"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Не дай ему вспомнить про муравейник…
– Я даже не мог ее сразу снять, – сказал Крон. – Меня вызвали по коммуникационному яблоку, и я должен был решить вопрос…
– Тебе просто не повезло, – сказала Энедика.
– Искандер подумал то же самое, – ответил Крон. – Но постеснялся сказать… Я хорошо отношусь к сидхам, Энедика. Я был готов дать вам не только немного удовольствия, но свободу и мир, о котором вы так давно мечтаете. Эта война высасывает слишком много денег и жизней… Зачем, ну зачем вы подожгли Приморский квартал?
Он повернул голову, ожидая ответа. Энедика залюбовалась спокойствием
– Так это не мы, Крон, – устало сказала Энедика.
Крон поморщился:
– Я почувствовал твои игры с моими каналами Чи. Но это были неканалы воли и разума. Аура оборотней устроена иначе.
– Я говорю правду, и ты сам это видишь, – возразила эльфка.
После оргазма ауры любовников некоторое время были прозрачны друг для друга, и оборотень заметил бы, что она врет. А уж после столь долгого совместного путешествия по лабиринтам памяти Крон видел ее мысли и чувства, как свои.
– Пришли люди, хотели нанять нас, – продолжала Энедика. – Мы отказались – мы знали, к чему это приведет. Рингрин тоже отказался, хотя те люди сулили неплохие деньги. Но дураков среди нас нет.
Имперский маг понял, что эльфка говорит правду.
– Люди? Что за люди?
Энедика пожала плечами:
– Они не называли имен, сам понимаешь.
– Ты узнаешь их?
– Конечно. В лицо – вряд ли, но аура каждого человека индивидуальна, и строение этих аур я запомнила хорошо.
– А надпись на дворце? – спросил Крон, и по его голосу Энедика поняла, что он колеблется.
– Не знаю ни о какой надписи… Она была написана вашими рунами? Мандреченскими?
Маг кивнул. Энедика засмеялась:
– Прости, но… Ты стал бы изучать письменность обезьян?
Имперский маг улыбнулся и поцеловал эльфку.
– Вот это я называю – правильная работа с агентурой, – сказал он почти нежно. – Одевайся.
– Ты меня в мандреченские шпионы не записывай, – мрачно сказала Энедика.
– Прости, – очень мягко произнес Крон. – Я сказал не подумав.
Эльфка ошарашено смотрела на него. Не веря, не смея верить, что ей это удалось. Договориться с имперским магом мандречен. Непреклонным и жестоким. Зверем, которым матери пугали маленьких эльфов.
– Одевайся, – повторил Крон и встал. – Нас ждет долгий путь. Ближайший телепорт здесь в Эреборе, насколько я помню?
Энедика попыталась подняться, но у нее подкосились ноги.
Потерять свой отряд и двух любовников; переспать с оборотнем в его звериной ипостаси; быть завербованной в разведку врагом – и все это в одну ночь – было слишком много даже для эльфки.
Крон подхватил ее.
– Бурная была ночка, а? – понимающе сказал он.
Эльфка поцеловала его в шею.
«Я выжила», думала она, вдыхая аромат его тела – пряный, но приятный, запах пота и любви. – «Несмотря на все козни Илу, я выжила… И никого не предала. И возможно, мне удастся даже остановить эту проклятую войну. Сделать то, о чем так давно мечтают все эльфы Железного Леса».
– Нет, ближайший телепорт не в Эреборе, – сказала Энедика. – Гораздо ближе.
Крон удивленно приподнял бровь и чуть наклонил голову.
– Я преклоняюсь перед твоей мудростью, о дочь Старшей Расы, – сказал он чуть насмешливо. Однако доля шутки в этой шутке была очень мала, и они оба понимали это. – Но помни, с кем имеешь дело. Если ты думаешь заманить меня к остаткам своего отряда, то ты потеряешь всех бойцов, и на этот раз – и свою жизнь.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и думали об одном и том же – у столь разных существ по прихоти судьбы оказались одинаковые глаза.
Энедика усмехнулась.
– Ты все равно убьешь меня. Потом, – сказала эльфка. – Я слишком много знаю… Но мы, темные эльфы, всегда играем честно. До конца.
– Вот и замечательно, – сказал Крон.
Энедика обвела взглядом поляну. Изувеченные тела товарищей застыли в жутких позах.
Не смотреть.
Но эльфка не удержалась.
– Отметили Мидаёте, ничего не скажешь, – мрачно произнесла она.
– Я проголодался, пока догонял вас, – несколько смущенно ответил Крон. – И кстати, что ты скажешь, если я немного помародерничаю? Я могу идти по лесу и в своем зверином обличье, но я не хочу появиться в столице Мандры голым.
Энедика махнула рукой. Эльфка смотрела, как маг одевается. Крону пришлась впору одежда Руско, самого невысокого из Ежей. Энедику это обрадовало – ей было бы слишком тяжело смотреть, как маг раздевает Тавартэра или Халлена. Маг не сразу справился с хитрыми эльфийскими застежками, и Энедика помогла ему. Одежда скрыла тело Крона, спрятала его звериную грацию.
Эльфка подошла к мертвому Халлену, опустилась перед ним на колени и провела рукой по волосам. На голове запеклась кровь.
– Он был сильным бойцом, – сказал Крон, заметив ее жест. – Туго мне пришлось, прежде чем я понял, что он может двигать только одной рукой. Если бы не он, я бы тебя загрыз, – добавил маг, и пояснил: – Когда мы, звери, пробуем кровь, мы безумеем… А он здорово потрепал меня, и мой рассудок прояснился.
– Он отец моего ребенка, – сказала Энедика.
– Тогда понятно, почему он так тебя защищал.
– Нет, – ответила эльфка. – Он не знал об этом.
Крон покачал головой:
– Загадочные вы, женщины.
Эльфка поднялась с колен. Маг взял ее за подбородок, заглянул в глаза.
– Если у тебя будет ребенок от меня, – сказал он. – Обязательно сообщи мне об этом. Я должен буду научить его перекидываться, иначе он погибнет.
Энедика вяло кивнула.
В голову эльфке пришла новая мысль. Энедика подошла к трупу Мирувормэла, подняла валявшийся на траве туесок. И почти совсем не удивилась, обнаружив на дне приличную порцию меда. Подняв голову, она увидела, что маг улыбается.
– Я знал, что вы, эльфы – очень развратная нация, – сказал Крон. – Я никогда раньше не видел, чтобы женщина кончила четыре раза подряд.
Свежие царапины на груди животе, глубокие и болезненные – в раны попала грязь, подумать страшно, что было под когтями татцеля, ласкавшего ее – откликнулись эхом его словам.
– Много ты видел, – мрачно сказала Энедика.
– Немного, – согласился маг, улыбаясь.
Эльфка уже не раз чувствовала эту ухмылку, от которой стягивается кожа на скулах и становится больно челюстям, но увидела ее впервые. Энедика поняла, почему испугался Владислав. В этой улыбке не было ничего радостного и ничего человеческого. Так почему же Энедику захлестнула горячая волна жалости? Почему захотелось обхватить эту голову руками, прижать к груди и поцеловать макушку? Эльфка тряхнула головой. Если бы кто-нибудь еще вчера сказал ей, что она будет жалеть имперского мага мандречен, она бы только покрутила у виска.