"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25
Шрифт:
– Как это произошло? – через силу выдавил я, ощутив, как пол закачался под ногами.
– Было нападение. На Райяна и твоего брата Исара.
– Исар. Он…
– Нет, – торопливо заверил Яран. – Наши люди доложили, что он жив. Только Райян…
– Его убили, – с недоверием пробормотал я, хватаясь за спинку ближайшего стула. Эта мысль казалась невозможной после всего, что отец и наша семья сделали для возрождения мирной и процветающей жизни на Континенте.
– Да.
Вождю необязательно было отвечать, я и так всё понимал. Но это короткое слово стало искрой над хворостом в иссушенном лесу. Я едва контролировал себя. Кожа на моих ладонях начала чернеть, тени копошились
– Кто?! – рявкнул я, и моему голосу вторили тени под ногами.
Яран не выказывал страха, в отличие от стоящих у стен четырёх охранников, которые с опаской наблюдали за движением сумрака.
– Пара предателей среди ваших министров. Мне неизвестен их точный замысел. Похоже, решили, что ваша семья после множества трагедий перестала быть единой и устойчивой. Поэтому воспользовались моментом, чтобы пошатнуть вашу власть и влияние, ведь, если Первые возьмут корону, вряд ли останется шанс её отобрать. Я почти уверен, что изначально покушение планировалось именно на Исара, как главного, весомого претендента на трон, но вместе с твоим братом был Райян.
– Назови их имена.
Я до боли стиснул кулаки, ногти впились в ладони.
– Это более неважно, Илос, – сочувственно произнёс Яран.
Он не стал подходить ближе и пытаться утешать меня добрыми словами. К счастью, Яран, действительно мудрый человек, понял, что лучшее лекарство – это ответы, которые я желал знать.
– Твой брат – Каид – нашёл виновников на второй день. Должен был состояться суд, но он самолично разделался с предателями с невообразимой жестокостью. Наши люди сказали, что вряд ли Астара скоро забудет увиденное. Каид привязал их к лошадям и протащил к центральной площади на глазах у горожан. Одним он отрубил руки по самые плечи, другим выжигал глаза своим светом. Он был безумен в своей ярости, поэтому никто не осмелился остановить твоего брата, когда он сам по очереди вздёрнул каждого предателя на ветвях старого дуба.
Я догадывался, что Яран сильно сократил рассказ. Но у меня не дрогнул ни единый мускул на лице. Я хорошо знал Каида и был уверен, что предатели долго страдали.
– Он сделал всё в одиночку?
– Да, даже не позвал стражу или ваших солдат. Своими руками вздёрнул их. Мне доложили, что затем Каид почти добрался до семей предателей, намереваясь вырезать род каждого, но Исар и Шейн вовремя его остановили.
Я тяжело сглотнул, мысленно поддерживая брата, потому что, будь я там, то помогал бы ему накидывать петли на шеи мерзавцев. Однако вместе с тем я понимал, что подобной жестокостью Каид отвернул от себя жителей Астары. Несмотря на всю справедливость, теперь на него будут смотреть так же, как и на меня ранее. А ещё мне было известно, что брат плохо справлялся с душевной болью, и я боялся, как бы он не принялся топить отчаяние в бутылке.
Наши родители мертвы.
Наша сестра мертва.
Нас осталось четверо.
Я ничего не ответил Ярану, просто исчез, отправляясь домой. Я сделал лишь два переброса. Один – до высохшего озера, второй – за стены дворца в Астаре. Я специально выбрал скрытое от людских глаз место, чтобы моё внезапное появление никого не напугало.
Оказавшись дома и вдохнув знакомый запах сосен, я моментально засомневался. Сердце забилось быстрее, руки вспотели, и я невольно задышал, как загнанное бегом животное. Зачем
Я не смог сделать и шагу, боясь увидеть братьев. Необходимая мне ярость померкла на фоне тоски по дому и тревожного страха перед нашей возможной встречей, после того как я молча бросил их больше полугода назад.
Я встречусь с братьями и что дальше? Что я им скажу и как оправдаюсь?
Смогу ли я покинуть их во второй раз?
Одно за другим сомнения рождались в моей голове, усиливая страх и тревогу.
Горе накатывало, омрачая каждую мысль.
И я струсил.
Я догадался, что, увидев братьев, не смог бы вернуться в Паргаду. Поэтому снова исчез, возвращаясь на высохшее озеро. Там я дал волю своему горю и ярости, я кричал в пустоту, стягивал тени к ногам и наблюдал, как легион лезет из-под земли. Жуткие твари десятками выбирались на поверхность, призванные моим желанием мести, они окружили меня, будто личная стая. Легион не пытался нападать или что-то шептать. Тени сели на землю рядом и ждали. Ждали, пока я решал, чью кровь мы пойдём проливать.
Аара и Дастан нашли меня перед самым рассветом, когда на западе едва начало светлеть небо, а звёзды над головой затухали. Прошло три дня и три ночи с момента, как я всё узнал. Сутками я скитался без перерыва на сон и еду, только пил воду в найденных оазисах, если жажда становилась нестерпимой. Меня шатало большую часть времени, и я немного, а может, и много бредил. Не мог с уверенностью сказать, которые из воспоминаний прошедших дней реальны, а что вымысел моего помутившегося рассудка. Но в те дни всё тёмное, что было во мне, вышло наружу.
Принцесса и её охранник нашли меня сидящим на песчаном камне. Я с безразличием наблюдал, как легион рвал глотки пятому патрулю Падших.
Тени оказались хорошими ищейками. Потребовалось лишь приказать им искать, и они нашли первую группу. Падальщиков было семь. Двоим я сам свернул шеи просто от злости, остальных скормил демонам, которые голодной сворой ходили за мной по пятам, дожидаясь, когда я брошу им лакомство.
Через четыре часа они отыскали мне ещё одну группу мародёров. Их было пятеро. Перед тем как мы наткнулись на третий отряд, завершился день и прошла ночь. Там было всего трое падальщиков. Потом солнце поднялось высоко, легион зарылся обратно под землю, а я остался бродить по горячему песку. Я намеренно истощал себя, не желая ни о чём думать. Я вновь стал похож на того двадцатилетнего парня, сбежавшего на юг, в пустыню неизвестно ради чего.
На закате я немного пришёл в себя, обожжённое дневным солнцем лицо прекратило болеть. Дар исцеления снял отеки и жар, но кожа осталась сухой, иссохшие губы болезненно трескались. Легион снова бродил за мной, и в ту ночь мы наткнулись на четвёртый отряд Падших. Я плохо помню, сколько их было, но всех своих противников я убил голыми руками или коротким кинжалом, обильно запачкавшись в чужой крови. Следующий день я не запомнил вовсе, лишь с наступлением ночи ко мне вернулась какая-то осознанность, и на заре легион привёл меня к последнему и самому многочисленному отряду падальщиков. Их было тринадцать. Мародёры расположились в небольшом оазисе на ночь. Я дал им время проснуться и схватить оружие. С полнейшим безразличием наблюдал, как они окружили меня. Огнепоклонники развеселились, поняв, что я чужак и к тому же один. В ответ я позволил легиону делать с ними всё, что пожелает.