"Фантастика 2024-126". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
Второй секретарь задал вопрос — Кто возьмется за устранение этого гипнотизера?
Ельцин как школьник поднял руку — Я могу организовать несчастный случай на своем комбинате. Но как туда заманить этого гребаного гипнотизера. Может быть сбить его грузовиком. Ну отсидит водитель за пьяный наезд, зато его семья получит квартиру и неплохую сумму деньгами. Я найду такого человека и оплачу его услугу.
Рябов кивнул — Борис Николаевич останьтесь, а также попрошу остаться представителей силовых ведомств. Ельцин довольно улыбался — похоже его карьера пойдет в гору. Он уже давно мечтал стать секретарем Обкома, пусть даже для начала третьим. Вот уже полгода как он забрасывает анонимками ЦК, обвиняя первого секретаря Кировского
Поэтому он рьяно выступал за строительство коммунизма, в душе ненавидя своих товарищей по партии — его отец, Николай Игнатьевич Ельцин был тоже строителем. В тридцать четвертом Николай был арестован вместе с братом Андрианом и ещё четырьмя рабочими по обвинению в том, что они «проводили систематически антисоветскую агитацию среди рабочих, ставя своей целью разложение рабочего класса и внедрение недовольства существующим правопорядком. Используя имеющиеся трудности в питании и снабжении, пытались создать нездоровые настроения, распространяя при этом провокационные слухи о войне и скорой гибели Советской власти. Вели агитацию против займа, активно выступали против помощи австрийским рабочим.» Отец был осуждён тройкой ОГПУ по Татарской АССР за антисоветскую пропаганду и агитацию к пребыванию в ИТЛ на срок три года. Их вместе с братом этапировали в Дмитлаг НКВД, где отбывал наказание на строительстве канала Москва-Волга, работал на общих и вспомогательных работах в Талдомском районе. Семью Ельциных — его жену Клавдию Васильевну и сына Бориса, выселенных из барака, приютила жена отбывавшего вместе с ним заключение врача из Казани.
Помимо главного мента в состав обкома входил командующий Уральского военного округа генерал-полковник Егоровский.
Рябов повернулся к нему — Александр Александрович, есть ли у вас возможность сбить самолет с москвичами на подлете к Свердловску?
Егоровский возмутился — И как вы это видите? Да меня сразу сдадут, отдай я такой приказ. Если его еще выполнят.
— У вас что, нет верных людей, генерал? — Рябов оперся руками на стол и ждал ответа, постепенно зверея от паники, которая начал захватывать его целиком.
— Конечно есть, но их всего с десяток. Это те, кого я отмазал от военной прокуратуры за их делишки.
— Ну так привлеките их — Нам нужно в первую очередь избавиться от этого экстрасенса, но если в результате несчастного случая погибнут все, это не страшно. Получим строгие выговоры и ускорим подготовку к смене власти. А начальник милиции наверняка сможет найти уголовников, которым вдруг взбредет идея ограбить гипнотизера, но тот окажет сопротивление и грабитель зарежет свою жертву. Хоть что то да даст результат. И еще — учтите, что ревизоров сопровождают солдаты числом десять. Их как то нужно будет отвлечь. Вы двое профессионалов, вот и подумайте как это сделать. А товарищ Ельцин вам поможет. До свидания, товарищи!
Пара продажных ментов, два капитана, которые ну никак не могли стать майорами сидели в старой «Победе» на стоянке у аэровокзала. Один, Юдин, работал в ОБХСС и брал взятки, а другой, Темнов, раньше работал опером, не гнушаясь за бабки помогать следакам разваливать дела, а после слишком близкой дружбы с Зеленым Змием переведен от греха подальше в участковые, выслушав предложение адъютанта начальника областного управления, не раздумывая согласились — слишком хорошие деньги обещаны за устранение проверяющих из Москвы.
Вот уже полчаса они ждали московский борт.
— Глянь-ка, Темный! Похоже наши пассажиры! — Юдин ткнул пальцем в пятерых мужчин в гражданском, у которых на плечах висели объемные сумки и каждый нес по видимому вешалки с костюмами в странных чехлах, которых сопровождали вооруженные автоматами и пистолетами младшие лейтенанты в форме юстиции, получившие офицерские звания перед отставкой, до того служившие в спецназе с старшинскими погонами. В магазинах Свердловска еще не появились в продаже удобные чехлы для одежды и они смотрелись для продажных ментов каким-то импортным шиком.
— Блин! И как нам обтяпать дельце при такой охране? — Темнов запаниковал, ему захотелось плюнуть на все и напиться.
— Не ссы! как ты работал опером, если при первой проблеме ты сразу раскис? Так! Они погрузились по машинам, выруливаем за ними!
Для прибывших москвичей подали обкомовскую «Чайку! и пару новых "Волжанок». Двоим мамлеям не хватило мест в машинах сопровождения и они заняли откидные места в «Чайке».
— Куда ты так прижимаешься! Вот же идиот, отстань от них еще на пару автомобилей! — бывший опер выругался как боцман, видя на тупость своего напарника.
Кортеж с москвичами добрался до гостиницы «Центральная». Здание отличалось небывалым размахом: высокие потолки с лепниной, широкие мраморные лестницы, роскошные люстры, одни из первых в городе лифтов и собственный ресторан «Савой».
Когда мы покинули автомобили, один из спецов подошел ко мне — Товарищ генерал! За нами от самого аэропорта следили двое на зеленой «Победе», она припарковалась вон у той двухэтажки.
Я краем глаза посмотрел на преследовавшую нас машину — Отсюда не видно ее номер, твоя же фамилия Серов, а звать Всеволодом Андреевичем?
— Так точно. Одну минуту! — Серов достал из своей спортивной сумки прицел от снайперки и блокнот с карандашом. Взглянув в окуляр, офицер написал в блокнот номер «Победы» и, вырвав листок, отдал его мне.
Я вернул его назад — Всеволод, ничего если я вас буду звать Серым?
— Никак нет, тем более, что это был мой позывной.
— Первое задание — пробить все о владельце автомобиля и доложить через час.
— Слушаюсь, товарищ генерал!
— Заселяемся и оставляем вещи. Затем пообедаем и сразу в Обком!
Темнов ударил кулаком по двери — Вот Черт!
— Ты какого хрена мою ласточку ломаешь?
— Засветились мы! Вон через прицел наш номер машины срисовали. Говорил же, чтобы держался подальше.
— Вот дьявол! Придется тачку менять. Сваливаем, попрошу тестя свой «Москвич» одолжить.
Приняв душ и одев генеральский мундир, я постучал в соседние номера, вызвав своих подчиненных — Народ, спускайтесь, я жду вас в ресторане, пока закажу на всех обед.
Наскоро перекусив, мы опять заняли места в ожидавших нас авто. Как оказалось, до здания Обкома было рукой подать, знай мы раньше, отпустили бы машины и прошлись пешком. Отъехав от гостиницы и развернувшись вокруг сквера, мы доехали до первого перекрестка и повернули направо. Около нужного нам здания на Пушкинской улице стоял грузовик с курящим одну за другой папиросы водителем, принявшим для храбрости стакан водки. Увидев впереди метрах в шестистах поворачивающую с Малышева обкомовскую «Чайку» грузовик взревел мотором и, набирая скорость, резко повернул руль вправо, пытаясь ударить лимузин в лоб. Водитель «Чайки» не растерялся и тоже ушел влево, задев задним крылом грузовик-убийцу. Грузовик не справился с управлением и влетел в дерево. Из остановившихся машин сопровождения выскочили бойцы и поспешили к разбитой кабине. Лимузин же добрался до Обкома и остановился.