"Фантастика 2024-150". Компиляция. Книги 1-23
Шрифт:
— Ну! Ну? — ярился Каримов. Он встал, распахнул руки: — Ну давай, иди сюда, бабораб!
Княжич сделал всего один жест. Просто выпрямил руку. Молниеносно, и совершенно точно вложив в действие силу. Сабля вылетела из разжатой кисти и с хрустом вонзилась в разинутый рот противника. Оружие выпало из ладони Азамата, а затем барон упал на колени, но вместо того чтобы плюхнуться лицом вниз, насадился на саблю Обухова ещё глубже и теперь опирался ею о землю.
Нотариусы двинулись к трупу как спущенные псы. Я поспешил навстречу к Андрею, передавая ему амулет с лечением. Оба в бок схлопотали. Но если Обухову простительно, то я слишком расслабился.
Душа это хорошо, но иногда мешает. Размяк ты, Илюша. Нехорошо так.
— Хорошо дрался, — поддержал я княжича.
— Язык бы ему изъять, ибо грязнее мексиканского залива он, — хмуро поделился Андрей и облегчённо выдохнул, залечив рану.
Я покосился на труп Каримова, с торчащей изо рта саблей.
— Думаю, это будет затруднительно. Ну что, поздравляю нас с победой.
Я сильно хлопнул его по плечу, прямо с отдачей. Бахнул выстрел. Пуля шмелём прошла совсем рядом с ухом. Уже через миг я был на земле, свалив заодно и Андрея. Стреляли с другой стороны реки. Что вам всем от меня надо-то?
Перекат к ближайшему дереву. Нацепить щит. Да, ничего себе ситуация. Если бы не моё панибратство, то лежать бы мне рядом с Азаматом… Кто говорит, что манеры спасают жизнь? Врут. Вон, на мне по условиям дуэли не было доспеха. Очень близко к смерти я стоял.
Снова выстрел. Из ствола выбило знатный кусок древесины. Обухов распластался на земле, изумлённо оглядываясь. Оба нотариуса также залегли. Так, хватит удивляться, время действовать!
Стрелок находился на берегу реки по ту сторону. Я сунул руку за пазуху, выкидывая на свободу клювобуша. Птичка стремительно взлетела в небо, а затем обрушилась сквозь заросли на невидимого снайпера. Цель я ей дал простою и понятную, и едва на том берегу закричали от боли, я, напитанный силой, вылетел из-под защиты дерева и аки святой перебежал по воде на ту сторону реки. Продрался сквозь кустарник и ногой оттолкнул винтовку подальше от воющего на земле стрелка. Второго номера у снаймера не оказалось. Хорошо, очень хорошо. Я склонился над стенающим ублюдком, перевернул его на спину. Клювобуш отсёк стрелку правую кисть и сам вонзился клювом в землю. Птица глухо пищала, пытаясь выпутаться из сырой ловушки.
Я сграбастал наёмника, вливая ему в контур силу. Жалкие каналы сразу скорчились под нажимом, как береста на огне.
— Кто тебя прислал? — спросил я у лежащего. Глаза стрелка были широко распахнуты и в них таяло сознание человека разумного. Вместо него проявлялась животная страсть служить тому, кто только что его убил. Потому что с такими контурами долго не живут.
— Пра-а-апор, — прошептал он, глядя в небо. — Пра-а-апо-о-ор… Из «Сладкоежки». Он приказал. Сказал стрелять в конце дуэли. Если выживешь. Прости, хозяин.
— Что за Сладкоежка? Кто такой Прапор?
— Все знают Прапора. Бар «Сладкоежка», Остров. Он сказал в конце дуэли. В конце дуэли. Важный заказ. Остров… Прости!
Стрелок заплакал.
— Прости, хозяин. Я не хотел. Я не знал.
— Как выглядит твой прапор?
— Ты в порядке, Илья? — крикнул с той стороны Андрей.
— Как. Выглядит. Твой. Прапор? — я с каждой точкой тряс уплывающего убийцу. Контур больше не держал жизненные силы.
— Левый глаз-имплант. Сорок пять лет на вид. Рыжий. Он искал лучших, я был лучшим, — вяло ответил стрелок и с блаженной улыбкой затих. Я выпрямился. Остров. Бар «Сладкоежка». Внутри ворочалось странное предчувствие. Будто бы рядом со мною кто-то находился. Будто бы наблюдал за мною.
Вслушиваясь в потоки энергии, я уловил едва заметный след. Здесь был одарённый? Ну да, скорее всего. Место в целом для пикника неплохое, и костровище есть рядом. Когда-то был, может старые следы. Ой, о чём я думаю. Мне надо в Остров. И мне снова нужна машина.
— Илья?! — снова позвал Обухов.
— Всё отлично, — вышел я на берег. — Что там дальше по дуэли? Мне надо куда-то ехать, что-то подписывать? Подать заявку какую-нибудь и пройти дополнительную регистрацию?
Нотариусы показались из укрытия. Кривенко всё ещё улыбался, но уже удивлённо. Второй испуганно вжимал голову в плечи, готовый в любой момент снова нырнуть носом в землю. Нервная у ребят работёнка.
— Илья, по тебе был открыт предательский огонь, я же видел. Ты отловил мерзавца уже или…?
— Ну такое. Почти отловил, — виновато улыбнулся я. — Но немножко погорячился…
Княжич тяжело вздохнул:
— Ты, что, опять отправил к милосердному Иисусу кого-то?
— Не стоять же и ждать, а? Андрей, ну ёжкина ты кошка, что за вопросы?
Мы перекрикивались через реку, а время уходило. Ждать полицию? А что если этот Прапор параноик и сейчас он уже двигается в сторону персидской границы? Надо спешить. Да и, вообще, когда это меня останавливали неожиданные трупы?
— Мне срочно нужно в Остров! — сказал я. — Можешь подбросить?
Обухов посмотрел на мертвых Каримовых, затем перевёл вопросительный взгляд на Кривенко.
— Конечно, господа, я буду рад представлять ваши интересы перед полицией, — с охотой заявил тот. Показал зажатый в руках телефон, на котором мерцал сигнал вызова. — Уже набираю, не извольте беспокоиться. Но я прошу вас не покидать территорию страны. Пожалуйста. Если вам будет не сложно.
— Давай к машине, — крикнул Обухов. Отлично. Жди меня Прапор. Я еду. И я буду очень дотошен.
Глава 24
Бар «Сладкоежка» находился на набережной реки Великая, в трёх сотнях метров от известного цепного пешеходного моста. Подъехать прямо к нему нам никак не удавалось так что машина резко потеряла все преимущества. Обухов тщетно искал место для парковки, но у меня на это времени не было: торопило странное предчувствие.
Да и не нужны мне лишние свидетели! Пусть паркуется.
— Жди здесь! — попросил я его и выскочил из машины. Набережная была совсем рядом, и уже через минуту я торопливо шёл по тёплому граниту, обгоняя праздно прогуливающихся зевак. Кафе с столь необычным названием для бара нашлось почти сразу, и видно было издалека. Над крышей со скрипом крутилась огромная улыбающаяся морда бурундука в кепке, зажавшего в пасти рожок с обшарпанным мороженым. Облупившиеся глаза смотрели весело и страшно. Жуткое место, конечно.
Хотя если покрасить и отремонтировать, да при должной подсветке вечером… Ой, пустое. Уже на подходе к заведению я понял, что опоздал. Всё-таки предчувствие меня не обмануло.
Из «Сладкоежки» выбежала молодая официантка:
— Помогите! Помогите! Полиция! Вызовите полицию! Пожалуйста, кто-нибудь! Там убийца! Убийца!
Рядом с ней остановились двое молодых парней, один сразу схватился за телефон. Откуда-то со стороны цепного моста коротко взвыла сирена. Вот это реакция! Девушка испуганно озиралась на «Сладкоежку» и указывала в сторону бара трясущимися руками. Красивые ноги в чулках чуть ли не подкашивались.