"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16

Перумов Ник

Подойдя к воротам, мастер Сур и Тор стали разглядывать фреску, на которой изображён седовласый король с благородным и строгим лицом, повелительными глазами. Рядом с ним сидит красивая, несмотря на возраст, седовласая королева, само воплощение мудрости, чистоты и доброты. Она положила руку на плечо супругу, улыбается ему и кажется, что мудрыми словами смягчает сердце властителя, готового произнести суровое, хоть и справедливое, решение. За спиной у венценосной четы стоят три принца в парадных бронях. Внизу Высокими знаками, каллиграфическим почерком, на Среднем Языке написано четверостишие. Сур попросил Тора прочитать его. Тот на минуту наморщил лоб и произнёс:

Прекрасной

Габриэли последнее прости, Достиг великой цели, достиг конца пути, Пришла пора с тобою из жизни уходить, Всем показав, как верить, как жить и как любить.

— Из Песни о Габриэли! Значит, это наш великий король Эу, королева — прекрасная Габриэль из Линьи, и три их сына!

— Всё правильно, сынок!

Отец понимал, что мальчику помогла красиво прочитать надпись вовремя всплывшая в памяти песня. Но всё равно он невольно гордился сыном.

— Отец, как хорошо сделана городская стена! Так много картин и надписей.

— Сынок, в Линье каждая знатная и богатая семья держит кусок городской стены. Это лицо семьи, вот она и заботится.

— Отец, давай объедем стену и всю её посмотрим.

— Сынок, ты ещё успеешь посмотреть её всю.

Тор не заметил, что отец сказал "ты", а не "мы".

В этот день отец подыскал приличную таверну, где можно было остановиться всем, затем прогулялся по базару, зашёл в харчевню и везде говорил, как будто подвыпивши, кто он такой и что приехал к Великому Мастеру Хуру Оллорсу. Так поступить подобало по правилам вежливости. Прежде чем просить о встрече, надо было, чтобы Мастер узнал, кто к нему приехал. На следующий день мастер с сыном поднялись наверх, поклониться в Великом Храме и помолиться за успех своих дел. Когда Тор увидел мраморный дворец и фрески на его стене, он спросил:

— Это дворец королевы?

— Нет, это школа гетер.

— А кто такие гетеры? Я слышал это слово, но не понимаю: вроде они красавицы, а вроде — ведьмы…

— Гетеры — самые страшные из женщин. Они бесовски красивы. Взглядами, ароматами благовоний, сладкими речами и движениями тела они способны почти любого мужчину скрутить узлом и заставить себе пятки лизать. Ужаснее всего, что, если полноправная гетера захочет обольстить меня, а я вовремя не отвернусь и не ускользну, она имеет право вызвать на поединок любви. Если откажусь, вся семья будет опозорена. А если соглашусь, я на неделю поступаю в её распоряжение. За семь ночей она может сломить волю и превратить сильного мужа в своего позорного раба. Внешне он останется таким же, только душу потеряет. Так что, когда увидишь гетеру, старайся на неё не смотреть и незаметно уйти подальше.

Тору стало плохо. Он представил себя лижущим пятки чужой женщине. Было жутко и противно. К дверям школы двинулась группа из четырёх женщин. Одна из них, постарше, блистала красотой и властностью, за ней шли три писаных красавицы помоложе. Одеты они были неброско, но очень богато. Даже мальчик Тор почувствовал, какая притягательная сила от них исходит. Сын с отцом потихоньку ушли в соседний переулок. Мальчику было страшно: вдруг одна из этих женщин положит глаз на отца и вызовет его?

— Отец, это были Высокородные?

— Высокородная с тремя ученицами.

— А почему они считаются равными Великим Мастерам?

— Они очень долго учатся, много знают и умеют. И поэтому становятся ещё завлекательнее и опаснее.

— Даже короли женятся на гетерах, я слышал.

— Даже Императоры. Но их с детства учат противостоять очарованию этих красавиц.

* * *

На третий день Сур послал к Оллорсу слугу с просьбой назначить день встречи, получил ожидаемый ответ, что может заходить в любое время, и сразу же явился с визитом.

Мастер Хур был готов: не каждый день посещает глава ремесленников другого города. Оллорс пригладил короткую чёрную бороду, оправил рабочую одежду (на вид из холста, но на самом деле из дорогого льняного полотна) и вышел к гостю.

— Приветствую тебя, почтеннейший Мастер Хур! — начал нотранец, одетый в гиматий из тонкого шёлка, сапоги из оленьей шкуры, с чароитовой серьгой в ухе. — Рад поклониться тебе в твоей мастерской.

— Привет и тебе, уважаемый глава оружейников славного города Нотрана! Чем я могу служить моим товарищам по молоту и наковальне? — ответил Хур.

— Не по делам цеха я прибыл. У меня личное дело к тебе, Великий Мастер.

— Излагай. Я всегда готов поделиться секретами с уважаемым товарищем, — как полагалось по ритуалу, согласился Хур.

— Тор мой второй сын. Но я за шалости понизил его до третьего. Он всё время лезет в кузницу, интересуется, как, что, и, главное, зачем я делаю. Я хотел бы отдать его тебе в ученики. Может быть, он превзойдёт в мастерстве меня.

Хур посмотрел на черноволосого кареглазого мальчика в тунике и сандалиях, не выглядевшего особо сильным, отметил его живые глаза, с пытливым любопытством смотревшие на приборы в этой первоклассной мастерской. У Великого Мастера были не просто наковальни, горны и слесарные верстаки. Стояли и алхимические тигли для нагрева при постоянной температуре, и перегонные устройства, и гальваническая батарея с сосудом для гальванопластики. На полках лежали диковинные инструменты. Знакомы были только кристалл исландского шпата и батарея, которой отец раньше пользовался у соседа-ювелира, а недавно наконец-то поставил свою.

— Редко я беру учеников…

— Но, Великий Мастер, страшнейший грех будет, если ты не найдёшь достойного, чтобы передать своё мастерство.

— Знаю, знаю, — раздражённо ответил Хур. — Оставляй своего третьего сына на пару дней. Я посмотрю, достоин ли он быть моим учеником.

Мастер Хур через два дня с весьма кислым выражением лица сказал:

— Беру я твоего сынка. Как ты желаешь: будет он рядовым учеником или заплатишь за обучение?

Мастер Сур прекрасно знал, что десять лет он не имеет права справляться о судьбе сына, если тот будет отдан в обычные ученики Великому мастеру. Деньги у отца были, но он боялся: предложишь слишком много или слишком мало — Великий мастер обидится и откажет. Стоило рискнуть.

— Пятьдесят имперских золотых за приём и двадцать в год, — с дрожью в голосе сказал отец.

— Ещё чего! — хмыкнул Хур. — Сто и пятьдесят в год.

Отец незаметно облегчённо вздохнул. Раз пошёл такой разговор, он угодил ценой. И Сур с радостью предался обычному для ремесленника делу: торгу. В итоге сошлись на 75 золотых за приём и тридцати в год. Из имевшихся у него денег мастер сразу же отвалил 105 золотых, поцеловал на прощание сына, а затем отправился побыстрее делать покупки и готовиться к отъезду, чтобы не отвлекать сына от ученичества. Перед отъездом он, пользуясь своим положением, ещё раз повидал сына, понимавшего, что домой теперь вернётся очень нескоро. Но сквозь слёзы Тор сказал фразу, вознаградившую отцу всё: