"Фантастика 2024-21". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Я сделал паузу, чтобы мои следующие слова не показались подозрительными.
— Можно просьбу? — спросил я.
— Просьбу? — насупился Раневский. — Какую на хрен просьбу?
— Позвонить.
— Чего?
— Можно позвонить? — я поднял брови. — Мы тут похоже надолго. Все равно ничего не делаем. А у меня дома кошка не кормлена. Хочу позвонить одной бабуле. Попросить, чтобы зашла. Накормила. Раз уж у нас разговор зашел.
— Потерпит! — проворчал бомж.
— В чем сложность? — продолжал настаивать я. — Телефон я сломать не могу. Он нужен
— Я сказал — нет! — рявкнул горец.
Я глубоко вдохнул и опустил голову. Закрыл ее ладонями.
Пауза.
— А давно не кормленная? — спустя минуту спросил работорговец.
Я улыбнулся в свои ладони и показал лицо:
— А?
— Давно кошка не кормленная, спрашиваю?
— Пару дней, — солгал я и пожал плечами. — Думал сегодня успею, но…
Снова пауза.
Слышу, как бомж ерзает на ящике. Раздумывает.
— Ладно, — разродился наконец он и протянул мне сотовый. — Мы тут надолго. Звони. Только быстро. И если бабка к трубке не подойдет — твои проблемы, ясно?
Я закивал головой и взял сотовый.
Держу трубу в руках. Судорожно вспоминаю код какого-нибудь города. Москва. Самый популярный.
Набираю. Идут гудки. План работает. А заключается он вот в чем.
В эти времена деньги списывают с того момента, как только происходит первый гудок. Еще несколько лет пройдет, прежде чем начнут вести учет с момента соединения с абонентом. А междугородний вызов должен опустошить счет Раневского. На это и расчет. После этого дело будет уже за Флорикой и Элаизой. Потому что в следующий раз, когда бессмертному нужно будет совершить звонок, он не дозвонится. До людей, которые бдят за Машкой. Что мне и нужно. Однако до тех, кто сидит с мамой, тоже.
— Можно еще раз? — спрашиваю я, когда соединение прерывается. — Бабушка старенькая. Ей время нужно, чтобы дойти.
Раневский снова ерзает на своем ящике. За кошечку переживает. Но чтобы телефон долго был в моих руках не хочет. Видимо, боится, что позвоню в милицию или еще куда. Разбить не могу. Это он понимает. А вот подумать о том, что на телефоне могут кончиться деньги ни бессмертный, ни другие воскресшие души в телах скинхедов не могут. На той стороне сеть не ловит.
— Звони, — хрипит бомж.
Я снова набираю междугородний телефон.
Идут гудки. Обрываются на середине. Деньги кончились.
— Алло? Клавдия Петровна? Это Костя, — я делаю вид, что разговариваю по сотовому. — Простите, что разбудил…
Мое представление продлилось недолго. Очень скоро я вернул телефон Раневскому.
— Спасибо, — благодарно кивнул я.
Горец не ответил. Засунул трубку обратно в карман и закурил. Я выдохнул.
Теперь осталось дождаться возвращения своих боевых подруг. И желательно, чтобы они оказались здесь до того момента, когда Раневскому снова нужно будет звонить своему человеку и подтверждать, что с ним все в порядке.
Время бежало предательски быстро. Совсем не так как чертовы сорок минут во время уроков в школе в прошлой жизни. Я периодически
— Куда запропастилась эта девчонка? Уже без пяти, — работорговец убрал карманные часы обратно во внутренний карман своей шубы. — Если она не приедет через четыре минуты, я позвоню куда нужно, и мы попросим твою мать рассказать Элаизе, что нужно было поторопиться.
Пятьдесят семь минут. Пятьдесят восемь. Пятьдесят девять.
Раневский потянулся и достал из кармана сотовый.
— Ну все…
Мое сердце бешено заколотилось.
В этот самый момент до меня донеслось карканье. Стая ворон вернулась и облепила ветки над нами. Птицы кричали, подавая сигнал. Теперь я уверен наверняка. Это Флорика.
Работорговец поднял глаза. Снова прицелился в одну из ворон, не в силах нажать на спусковой крючок.
— Чертовы птицы, — проворчал он.
Задул ветер. Впервые вымытые волосы бомжа взъерошились. Окружающая нас толпа лысых принялась оглядываться по сторонам, чувствуя присутствие еще кого-то.
— А вот и наш блудный ребенок… — Раневский встал и принялся водить дулом пистолета направо и налево. — Выходи, маленькая дрянь! Иначе я прикончу всю семейку этого пацана.
Горец набрал номер на своем телефоне. Поднес трубку к уху.
Женщина на том конце объявила на английском языке, что на счете недостаточно средств. Но бессмертный делал вид, что слушает что-то важное. Хотя я понимал, что он осознает маленькое поражение и теперь готовится к нападению.
— Ах ты гаденыш, — пробубнил он, медленно опуская трубку и, в конце концов, отбросив ее в сторону.
— Сюрприз, — я пожал плечами и активировал магнетический доспех.
Вороны в небе над нами закружились и, превратившись в черный вихрь, опустились на землю. Когда дым развеялся, рядом со мной стояла цыганка.
— Сладкое яблочко, да не по зубам, — прошипела Флорика и подняла руки к небу.
Птицы слетелись с округи. Закружили над нами, ожидая ее приказа.
— Мама в безопасности? — спросил я шепотом.
— Клянусь тебе. Теперь я здравом уме.
— Тогда возьми на себя кого-нибудь, — я улыбнулся, указав на окружающих нас фанатов.
Те только рады подраться. Один из них уже затянул кричалку, которую остальные тут же подхватили.
— Он — российский, он — народный! Каждый знает — это так! Он — как рыцарь благородный! Наш кумир — родной Спартак!
Ветер задул еще сильнее. Теперь фанаты просто заорали, поднимая над головой биты, цепи и другие принадлежности для ближнего боя.
— Взять их! — приказал Раневский.
Флорика резко опустила руки и птицы пикировали на нападающих. Я дернул ладони на себя и вырвал пистолет из рук Раневского. Вместе с кастетами и цепями тех, кто планировал ими воспользоваться. Железо упало в снег недалеко от меня.