"№Фантастика 2024-162". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
– Выйдем, Гарри, – сумрачно произнёс Артур Уизли. – В коридор.
– Пойдёмте.
Они ушли. Рон пристально посмотрел на Гермиону.
– Гарри стал очень дёрганным, – сказал он.
– С тобой я это обсуждать не намерена, – оборвала ведьма, поднимаясь со стула.
* * *
Неизвестно как, но Гарри всё же своего добился. Почти. Артур пообещал вынести этот вопрос на обсуждение и, если всё уладится, позволить ему ездить на собрания с МакГонагалл. На этом Гарри посчитал пребывание в доме номер двенадцать завершённым, и, с его легкой руки, все вернулись в Нору, где Гермиона поспешила поговорить с миссис Уизли
– А почему ты спрашиваешь?
– Мистер Уизли сказал, что всё было выброшено, – невинным тоном пояснила юная расследовательница, – но там были такие гадкие вещи! Как же их можно выбросить – это не опасно?
– И не говори, Гермиона, – сердито закивала Молли. – Все артефакты были собраны, когда завершилась уборка, и Альбус должен был их обезвредить, но… Этот… этот… это существо растаскало их!
– Кто?! – вытаращила глаза Гермиона. – Ки-кикимер?!
– Наземникус Флетчер! – с отвращением выдавила Молли. – Он разворовал там всё, что можно, пока мы не заметили и не защитили дом от его посещений! А теперь его вообще никто не может найти!
– Он забрал всё? – тихо спросила ведьма.
– Практически.
– Но зачем?
– Думаю, продаст награбленное. Такой человек ни перед чем не остановится ради денег!
«Наземникус, – мрачно подумала Гермиона. – Просто отлично. Чует сердце, Хоркрукс уже где-нибудь в далёкой Австралии… Ох, не справилась Нэнси Дрю(2) с поручением».
И на чашу весов класть теперь нечего…
* * *
Остатки лета пролетели на удивление быстро. Вероятно, это было связано с полным отсутствием событий, точнее смены событий: грустная Джинни, свирепый Рон, героический Гарри и встревоженная Молли. Билл и Флёр уехали в короткое свадебное путешествие, Фред с Джорджем вернулись к работе в своём магазине, а Чарли и Артур почти не появлялись дома. Гостей тоже не было.
Дни шли, и быстро приближалась осенняя пора возвращения в Шотландию. После приезда из Лондона Гермиона по большей части бывала одна или разговаривала с Джинни. Слушать Гарри для неё было тяжело – теперь всё, сказанное приятелем, вызывало лёгкое раздражение. И с этим ничего не удавалось поделать. А с Роном и вовсе лучше было не пересекаться, что, впрочем, получалось с трудом. За эти дни они совсем разругались, и её рыжий воздыхатель показывал себя далеко не с лучшей стороны, в результате чего окончательно пал в глазах молодой ведьмы.
Вечером тридцать первого августа, после торжественного ужина, традиционно устраиваемого миссис Уизли, задумчивая наследница Тёмного Лорда ушла подышать свежим воздухом и опять наткнулась на Рона.
– Может, ты перестанешь, и мы всё вернём на свои места? – с места в карьер начал он.
– Забудем все гадости?
– Да!
– Всё невнимание и обиды?
– Да!!!
– Все оскорбления?
– Э… да.
– Рон, иди лесом, пока я тебя не заколдовала! – снисходительно посоветовала Гермиона.
– Знаешь, ты стала агрессивной и грубой. Тебе не идёт!
– У меня другое мнение.
– Ты со своим мнением останешься старой девой!
– Послушай, мальчик, не лезь, куда не просят! Слышишь?! – Гермиона угрожающе вынула палочку. – Топай к маме!
– Идиотка истеричная!
– Рон, тебе будет плохо! – угрожающе предупредила Гермиона.
– Да пошла ты!
Она легко качнула рукой,
– Совсем ошалела?!! Сариото…
– Экспеллиармус! – Она поймала палочку Рона. – Слушай меня внимательно. Ты мне надоел. Ты грубый, неотёсанный и припадочный. Забудь моё имя, Рон. – Она швырнула ему палочку. – Дай бог, после школы тебя я больше не увижу.
– Идиотка, – прошипел парень, поднимаясь и потирая бок. – Крыша на нервной почве поехала?! Нужна ты мне больно!
Он захромал к Норе, а Гермиона оперлась о ствол старого дерева, пытаясь успокоиться.
Она чувствовала, что неправа, но ничего не могла с собой поделать. Действительно стала грубой и раздражительной.
Слишком многое теперь выводило из душевного равновесия: то, что раньше она воспринимала как невинные слабости своих друзей, ныне било по глазам со страшной силой. И эти дети идут воевать с кем-то! Строят планы… На что-то надеются… Злятся на взрослых, разводя бури в стакане воды! А ведь миссис Уизли, хоть ей и не достаёт дипломатичности, совершенно права. Они просто ещё слишком маленькие. Но они-то этого не понимают…
И не стоит даже думать заикаться на сей счёт. Выйдет ненужная ссора.
Значит, надо терпеть. А терпения катастрофически недоставало…
Сказались на Гермионином состоянии и длительные переживания о Хоркруксе-медальоне. Может, и к лучшему, что он затерялся. Ведь там, куда он мог попасть, уж Гарри-то его точно не отыскать. Тем более он даже не знает, что именно ищет. Но Наземникус куда-то пропал, так что и знающему вряд ли удастся выйти на след артефакта, который, скорее всего, уже успели перепродать не один раз.
Итак, Гарри Хоркрукса не найти, а значит, у Гермионы есть время. Время, так необходимое для того, чтобы как следует подумать и отыскать подходящего человека, безопасного и авторитетного, которого можно осторожно навести на мысль о переоценке ситуации, о возможности переговоров с Тёмным Лордом и нахождении компромисса. На это понадобится немало месяцев и немало сил, да и результат далеко не гарантирован. Но, откровенно говоря, Гермионе очень не хотелось, чтобы Гарри успел найти и уничтожить Хоркруксы.
С другой стороны, не хотелось и мешать ему. Отыскать медальон и передать его Волдеморту – это было бы уже самым настоящим предательством. А так она вроде бы и ни при чём, но и Хоркруксу ничего не угрожает.
И не нужно принимать окончательных решений так скоро…
Не нужно почти. Всё испортила эта старая замусоленная книжонка, её часть наследства Альбуса Дамблдора. Разумеется, это не просто жест, сувенир на долгую и светлую память. И, разумеется, своё послание старый директор спрятал так, что мог быть точно уверен – в Министерстве магии не сумеют его разгадать. Другой вопрос в том, почему было не послать эти вещи совой или, для верности, почтовым заклинанием, не доверить их вручение хогвартскому эльфу или не передать прямо в руки с условием открыть только в крайнем случае… Даже если никак не желал объяснить всё сам, по-людски – существовал миллион способов избежать официального дознания и понятно разъяснить, в чём обстоит дело. Но это, теперь Гермиона понимала, – слишком просто для той изысканной шахматной партии, которую вёл Альбус Дамблдор. Простые и понятные ходы сделали бы её некрасивой.