"Фантастика 2023-183". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Тем временем железный кит Посейдона стал медленно сбрасывать скорость. Длинные рычаги у черного трона сами собой задвигались, и кит принялся разворачиваться, дабы осторожно пристать к опасному берегу.
— Ох, чует мое сердце, напоремся мы сейчас на скалы, — отчаянно прошептал Агамемнон, размышляя, не самое ли время придушить придурка Аякса.
Что так, что этак, а ждет их у берегов неизвестной земли гибель. Так почему бы не разделаться с виновником этого несчастья прямо сейчас?
Но не мог Агамемнон поднять руку на Аякса, ибо связывало их нечто большее, чем опасные и
Их связь была прочнее не поэтому. Единили их общие многочисленные пьянки, а это, братцы, очень многое в Древней Греции значило.
Кровными братьями становились герои после многочисленных винных возлияний. Кто с кем когда и сколько пил очень в то время важно было. Сказать: «Я квасил с царем Агамемноном в Пелопоннесе» значило сразу очень сильно возвысить себя в глазах собеседника.
Например, немногие в Аттике могли похвастаться, что они пили вино с самим Одиссеем (и это несмотря на слухи о том, что царь Итаки за всю свою короткую, но бурную жизнь успел выпить с каждым совершеннолетним греком). Если кто и заявлял, что он заливал за воротник с хитроумным сыном Полифема, то этот человек пользовался везде уважением и почетом. Двери дворцов великих царей были открыты перед счастливцем, в спальнях самых роскошных греческих красавиц сей благородный муж был всегда желанным гостем.
Гм…
Но мы слегка отвлеклись.
В общем, хотя и мелькнула у Агамемнона весьма полезная мысль придушить своего явно не совсем нормального спутника, но от этой мысли царю тут же пришлось отказаться. А почему — об этом говорилось выше. Да и жалел Агамемнон Аякса: у любого бы крыша поехала после таких мощных сотрясений мозга, которые перенес многострадальный котелок могучего героя. Ведь и в детские годы, еще до рокового пробития головой крепостной стены Илиона, несчастный Агамемнон часто трескался обо что-нибудь своим лбом.
Голова вообще была его особо слабым местом, как пята у Ахиллеса.
То под колесницу, бедняга, попадет, то с балкона какой-нибудь распутной дамы на Аргосе шлепнется, то вообще себя в каком-нибудь питейном заведении Аттики забудет, под столом скажем. А прочие посетители знай его голову пинают, проходя мимо. Да и не со злости пинают. Аякс-то ростом был под три (современных) метра. Как завалится в древнегреческой забегаловке, так большую часть. помещения и займет…
Такие вот дела.
Наконец железный кит совсем остановился ц, судя по лязгающим звукам где-то глубоко в его утробе, бросил якорь.
— Умная тварюка, — похвалил божественную машину Агамемнон, с тревогой всматриваясь в черные скалы неизвестной земли.
Аякс со счастливым выражением на физиономии полировал маленькой тряпочкой любимый боевой рог.
— Значит, расклад такой, — громко заявил Агамемнон, — по твоей, Аякс, вине мы крупно влипли. Зашвырнуло нас к сатиру на кулички. А жрать в этой железяке, как ты понял, нечего. Из этого следует, что мы должны выйти на берег этой мрачной земли и поискать там что-нибудь съестное. В противном случае нас может поразить такой нехороший, но очень распространенный среди мореплавателей недуг, как каннибализм.
—
Агамемнон испуганно вытаращился на друга, но вслух комментировать слова Аякса не стал из-за глубокой нецензурности комментариев.
— Эвр вернется один сатир знает когда, — после небольшой паузы продолжил Агамемнон, — если он вообще когда-нибудь к нам заглянет. Следовательно, просто сидеть внутри кита и ждать, пока кто-то из нас кого-то съест, нет смысла.
— Почему это нет смысла? — спросил Аякс. Агамемнон непроизвольно вздрогнул.
— Ты как хочешь, — осторожно добавил он, — но я спускаюсь… гм… или, правильней сказать, поднимаюсь на сушу. А ты можешь остаться здесь и окончательно раздолбать вон тот черный ящичек в углу.
— Да ладно тебе, Агамемнон, — улыбнулся Аякс, и хищное выражение заправского людоеда на его лице сразу же улетучилось. — Вместе пойдем, хотя кажется мне, что ни хрена съестного мы здесь не отыщем, а найдем мы лишь новые сатировы проблемы на наши головы…
Отчасти могучий герой был в чем-то прав.
Глава 4
В ЗЕМЛЯХ ЛЕСТРИГОНОВ
Выбрались великие герои из железного кита, смотрят, а умная посудина аккурат в маленькой бухточке пришвартовалась, до каменистого берега рукой подать.
— Э, нет, — заявил Аякс, потягивая затекшую спину, так как в подводной лодке ему все время приходилось ходить на полусогнутых, — купание сегодня в мои планы не входит.
Агамемнон тихо выругался и слегка наподдал приятелю коленом под зад. Аякс охнул и с грохотом (напоминаю, он был в доспехах. — Авт.) съехал по округлому борту кита в бурлящую воду.
— Тону!! — истошно завопил могучий герой. — Мамочка, я сейчас утону…
Демонстративно скрестив руки на груди, Агамемнон с ледяным спокойствием наблюдал за барахтающимся в море Аяксом.
Сие представление длилось около десяти минут, пока до вдоволь наплескавшегося в холодной воде могучего героя наконец дошло, что он барахтается на мелководье: вода едва доходила Аяксу до колен.
Дабы окончательно не потерять лицо, могучий герой сделал вид, что он просто решил искупаться.
— Да, — сказал он, оправляя растрепавшуюся бороду, — водичка здесь что надо. Как я, однако, отлично сполоснулся. Агамемнон, а ты не хочешь окунуться?
— Окунуться? — Густые брови Агамемнона поползли на лоб. — Я, пожалуй, помою в этой луже сандалии.
Добравшись до берега, горе-путешественники скептически осмотрелись. Пейзаж вокруг был что надо. Остров циклопов по сравнению с ним мог показаться Елисейскими полями (не современными, боже упаси! — Авт.). Черные-черные скалы, черная-черная каменная земля… что там еще было черное? Ну, чайки были черные — на это герои обратили внимание в первую очередь.
— Что ж, — сухо произнес Агамемнон, — давай-ка попробуем забраться вон на ту скалу и с ее высоты осмотреть окрестности. Надеюсь, они будут выглядеть более оптимистично, чем берег.