"Фантастика 2024-49". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Внезапно Ланге издал удивленное восклицание.
— Что там? — полюбопытствовал писатель, отставляя в сторону кочергу, которой вздумал было поворошить в камине угли.
— Вот здесь, — Ланге отчеркнул строку ногтем. — Ты мне не рассказал об этом…
Горский подошел ближе и склонился над папкой.
— Ах, да… Опустил на первый раз ради связности.
— Получается, что потерпевшие крушение на «Доброй Надежде» были не первыми европейцами на острове?
— Не обязательно… Дай мне папку, там где-то ближе к концу подробно… Ну, ты уже прочел,
— И вдруг встретилось, — проговорил Ланге.
— Да, вдруг встретилось. Корженевский подобрал кусок дерева с полустертой надписью. Какое-то слово латинскими буквами, он уверенно разобрал только «N» в начале, через пропуск «А» и подряд еще одно «N». Но это не означает непременно, что на острове побывали европейцы. Ни Джейя, ни другие ламаджи не подтвердили, что кто-то высаживался на острове, и в их преданиях не говорилось, чтобы это случалось когда-то прежде…
— Или не захотели подтвердить.
— Или не захотели, — согласился писатель. — Но скорее, этот кусок дерева с разбившегося где-то корабля долго носило по волнам, прежде чем выбросить на берег острова. Это могла быть часть обшивки, штурвала, гарпуна, или на чем там еще вырезали названия…
— «N-АN». Как же мог называться этот корабль?
— Да как угодно. «Нормандия», «Нью-Холланд»… Сотни вариантов, на любом языке латинского алфавита. А какая разница?
— Никакой. Мне просто показалось занятным совпадение. В слове «Нимандштайн» тоже есть эти «N-АN».
— Александр, корабль не может называться «Нимандштайн». Корабль — это не замок.
— Разве мы точно знаем, что это было название корабля7
— Нет, но какая связь…
— Какая связь… — Ланге покрутил в пальцах сигару и вдруг швырнул ее в камин. — Какая связь! Ламаджи, лиджонг, магия, Джейя, Брагин, «Зерцало магистериума», Нимандштайн, Кордин! Не станешь же ты утверждать, что между всем этим нет никакой связи!
— Устанавливать эти связи, — сказал Горский с упреком, — нам было бы проще, если бы ты, наконец…
— Сейчас расскажу! Еще только одно…
— Всего одно? Это уже обнадеживает.
— Ты не делал попыток узнать что-нибудь о прежнем владельце Нимандштайна? О человеке, который продал замок старому Кордину?
— Вопреки твоему запрету?
— Делал ты попытки или не делал?
— Ох, — вздохнул писатель, — от тебя ничего не скроешь…
— Что ты узнал?
— Ничего.
— Аркадий!
— Да говорю же тебе, ничего! Это привидение какое-то. Никто его не знал, никто с ним не разговаривал. Даже с юридической фирмой, которая оформляла сделку, все переговоры велись через посредников.
— Но он должен был хотя бы подписать бумаги.
— Из этих стряпчих трудно что-то вытащить, профессиональная этика. Но я почти не сомневаюсь, что он и подписание документа
— Так я и думал, — произнес Ланге.
Он подошел к окну, долго стоял и следил за полетом кружащихся в сумерках снежинок.
— Метель утихает, — негромко сказал он, — эта ночь будет безмятежной…
Задернув портьеру, он обернулся к Горскому.
— Аркадий, ты помнишь ту девушку, Зою? Дочь моего лесничего?
— Ту, что сбежала непонятно почему?
— Я отлично знаю, почему она сбежала. Она была моей возлюбленной. Я… Обидел ее. Оскорбил ее чувства.
— О! Это… Безусловно, печально. Я уверен, что ты не хотел. Но…
— Она — потомок ламаджи, Аркадий. Она сама говорила мне об этом. И лиджонг показала мне тоже она. В подземелье… В пещере, которую я не смог потом найти.
— Значит, ты все знал с самого начала, — укоризненно констатировал Горский.
— В том-то и дело, что нет! Слово «ламаджи» было для меня пустым звуком. Она сказала, что так называлось племя… Связывала с лиджонгом и с магией. Она… Продемонстрировала мне магический обряд. И это все. Теперь ты видишь, что я не лгал тебе. Умолчал о том, о чем говорить и смысла не имело…
— Какой обряд? — спросил Горский с живым любопытством.
— Да это неважно… Намного важнее другое. Сейчас, после твоих изысканий, можно попытаться выстроить цепочку догадок. Джейя могла привезти семена лиджонга с острова. Я не знаю, погиб ли в огне Брагин, но Джейя спаслась и спасла свою дочь, и семена, и книгу. Либо все трое скрылись от преследований, а дом подожгли, чтобы замести следы. Отсюда и берет начало семейная линия Зои.
— Конечно, это возможно. И что из этого следует?
— Она угрожала мне. Убийство брата — это ее месть. Разве это не очевидно? Если книга передавалась по наследству, она должна была в конце концов оказаться у Зои.
— Но вот как раз с книгой далеко не все ясно. Ее написала не Джейя, не таинственная ламаджи. Ее написал русский ученый Федор Брагин. И что же он мог такого написать, что привело священника к самоубийству?
— Но мы не знаем, — возразил Ланге, — ни степени влияния Джейи на Брагина, ни обстоятельств создания книги. Может быть, рукой Брагина водила Джейя? Но к чему гадать… Вот найдем книгу, тогда посмотрим.
— Ты все-таки надеешься ее найти?
— Обязательно.
— А как ты привязываешь сюда Нимандштайн? Кусок дерева на острове? Прости великодушно, это…
— Нет, просто я считаю сомнительным, что две загадочные истории, так тесно переплетенные, никак не связаны одна с другой… Нимандштайн — замок Кордина…
— И ты по-прежнему жаждешь отомстить Кордину? Даже зная, что он был простым инструментом, слепым орудием в чужих руках?
— Не слепым орудием, — подчеркнул резко Ланге, — а сообщником убийства. Он знал, что делает. У Зои были свои мотивы, а у него свои. Они равно виновны, но если Зое можно даже сочувствовать, то Кордин — презренный негодяй!