"Фантастика 2024-23".Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Ничто не предвещало беды. Склоны Высокого Велда были изрезаны траншеями, куртинами, редутами и прочими фортификационными изысками. Везде, насколько позволяли видеть бинокли и подзорные трубы, траншеи сочились дымом костров, виднелись расплывчатые пятна бородатых харь и редкие цветные витражи из чьих-то мундиров. Буры были на месте, и они готовились к бою. Terrifically! It is wonderful! Правда, непонятно, куда эти дикари запрятали свои пушки, но не беда: одна-две атаки – и вся бурская артиллерия будет как на ладони. А пока… пусть тешатся своим мнимым могуществом.
Услышав последнюю фразу, Алексей удивленно чавкнул, но уточнять, что же француз имел в виду под «мнимым могуществом» не стал. В борьбе между голодом и любопытством, чревоугодие одержало безоговорочную победу. А рассказчик, не обратив внимания на секундную заминку соседа, вскинул руку в патетичном жесте:
– И вот пришел ОН –
Подчеркнув трагедийность ситуации интонацией, рассказчик шумно отхлебнул из бокала и, интересуясь реакцией слушателя, выжидательно уставился на Пелевина. Тот, на мгновение перестав жевать, размашисто перекрестился и, констатировав про себя, что журналист явно сам собой заслушивается, махнул французу полуобглоданной костью, продолжай, мол, продолжай. Ожидавший более душевного отклика со стороны слушателя журналист прочувствованной мимикой выразил свое недовольство бессердечием русского, пожал плечами и затараторил дальше:
– Внутреннее радуясь, что сможет изменить мнение о бурах в лучшую сторону, и хваля себя за предусмотрительность (ведь в хитромудрую вражескую ловушку попали всего две роты!), Робертс послал улан и австралийскую легкую кавалерию совершить обходной фланговый манёвр. И те, и другие должны были проверить оба фланга. Одновременно. Буквально получасом позже фельдмаршал получил возможность вновь возблагодарить себя за предусмотрительность: в полутора милях от рубежа атаки разразилась жесточайшая перестрелка. Битва длилась минут сорок, может, немногим дольше, после чего гром ружейной пальбы стал стихать, а ещё немного погодя к лагерю вышли первые раненые: уланы, австралийцы и… ирландцы Карлстона…«Friendly fire» он только на словах – дружественный, а потери от него ничуть не меньше, чем от вражеского.
А еще через час «Юнион Джек» гордо возреял над первым бурским редутом, потом над вторым, третьим… пятым… И что примечательно – без пальбы. Траншеи были пусты…
Француз смакующе вытянул последние капли вина из бокала, с видимым сожалением покачал в руке пустую бутылку и, подзывая гарсона, звонко щелкнул пальцами. Потом ещё раз. Безрезультатно. Чтобы перекрыть многоголосый гвалт, щелчков пальцами было явно недостаточно. А ручной пушкой или хотя бы револьвером француз разжиться не удосужился. Видя, что у журналиста то ли от жажды, то ли от безысходности наворачиваются слёзы, Алексей оглушительно свистнул с изяществом Соловья-разбойника. Неизвестно, о чем подумал официант, услышав разбойничий посвист, но буквально через пару минут он бухнул на стол две бутылки шартреза и, видимо, на всякий случай, – ещё одну бутылку виски… Удивленный француз благодарно кивнул ошарашенному русскому, оросил пересохшую гортань глотком вина и продолжил:
– Полагая, что пустые траншеи и редуты – обманка и настоящие проблемы ещё впереди, а основная масса паршивых сюрпризов поджидает атакующих непосредственно в городе, Робертс недрогнувшей рукой послал в разведку бронепоезд с ротой Нортумблендских фузилеров в качестве десанта. Бронированный монстр, сторожко поводя по сторонам свиными рыльцами пулеметных и черными хоботами орудийных стволов, словно обожравшийся на полгода вперед удав, втягивался на станцию медленными рывками. Под рассерженный сип спускаемого пара и тоскливый скрежет тормозов распахнулись двери товарных вагонов и на насыпь споро посыпались десантники. Безукоризненно выполняя требования Полевого Устава, фузилеры заняли оборону вдоль железнодорожного полотна по обе его стороны. Навстречу атакующим оглушительно ударила… – француз интригующе замолчал, отсалютовал Пелевину бокалом вина и торжественно провозгласил:
– Ударила тишина. Враг молчал.
Видимо, ожидая восторженных рукоплесканий своему таланту, журналист вопросительно покосился на Алексея. Тот ободряюще махнул собеседнику полуобглоданной костью и сосредоточился на жарком. Ошалев от подобного равнодушия, француз поперхнулся глотком вина, но профессионализм сумел переселить недоумение и он продолжил:
– Проведя почти час в бесплодном ожидании контратаки буров, командир десантников отправил два пехотных взвода проверить здание вокзала. Противник по-прежнему безмолвствовал. К шести часам пополудни вокзал и прилегающие к нему пакгаузы полностью контролировались британскими войсками. Оказать им сопротивление буры так и не решились. Или не пожелали. Командир десантников капитан Гаррисон собрался было выдвинуть своих солдат дальше в город, но телеграмма командующего (как ни странно, телеграф оказался исправен), ссылающегося на позднее для атаки время, заставила его остаться на месте. Утром к десантникам подошло подкрепление: рота первого батальона Королевских мюнстерских фузилеров, взвод сигнальщиков из Вустерширского полка с гелиографом, два эскадрона драгун из Стафордширского Королевского и батарея полевых скорострелок. Вот только полевую кухню никто из прибывших захватить не догадался. Разбив прилегающие к вокзалу районы на сектора ответственности, Гаррисон послал кавалеристов на разведку. К полудню разведчики дошли до центра города, тщательно обследовали ратушу, но противника так и не обнаружили. Дав сигнал белыми ракетами, что центр города чист и опасности не представляет, драгуны двинулись на Запад, к подножию гор Малути, а мюнстерские фузилеры решили проверить, как обстоят дела на восточных окраинах города… В условленное время в небо над различными частями города устремились ракеты: с запада – белые, с востока – красные…
Француз, прополоскав горло вином, выдержал вполне себе театральную паузу и только когда в глазах Алексей загорелся неподдельный интерес, продолжил:
– Специальная комиссия занималась расследованием этого инцидента почти две недели, но так и не смогла с уверенностью назвать виновных в гибели двадцати двух и ранении шестидесяти девяти британских военнослужащих, накрытых огнем британской же артиллерии. Неизвестно и доныне, то ли сами стрелки, дав сигнал ракетой не того цвета, ошибочно вызвали огонь на себя, то ли артиллерийские наблюдатели неверно поняли поданный сигнал. Или ещё какая напасть приключилась. Достоверно установлено только одно – бурами в том районе и не пахло. На третий день с начала штурма в Блумфонтейн, под приветственные крики выстроившихся вдоль тракта солдат, торжественно въехал сэр Робертс. Захваченный город поразил его красотой зданий, разгулом цветущей зелени и… безлюдьем. Следующее потрясение настигло его возле ратуши, где героев-освободителей стоически поджидали десятка три ойтландеров – практически все, кто решил остаться в оккупированном городе. Торжественная делегация вынесла навстречу главнокомандующему поднос, на котором покоился сизый, с заметными следами счищенной ржавчины, ключ размерами и формой напоминающий амбарный. По сути он таковым и являлся, но «освобожденная» общественность, не найдя ключ от города, пришла к выводу, что символ – он символ и есть, чего символом обзовешь, то им и будет. А нам, журналистам, не очень-то интересно, какую именно железяку генералу вручают, главное – на ключ похоже, а там хоть потом! Похоже, что Робертс считал примерно так же, ибо на площади он принял «ключ от города» с благодарностью. Правда, уже на следующий день господа офицеры из контрразведки буквально вынули душу из господ встречающих… Но это уже совсем другая, скучная и никому, даже пишущей братии, не интересная история.
А трехдневная операция по захвату Блумфонтейна стоила Британской империи минимальной крови: полсотни убитых, сто семнадцать раненых… Учитывая, что взят третий по масштабам и второй по значению город двух республик, – практически бескровно. А то, что буров в городе не было, так эта история ещё более скучна и неинтересная, чем случай с городским ключом…
По окончании истории о героической победе британской армии Алексей настороженно покосился на газету, потом – на француза, после – на бутылки и в сердцах сплюнул на пол: война – чужая, проблем – нет (по крайней мере, на этот вечер), спирт – есть, до утра – далеко. Чёрт с ней, с политикой, сегодня напьемся, а думать будем завтра. На свежую голову.
Услышав последнюю фразу, самосознание огорошено покачало головой, презрительно покрутило у виска пальцем и, заявив, что умывает руки, скрылось в неизвестном направлении.
Глава девятая
– А я еще раз повторяю! – раздраженно дернув щекой, процедил Матвей Чернов. – Ваше поведение, юная леди, иначе как вызывающим и провокационным назвать нельзя!