"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
— Вы же сказали, что группа без локомотива, закреплена и осигналена. В чём дело? — От голоса Фролова воздух остыл еще на десяток градусов. Владимир сам не понял, как в его руке оказался пистолет, он приготовился класть всех, причастных к нападению.
— Я не знаю, как получилось. Мы сейчас выясним. Видимо, составитель ошибочно не с того пути взял вагоны.
— И как будете расплачиваться за ошибки? Кого расстреливать за покушение?
— Мы разберемся сейчас. — В это время к группе людей, стоящих среди вагонов, уже бежали новые участники шоу.
— Коллеги, временно отложите осмотр вагонов! У нас там напутали, вашу группу потащили! Главное, с вагонов слезайте! — Шибко деловой дядька с хорошо поставленным голосом и в чистенькой зимней спецовке с логотипом завода отдавал команды так, словно он Кутузов под Полтавой. То есть важно и не ко времени.
— Спасибо, что предупредили. Вот прямо спасли. Мужик, ты кто? Может, тебе ногу прострелить? — Похоже, что Фролов уже отошел и теперь искал, на ком бы отыграться.
— Я начальник железнодорожного дивизиона. А вы кто?
— А то ты не знаешь. Сам догадался или приказали?
— Вы о чем? Я ничего не знаю! — От Кутузова уже ничего не осталось, он превратился в типичного шведа под всё той же Полтавой.
— Возвращайте вагоны, мы еще не всё осмотрели. Запирайте стрелки в охранное положение, я продолжу осмотр.
— У нас они без замков. Не предусмотрено.
— Значит, зашивайте костылями. Чтоб тебя не пристегивать к рельсам.
Владимир, наблюдающий этот театр абсурда решил, что или у его подопечного стальные яйца, или вправду в железнодорожном цеху Чермета подобрались сплошь отмороженные. А может, все железнодорожники такие. Их вагонами переезжают, а они тут же обратно лезут. Он бы так не смог. То есть, смог бы, но после стакана. В его работе технология такая — после каждой стрелки предусмотрена психологическая разгрузка, когда вся тяжесть момента переносится с нервной системы на печень.
Так или иначе, но осмотр вагонов был доведен до логического завершения сильно после обеда. Можно сказать, к концу рабочего дня. Фролов составил акт о несоответствии, хоть и небольшой, который туляки вдвоём вручили коммерческому директору.
— И что делать теперь? Вы вообще откуда узнали про эту историю?
— Про какую?
— Про ту, когда у соседей вагоны переобули. Не в курсе? — Разочарованно протянул директор. Небось, сам уже пожалел, что поднял тему. Но съезжать не стал.
— Не в курсе. Что за история?
— На Нижнетагильском металлургическом комбинате недавно было: вывели на сеть МПС вагоны их парка, а у них вместо родных тележек под вагонами оказался какой-то древний мусор ржавый. Говорят, случайно.
— Я даже знаю, как так вышло — вставил Фролов. — Вагоны упали на заводе, там их подняли, поставили на временные запасные тележки, а потом на них же и выпихнули с завода по недосмотру. Не наш случай.
— В смысле?
— В смысле, у вас на пяти вагонах целенаправленно поставили собранные на старогодных осях колесные пары. А это запрещено ГОСТом. Так что переобувайте. Или вы готовы по цене отойти?
— Мы так не договаривались!
— Переобувайте тогда. А мы еще раз проверим, да, Владимир?
— Обязательно проверим. А на следующую приёмку опять мы поедем. Как старые приятели, ага.
— Тогда давайте так, вы завтра отдыхайте, на полигон к нашим друзьям скатайтесь по свежему снежку. А мы за это время всё устраним. А сейчас предлагаю пообедать. Лучше поздно, чем никогда, сейчас за вами машинка подъедет.
— Про «никогда» это вы мощно задвинули. Я тоже считаю, что обедать «никогда» слишком грустно — резюмировал Фролов.
Уже в машине Владимир высказался о происшествии без купюр и политесов. Благо, Игорь ехал в соседней машине, а гостей вез водитель «в одно лицо», так сказать без помощника машиниста.
— Сегодня, Петро, ты одной рюмкой не отделаешься, это надо лечить конкретно.
— Да ладно, шампанского закажу, выжру в одну харю, отпустит. Небось, не впервой.
— Я гляжу, у железнодорожников хлеб тоже не сильно сладкий.
— Ага, труд всегда такой, с горчинкой.
— Нет уж, труд труду рознь. Мне легче в разборку влезть, чем как ты по вагонам ползать.
— Кто на что учился, Володь.
— А раз такой разговор зашел, скажи мне, ты где стрелять учился? Только про школу и армию не надо. И про секцию тоже. У нас стрелковых секций такого направления нет.
— Не поверишь. Только на свет появился, а уже с талантом к стрельбе. Особо и не тренируюсь, само как-то выходит.
— Но не особо, значит, тренируешься?
— А то как же! Навыки имеют склонность к утрачиванию.
— Завтра покажешь, чего достиг? На полигон поедем, обещают неограниченный запас патронов предоставить любого калибра. Из армейских, конечно.
— То есть люгеровскими разжиться не получится? Жалко, а то у меня подгон от вашего безопасника кончается. Скоро тренироваться нечем будет.
— А ты где занимаешься?
— У меня «Нива», еду до какого-нибудь оврага, расставляю жестянки из-под томатной пасты или солидола и хреначу.
— Тоже нормальный вариант. Тем более, у тебя ствол законный, можно милиции не опасаться. А вообще, что хотел сказать — нормально себя поставил. И в целом, нормально отработал. Люди зауважали. О бригаде судят не только по старшему, но и по бойцам. Чермет в нашем лице, так сказать, заявил о себе конкретно в этом их железнодорожном дивизионе. А сам знаешь, мы не последний раз у них вагоны закупаем. На перспективу попроще будет тереть за поставки.
— Ну да, пока рынок покупателя, можно нагибать.
— Ты о чем?
— Смотри, Владимир: сейчас по рынку ходим мы с пачкой денег в кулаке, а вокруг стоят продавцы с товаром. И все в рот к нам заглядывают — это и есть рынок покупателя. А чуть позже денег будет у всех завались, будет толпа покупателей бегать вокруг продавца-производителя, а он такой важный, стоит и носом крутит. Мол, у тебя купюры мятые, поди прочь.
— Да ладно, когда такое будет?
— Скоро уже. В историческом смысле.