"Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21

Суржевская Марина

— Мне пора домой, — Клаус вернулась вся красная из комнаты матери.

Отец скинул сообщение ей на пейджер, и она отходила, чтобы позвонить ему.

— Ругается? — я состроил сочувствующую гримасу.

— Переживет, — махнула рукой она, пытаясь казаться несгибаемой.

Но мы с Яблоньским все понимали.

— Я тоже пойду, — Всеволод пожал мне руку и двинулся в сторону коридора.

Я закрыл дверь за одноклассниками и остался наедине со своими мыслями.

Меня вдруг озаботило то, что директор так и не пригласил меня на разговор.

С этими разборками все вылетело из головы. А символы на моей руке явно не были привычными в мире аристократов. И почему-то никто не торопится сообщать мне о том, что они значат на самом деле.

Приняв решение, что завтра в школу нужно прийти пораньше и в первую очередь навестить директора, я сходил в душ и обработал рану. Об украшениях на лице завтра появится много вопросов, но сдавать Кипятка не буду. Иначе есть вероятность его перегреть. Сейчас Парфенов чувствует, что победа на его стороне и, думаю, успокоится на некоторое время. Но если переборщить с давлением, снова сорвется.

На следующее утро я позавтракал, потягал гантели и отправился к дому Клаус. К татуировщику, который обещал набить мне рисунок. Накануне вечером я проверил Знак, который зашифровал Калачевский. Он сработал. Самое важное теперь — чтобы панк из тату салона не заподозрил неладного.

Глава 24

Проблемы бастардов

— Кто тебя так? — спросил Борис, когда я вошел в тату салон и передал ему эскиз.

Сначала я не понял, что татуировщик имеет ввиду. Но мой взгляд тут же упал на зеркало во весь рост, и я увидел спелый синяк вокруг левого глаза. Видок так себе. Даже отек еще не спал.

— Или упал неудачно? — кинул вдогонку за первым еще один вопрос любитель тяжелого рока.

Можно было бы отмахнуться и не отвечать, но я знал, как Борис не любит аристократов. Это наша с ним точка соприкосновения. И возможно тема для разговора на часть того времени, которое я буду вынужден тут провести.

— Один аристократ из класса, — признался я.

— Хорошо приложился, — хмыкнул татуировщик.

Он прошел на свое место. Сел и закинул ноги на стол. Рисунок положил туда же, чтобы прикурить сигарету, а затем снова взял эскиз в руки и принялся его изучать.

— У него кастет оказался, — посетовал я, разглядывая плакаты на стене.

Я старался вести себя непринужденно, чтобы не вызывать подозрений. Но, кажется, Борис уже потерял интерес к разговору. Он пялился на паутину с мультяшными героями и даже не слушал.

— И напал без предупреждения, — почему-то я решил, что мужик в бандане обязательно должен знать, что я получил несправедливо. — В другом случае я бы ни за что не пропустил такой удар.

— Они все-такие, — вдруг поддержал меня Борис, вернувшись к разговору и кинул альбомный лист на стол. — Вот.

Он поднял рукав своей футболки и указал на плечо. Я подошел ближе и прослезился от сигаретного дыма, попавшего мне в глаза. Поморгал и присмотрелся. Под татуировкой черепа с зелеными глазами

можно было разглядеть ожог.

— Тоже один из этих, — буркнул Борис. — Подрались в старших классах. Говнюк выпустил в меня Жаару. Я орал, как резанный.

Мое дыхание перехватило. Татуировщик оказался одаренным. И похоже уже раскусил меня.

Так. Стоп. Может он упомянул Жаару совершенно случайно? И ничего такого не разглядел в рисунке, который я ему принес. Надо продолжать вести себя как ни в чем не бывало и попытаться перевести тему.

— Долго заживало? — спросил я, выпрямившись и засунув руки в карманы.

Борис опустил рукав.

— Долго, — прохрипел он. — Жаара опасный знак.

А вот и явный намек подъехал.

Татуировщик бросил на меня многозначительный взгляд. Подождал пока я отвернусь, но я не сделал этого. Тогда он отвернулся сам.

— Аристократа наказали? — я поправил прическу, на этот раз всматриваясь в зеркало.

— Нет…

Пепел с сигареты Бориса упал прямо на рисунок Калачевского. Он неторопливо скинул ноги со стола и стряхнул мусор на пол. Затем принял прежнее положение и продолжил:

— Пока я лежал в больнице, ко мне наведались одни серьезные дяди и рассказали о том, что это я сам так обжегся. И никто меня не калечил, — он прищурился, что-то усердно вспоминая. — Как они сказали тогда? Это я на печку облокотился. Во.

— А вы что?

— А что я? Выписался из больницы и набил морду аристо, который это сделал. И тоже предложил ему рассказать всем, что это он сам на лестнице оступился.

— Что было потом? Вас исключили?

— Нет. Отца уволили с престижной работы. Куда бы он не приходил потом на собеседования, ему везде отказывали. Вскоре батя потерял всякую надежду и спился. А там, пошло-поехало. С матерью развелись, квартиру разменяли и тд и тп. О всех вытекающих обстоятельствах ты можешь догадаться сам.

Я только задумчиво хмыкнул в ответ.

Разногласия между бастардами и аристократами нередкое явление. Ни для кого не секрет, что обычно эти противостояния заканчиваются не в пользу первых. Как в случае с татуировщиком. Уверен, его ненависть идет с тех самых времен.

— Дак вы сделаете мне татуировку? — я перешел к делу.

Но Борис как будто не слышал вопроса. Он затушил сигарету, смял альбомный лист, который я принес и бросил его в урну.

— Классный рисунок, — сказал он. — Но, если бить рукав, получится полная фигня.

Я не знал, как отреагировать. Броситься к урне за художеством Калачевского означало прямым текстом заявить, что я что-то скрываю. Оставлять эскиз здесь — тоже не выход. Уверен, я смогу найти специалиста, который набьет мне эту тату.

Пока я размышлял, как поступить, Борис взял мою руку и постучал своим пальцем по тыльной стороне ладони.

— Жаару лучше вывести из нитей паутины вот тут, в самом центре. А вместо мультяшек изобразить что-нибудь другое. Например, символ рода. Прямо на этом месте.