"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19

Федотова Надежда Григорьевна

Если же обратиться к фактам, то Розовая, или Внутренняя, Зона являлась вытянутым эллипсоидом, ориентированным вдоль Рукава Ориона и лежавшим за Бетельгейзе, примерно в двухстах сорока – двухстах восьмидесяти парсеках от Солнечной системы. Тут находился Куллат, материнский мир лоона эо, две их самые старые колонии, Арза и Файо, и десяток других планет, которые были приспособлены для жизни и заселены еще в ту эпоху, когда по Земле бродили неандертальцы [88] . Звезды в этой области группировались в плотный кластер, дистанция между соседними светилами составляла от двух до пяти светолет, и все они относились к спектральному классу G [89] – условия идеальные для звездной навигации и освоения чужих миров.

88

Неандертальцы были вытеснены человеком современного типа сорок тысяч лет назад.

89

Спектральные классы звезд: О, В, A, F, G, К, М. В начале этой классификации белые и голубые высокотемпературные звезды, в конце – низкотемпературные красные. Солнце относится к классу G. к «желтым карликам», стабильным светилам, на планетах которых чаще всего возникает жизнь.

В определенное время лоона эо вышли за границу кластера и заняли всю его оболочку с разреженными звездами, вплоть до газовых туманностей и лишенных солнц пространств. Это был второй эллипсоид, Голубая, или Внешняя, Зона, протянувшаяся по большой оси на сто двенадцать светолет и на семьдесят восемь – по малой. Здесь находились четыре дюжины миров, колонизированных недавно в понятии лоона эо, десять-двенадцать тысячелетий назад. Эти планеты были благоустроены и заняты семьями, прибывшими из Внутренней Зоны; их сервы истребили вредную флору и фауну, облагородили леса и горы, возвели жилища, проложили дороги, разбили сады и позаботились о том, чтобы Хозяева могли любоваться приятными пейзажами. В любую из этих планет, в Тинтах, Зайтар или тот же Данвейт, было вложено больше труда и больше средств, чем во все колонии землян за два последних века, больше, чем в звездный флот Земли, в военные базы и боевые спутники. Но с течением лет лоона эо все это бросили, переселившись в эфирные города, построенные у материнской планеты Куллат и нескольких самых древних миров Розовой Зоны. Часть пограничных планет отдали наемникам, что стало явным и зримым свидетельством богатства и платежеспособности Хозяев.

Правда, ни дроми, ни хапторов, предшествовавших им, лоона эо на своих планетах не селили. С ними рассчитывались товарами или технической помощью при освоении залежей сырья, переустройстве девственных миров и других крупномасштабных работах. Воинские контингенты этих рас и корабли, которыми их снабжали Хозяева, были дислоцированы вдоль границы, частью на факториях, частью в космических цитаделях, бывших, вероятно, прообразом астроидов, но спроектированных и собранных сервами в пустоте еще в эпоху освоения Голубой Зоны. Кто в те далекие времена защищал Хозяев, оставалось неясным – похоже, до хапторов сменились три или четыре расы, нанятых с этой целью и своевременно отставленных. Оборонительная доктрина лоона эо была вполне разумной: они считали, что аппетит наемников растет, вера в собственные силы и незаменимость укрепляется, и в результате Хозяева могут попасть в зависимость от слуг. Чтобы этого не случилось, Защитников надо было менять, обращаясь всякий раз к народам, еще не достигшим полного могущества, но воинственным и подготовленным технически. Так хапторов сменили дроми, а последних – уроженцы Земли.

Им, похоже, Хозяева особенно благоволили, оплачивая их услуги землями, пригодными для обитания, с райским климатом и изобилием лесов и вод. Означало ли это, что военная доктрина изменилась? Или в обществе лоона эо произошли какие-то иные перемены? На данный счет существовало несколько теорий. Согласно первой, Хозяевам, при всем их безразличии к облику наемников, люди импонировали больше, напоминая их самих. Эти эстетические соображения казались не лишенными смысла – несмотря на то что лоона эо были псевдогуманоидами, имелось у них нечто общее с людьми – например, понятие о красоте. Согласно второй теории, Хозяева прожили в астроидах так долго, что планеты, особенно Внешней Зоны, потеряли для них всякую ценность и перешли из исторических памятников в разряд товара. Сомнительный вариант! Ведь земных учёных лоона эо к себе не пускали и больше того – сервы с Плутона, осуществлявшие набор, следили, чтобы в толпу военспецов не затесался какой-нибудь историк или ксенолог. Третья теория гласила, что наниматели хотят создать буферную зону вдоль границы, с населением, которое поставляло бы бойцов и было подконтрольно, то есть удерживалось на определенном, не очень высоком уровне развития. Гипотеза, похожая на истину, ибо в среде переселенцев не наблюдался ни социальный, ни технический прогресс. Возможно, в том не было нужды на благодатных буколических планетах, где снимали по три урожая в год, где не имелось транспортной проблемы, где сервы могли оказать любую помощь. К тому же все, мечтавшие вкусить плоды прогресса, могли вернуться на свою прародину, где обитало двенадцать миллиардов землян, или отправиться в ее колонии – правда, не столь приятные, как Данвейт или Зайтар.

Существовали, разумеется, и другие гипотезы – четвертая, пятая, шестая и так далее. При этом не исключались самые простые варианты вроде того, что гостеприимный мир и место, подходящее для жизни, – лучшая плата наемникам с перенаселенной Земли. Кроме планет, девать их было некуда; на факториях всех бойцов не разместишь, а часть приграничных цитаделей по-прежнему занимали дроми, не горевшие желанием их освобождать. Впрочем, если бы земляне захватили все космические крепости, это не решило бы проблемы – счет переселенцам шел уже не на тысячи, а на десятки миллионов.

Выяснить, какая теория верна, не представлялось возможным. Любопытные терзали вопросами Планировщика базы, однако искусственный интеллект не выдавал секретов Хозяев, а занимался графиком полетов, ремонтом техники, снабжением и начислением довольствия. Расспрашивать сервов, даже вполне разумных Регистраторов, было бесполезно; они не обладали ни интересной информацией, ни чувством исторической перспективы, ни желанием строить какие-то гипотезы. Самые старые из них помнили дроми и даже знали их язык, но о хапторах и предыдущей смене Защитников не могли поведать ничего – тем более, о намерениях Хозяев. По официальным сведениям, какими располагали интеллекты кораблей, штурмовиков и бейри, прежняя эпоха перемен была такой же бурной и кровавой и длилась около столетия. Отличие нынешней ситуации состояло лишь в том, что новые Защитники жили на планетах, и вместе с ними разрешили поселиться дроми – тем из них, кто выразил желание остаться под юрисдикцией Хозяев.

Хоть эти дроми назывались мирными и были ниже травы, тише воды, людей это соседство не радовало. Люди не такие ксенофобы, как лоона эо, но уродливых тварей, пусть даже наделенных разумом, все-таки не любят. Для большей части человечества разум не искупает уродства, мерзкого запаха, чешуйчатой кожи, клыкастой пасти и когтистых лап. К тому же имелись и другие странности.

* * *

«Определенно имелись!» – думал Вальдес, шагнув подальше от темной дыры. Во-первых, форма и размеры – квадрат, а не привычный круг или овал, и в поперечнике почти что метр. Метр без трех сантиметров, как выяснил Птурс, однажды измеривший дыру. Во -вторых, эти фестоны, свисающие по краям, – для чего они? Для украшения гальюна? И в-третьих, запах. Такое амбре, будто не человек тут справил малую нужду, а стадо слонов, причем нужда у них была не малой. Капитальная была нужда!

Фестоны дрогнули, приподнялись, почти закрывая отверстие, и запах стал невыносим. Очевидно, дромский освежитель воздуха, решил Вальдес, торопливо выскочил в кубрик и задраил входную щель в переборке. Кубрик являлся самым большим помещением на корабле, но роскошью меблировки похвастать не мог: три сетки для спанья, откидная полка-стол, кухонный автомат и пара приспособлений из пластика – не стулья, не табуреты, но усесться можно. Здесь тоже не благоухало розами, но запах все-таки был терпимый.

Птурс спал, паря над сеткой в поле невесомости. Его мощное брюхо колыхалось в такт дыханию, нос, задранный к потолку, выводил громкие рулады, волосы плавали вокруг головы точно нимб святого. Вождь Светлая Вода медитировал, устроившись в позе лотоса на полу: глаза закрыты, руки – собственная и протез – лежат на бедрах, смуглое ястребиное лицо с сеточкой морщин неподвижно, губы сжаты. Должно быть, под сомкнутыми веками Кро Лайтвотера скользили бесчисленные годы, прожитые им, образы друзей и врагов, ушедших в Великую Пустоту, видения планет, даривших ему краткий отдых, призраки кораблей, в чреве которых он мчался к звездам. Человек в его почтенном возрасте мог вспомнить многое, мог снять печати времени и вызвать картины минувших лет, и даже жить в этом минувшем, героическом и славном, игнорируя невзгоды настоящего. Жить вполне благополучно, так как, прослужив на флоте дольше в двадцать раз, чем Вальдес, Кро имел достойный пенсион. Зачем ему идти в наемники? Он не нуждался в деньгах, как сам Вальдес, как Птурс, Жакоб и остальные ветераны, чьих пенсий хватало на рюмку бренди и сэндвич с ветчиной. Однако он находился здесь, на «Ланселоте», и объяснений этому не было.

На мгновение корабль содрогнулся, совершив прыжок, и тело Вальдеса откликнулось трепетом мышц и головокружением. Он опустился на пол рядом с Кро. Чеканный профиль Вождя был точно посмертная маска из старой потемневшей бронзы.

Потом его губы шевельнулись.

– Хочешь спросить? – услышал Вальдес. – Спрашивай, Сергей.

Сейчас он был не капитаном, но Сергеем. Капитаном он становился в бою, который скрадывал разницу в годах и опыте, ибо перед смертью то и другое казалось несущественным, ничтожно малым. В другие времена – там, на базе, или тут, в период отдыха – их сущности как бы обнажались, делая их тем, чем они были в реальности. Сергей Вальдес, тридцати двух лет от роду, выходец из Тихоокеанской Акватории, бывший офицер космического флота, бывший пилот тяжелого крейсера «Рим». Кро Лайтвотер, долгожитель, ветеран всех Войн Провала, помнивший легендарную эпоху адмиралов Врбы и Коркорана и сам – живая легенда. Впрочем, об этом он говорить не любил.