"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Спать, братец, — сказала Ксения. — Завтра нам в дорогу.
Иван поерзал на сиденье, прочистил горло.
— Я хотел спросить… Среди наших, что служат на Флоте, не встречалась ли тебе девушка из Ибаньеса, Чикита Кинтана? Мы с ней…
Он не договорил, стиснул зубы, все поняв по лицу Марка. Поднявшись, тот коснулся его плеча; ментальная волна тоски накатилась и пропала, словно последний луч умирающего светила. «Черным вестником пришел я домой», — подумалось Марку. У выхода он обернулся. Сгорбившись, Иван сидел за столом, и глаза у него были мертвые.
Ксения и Майя молчали, пока они шли по опустевшим коридорам, сворачивая из одного прохода в другой, спускаясь по наклонным пандусам все глубже и глубже, в мир, где царили сейчас покой, тишина и сновидения. Наконец Ксения остановилась, сдвинула пластиковую переборку и сказала:
— Мне сюда.
В тусклом свете парившего в воздухе шара Марк разглядел галерею с десятками топчанов и спавших на них женщин Картина промелькнула будто мираж; переборка закрылась, отрезав фигурку сестры, и они с Майей остались вдвоем.
— Ты… — начал Марк, но девушка потянула его дальше.
— Идем! И пожалуйста, ничего не спрашивай!
Она привела его в маленький закуток, тоже отгороженный листом пластика. Пол здесь прикрывал толстый ковер, а еще была настоящая кровать с резной спинкой, фигурками птиц, похожих на аистов, у изголовья которой виднелся столик с вазой — в ней торчала ветка местного цветущего кустарника. Вероятно, все это было приготовлено заранее — рядом с вазой лежали шлем, ранец и оружие Марка. Оглядевшись, он пробормотал в некотором ошеломлении:
— Уютно, даже красиво! Большую честь мне оказали…
— Не тебе, нам, — промолвила Майя и потянула вниз застежку комбинезона. — Это покои для новобрачных, милый. Здесь мы будем жить.
— Долго ли? — спросил Марк и услышал в ответ:
— Пока не найдется другая пара.
Поздно ночью, замирая в его объятиях, она шептала:
— Мой, мой! Теперь ты от меня не уйдешь, никуда не уйдешь! Родной мой, любимый!
Человек свободен, думал Марк, целуя ее глаза и губы, но и свобода имеет свой предел. Ее ограничение — любовь, дающая право распоряжаться судьбами других людей и, в свой черед, вверять им собственную жизнь. Эта связь крепче, чем узы долга, сильнее всех прочих обязательств, ибо все они стоят на фундаменте любви, коренятся в ней, питаясь ее соками. Любовь к отчему дому и к родине, любовь к детям — все рождается здесь, в страсти, сжигающей женщину и мужчину, и в этом наша сила. Великий дар, преподнесенный Земле! Страшный для ее врагов…
— Ты не думай, не думай, что я тебя не отпущу, — шептала Майя, — я знаю, ты уйдешь, ты должен уйти, но все равно останешься со мной… Я буду вспоминать… Вспомню дни, когда ты лежал в реаниматоре, вспомню, как гнались за нами дроми, вспомню ночь у водопада Винджа и эту тоже, а значит, ты будешь рядом со мной… И я почувствую, когда ты думаешь обо мне… Я знаю, знаю! Ксения говорила…
— Ксения говорила… — повторил Марк, обняв ее нагие плечи. — Про нашу семью говорят всякое, счастье мое. Это тебя не смущает?
Она рассмеялась.
— Нет! О, нет! У каждого свои странности, милый.
— Это больше, чем странности. Отец рассказывал мне… — Марк сделал паузу, потом спросил: — Ты знаешь историю Вторжения?
— Да, конечно. В конце двадцать первого века звездолет фаата появился в Солнечной системе и атаковал Землю. Его уничтожили, верно?
— Не совсем. Был уничтожен его экипаж и боевые модули, а сам корабль, огромный, как гора, стоит там, где приземлился, в Антарктиде, на южном полюсе. Я его видел. Район полюса объявлен заповедным, туда летают на экскурсии.
Майя продолжала улыбаться.
— И что в этом странного, мой лейтенант?
— В этом, тхара, ничего. Есть другая история, и вот она-то странная, а еще жестокая и печальная. Перед тем как звездолет добрался до Земли, были сражения в пространстве и были пленники, захваченные фаата. Не знаю, сколько… кажется, немного, трое или четверо… Среди них — молодая женщина, офицер с крейсера «Жаворонок». Фаата подвергли ее искусственному осеменению. У них это обычный способ воспроизводства потомства.
Улыбка Майи погасла, на лбу прорезались морщинки. Марк почувствовал, как она вздрогнула.
— Зачем? Зачем они такое сотворили? С земной женщиной… Какой тут смысл?
— Отец говорил, что они хотели проверить совместимость наших генотипов, так как нуждались в слугах или рабах гибридной расы. Известно, что у людей и фаата близкая физиология и одинаковый метаболизм. Об этом не любят вспоминать, ибо они были и остались нашими врагами, причем похожими на нас гораздо больше, чем другие гуманоиды. Так вот, — Марк понизил голос, — эксперимент с той женщиной-офицером закончился успешно. Нет, я выбрал неверное слово… какой уж тут успех после плена и насилия… В общем, ее освободили, когда фаата были перебиты, и в должный срок она родила ребенка. Мальчика. Ты о нем слышала, ласточка. Его звали Пол Коркоран.
У Майи вырвался вздох изумления. В Дальних Мирах, на Рооне, Тхаре и Эзате Пол Коркоран считался национальным героем; в молодые годы он был участником экспедиции, изгнавшей фаата из систем Гаммы и Беты Молота, во время Первой Войны Провала командовал Флотом Окраины, обороняя Дальние Миры, и погиб во Второй Войне, когда фаата попытались высадить десант на Тхаре. Полтора века прошло с той поры, но его помнили и чтили.
— Ты хочешь сказать, — глаза Майи широко распахнулись, — что адмирал Коркоран был наполовину фаата?
— Да. И к тому же моим предком по отцовской линии. Одна из его дочерей вышла замуж за Иниго Вальдеса, моего прадеда.
Лицо девушки приняло задумчивое выражение. Она коснулась пальцем груди Марка и крохотного шрама в том месте, где был вживлен имплант, затем отодвинулась и заглянула в его глаза.
— Хочешь меня напугать?
— И в мыслях не держу. — Марк привлек ее к себе и зашептал в маленькое ухо: — Ты, тхара, не подружка на час, ты станешь матерью моих детей и потому обязана знать: в их жилах тоже будет кровь фаата. Капля, только капля, но кто ведает, чем и как она отзовется? У нас с Ксюшкой… Ну о наших странностях тебе известно. Юные девицы — это я про сестру — тайн хранить не умеют.