"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Ломон, – предложил взломщик.
– О! Зачетно! – поднял «брат» большой палец.
– Тогда возвращаемся?
– Ага, – выдохнул Капон. А потом опустил вдруг глаза и очень тихо сказал: – Только вот еще что… Ты когда вспомнишь обо мне что-нибудь… ну… такое… всякое-разное… сугубо личное… ты особо не угорай, ладно?
– Так это же в обе стороны будет работать. У меня ведь тоже всякое-разное личное имеется. Тем более это уже будут не твои или мои воспоминания, а его… Ломона. Он же не идиот, я надеюсь, сам над собой угорать.
– Короче, привыкнем, – подытожил Капон. И сосредоточенно произнес: – Давай, поехали уже. На счет «три». Раз… два… три!..
На сей раз одежда объединенного взломщика уже не казалась лоскутной, просто будто стала рябоватой, зеленовато-желто-коричневой. И фасон ее сделался чем-то средним между походным костюмом Лома и камуфляжной экипировкой Капона – во всяком случае, карманов осталось много, а это ее владельцу казалось едва ли не главным. Помимо, разумеется, прочности и общей практичности, что тоже ничуть не пострадало.
– Эх, опять… – прокомментировал возвращение Васюта.
– Почему так долго? – недовольным тоном вопросил Зан. – Я уже собирался идти на выручку.
– Кое-что обсуждали, – ответил Лом-Капон. – О том, как будем жить дальше. В смысле, буду.
– Судя по интонации, ты смирился со своей участью? – поинтересовался кибер. – Разъединиться не получилось?
– Разъединиться как раз получилось. При переходе в ту сторону. Обратный переход объединил нас снова. Можно переместиться в лицей еще раз и вернуться сюда естественным образом, но это слишком опасно и долго. Мы решили сделать это, когда вернемся из Канта… Канда… В общем, вы поняли. А пока зовите меня Ломоном.
– Ух ты! – радостно воскликнул Васюта. – Ломон! Круто. Приятно познакомиться.
– А вот острить по этому поводу не надо, – нахмурился объединенный взломщик. – И стихов сочинять – тоже.
– Да о таком сочинять – никакой фантазии не хватит! Правда, у меня в голове, с тех пор как тебя такого увидел, кое-что из старого вертится…
– Я сказал: не надо! – процедил, стиснув зубы, Ломон.
– Да это даже не про тебя! И даже не четверостишие! Короче, вот… – И, не дожидаясь новых возражений, Васюта быстро оттарабанил:
Папу на шпиндель станка накрутило. Все-таки техника, брат, – это сила!Эпилог
Вездеход, сыто и громко урча мотором, покачивался на ухабах прекрасного когда-то шоссе Романов-на-Мурмане – Санкт-Петербург. Теперь от этой дороги осталось одно направление – примерно в этом духе высказался когда-то Наполеон Бонапарт касательно российских дорог в принципе. Но для мощной гусеничной машины ни разбитый в хлам, заросший травой и кустарником асфальт, ни ямы и трещины, ни упавшие поперек пути деревья были не страшны. Ломовская часть памяти объединенного взломщика не могла помнить лучших времен этой трассы, а вот капоновская помнила великолепно – сколько раз по ней было езжено-переезжено! И неудивительно, что в обоих мирах это шоссе пролегало почти идентично, по крайней мере его часть на Кольском полуострове, – как по-другому можно уложить дорогу, если вокруг сплошные озера, болота и сопки?
Выяснилось, что управлять вездеходом умеет – да и то больше теоретически – только Васюта, его учил когда-то по молодости ездить на тракторе живший в деревне двоюродный брат. Разумеется, прекрасно бы справился с управлением Зан, но тому было уготовано судьбой проваляться какое-то время бессознательной тушкой. Ничего не оставалось, как устроить Васюте краткосрочный ликбез, что кибер и сделал. Искренне заинтересовался этим уроком и Подуха. Причем у парня определенно выявилась техническая жилка, он быстро все понял и очень теперь хотел «порулить». В итоге его назначили вторым пилотом, и он не без удовольствия занял правое, штурманское место в кабине. Впрочем, непосредственно штурманом он быть никак не мог, поскольку за всю свою двадцатитрехлетнюю жизнь по понятным причинам ни разу не выбирался из Мончетундровска. Зато сам Васюта, как и Капон, множество раз ездил по петербургской трассе – которую в их реальности по старой памяти частенько еще называли «ленинградкой», – да и в самой Кандалакше пару раз бывал, так что с верного пути сбиться не боялся. Да и как тут собьешься, если, как уже сказано, особо никуда и не свернуть? Держи курс на юг, благо в геологоразведочном вездеходе компас имелся, да в болоте не застрянь – вот и все тебе ориентирование.
Васюта с Подухой, между прочим, быстро сдружились. Сидят в кабине, байки друг другу травят, хохочут в оба горла. Ломон же в пассажирском отсеке ехал в одиночестве, если не считать лежащего на металлической лавке и пристегнутого к ней ремнями тела Зана. Подключить к генератору одновременно и аккумулятор вездехода, и кибера не получилось, Ломон знал, как это можно сделать, но элементарно не нашел в гараже необходимых деталей, а откладывать на неопределенное время поездку никому не хотелось. В итоге было решено, что зарядить сначала аккумулятор важнее, а кибер своей очереди пусть немного подождет. Поэтому Зан сначала с помощью ведра заправил под завязку бак вездехода, потом закрепил в багажном отсеке бочку с остатками топлива, а потом, подключившись с помощью взломщика, завел двигатель, истратив на это всю свою энергию. То, что это реально получилось, обрадовало сталкеров до крайностей – безоговорочно в такую возможность никто из них не верил.
Вот и сидел теперь Ломон в одиночестве на жестком сиденье пассажирского отсека да поглядывал изредка в одно из двух узеньких окошек на своей стороне борта. Тем не менее скучно не было. Сначала ему вспомнился тот свой вещий сон. А ведь и в самом деле вещий. И вездеход «Просто Р», в который превратилась рыбина, и Зан в качестве источника передвижения – без него бы они и с места не сдвинулись. А теперь еще стало понятно и почему Лом не поехал со всеми – да потому что они теперь с Капоном – единый человек. «Не следует множить сущности без необходимости», – так ведь в том сне сказал кибер? Все в точку. Сон сбылся практически буквально. И наверное, это хороший знак. Ломон даже улыбнулся, довольный, что его вспомнил. Ему вообще теперь было интересно вспоминать. Обо всем, с самого начала своей жизни. Точнее, двух его жизней, к чему он так еще до конца и не смог привыкнуть. С одной стороны, и то, и другое прошлое было теперь одинаково его собственным и вспоминалось как нечто само собой разумеющееся – ведь это же все было, и было именно с ним! Но стоило чуточку призадуматься, как становилось жутко интересно, а то и попросту жутко… Как, например, осознание того, что его мама уже семь лет как умерла и в то же время оставалась вполне себе живой, здоровой и бодрой – чего он всем своим сердцем желал ей еще на много-много лет! Тут он, кстати, поймал себя на мысли, что, когда вернется домой, снова ее увидит… То есть увидит тот он, который вернется… А может, тогда и…
Ломон судорожно сглотнул и замотал головой, будто пытаясь скорей вытряхнуть эту безумную мысль. Хотя… А такую ли уж безумную? Что держало его ломовскую ипостась в этом мире? Ни родных, ни друзей, ни любимого дела. Не считать же таковым кражи со взломом! Что, продолжить воровать? Но теперь ему вряд ли это позволят. Теперь ему даже возвращаться в Романов-на-Мурмане рискованно. Да и не хочется уже воровать. После того, что с ним случилось, это уже кажется скучным и глупым. Так, может, и правда не разделяться на Лома и Капона, а остаться Ломоном и вернуться в Мончегорск? В той реальности жизнь куда веселей и разнообразнее, чем в этой. К тому же программист с особым чутьем в электронике – это же клад, а не специалист, работодатели в очередь выстроятся!
Но это если получится с Кандалакшей… то есть с Канталахти, разумеется. Если найдется нужный аккумулятор, если его согласятся продать. И если удастся с его помощью восстановить переход… А если нет? Заделаться тут пожизненным сталкером и собирать артефакты-гостинцы? А что, если канталахтинцы откажутся сотрудничать с мончетундровцами? Тогда и вовсе крантец! Ведь собранные артефакты окажутся тогда бесполезными игрушками-финтифлюшками! И как тогда выживать в Помутнении, в жестокой, поистине смертельной Зоне Севера?..