дерево, на трещину в стволе… Око Сумерек ждало его там, играя темными гранями. Это было удивительно, и странно – темный кристалл, а внутри все равно заключен свет. Сумерки, одним словом. Черное и белое, слившиеся воедино, вечное сомнение и смятение, и только смертному решать, что именно он видит в час Санаула: разбавленную тьму или замутненный свет.

«Значит, так тому и быть», – подумал ийлур. Даже не понял, чему быть – просто решил – и все тут. Сияние золотого трона показалось близким и горячим.

– … Лан-Ар! Да проснись же ты, ну?!!

Он сперва не понял, что произошло. По-прежнему была ночь, по-прежнему горел костер… Нитар-Лисс изо всех сил трясла его за плечи.

– Они идут, Лан-Ар… Проклятье, ты мне будешь нужен… потом…

* * *

Лан-Ар в самом деле был нужен «потом». Когда Нитар-Лисс падала без чувств и ее приходилось отпаивать сперва настойкой из золотых роз, а потом просто водой. Днем Лан-Ар нес ее на руках, потому как темная жрица оказалась не способна к самостоятельному передвижению. У нее все чаще и сильнее болела спина, но на вопрос – а почему нельзя принести в жертву Шейнире тех же мохнатых тварей – только покачала головой.