"Фантастика 2024-6". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Саша вздрогнул и занервничал.
– Ты, это… ты что?
– испуганно забормотал он.
– Ты что, гей? Я имел ввиду Машу…
– А я имела ввиду тебя, - заявила Маша.
– Иоганн, можно я его ножкой от стула трахну?
– Его - можно, - улыбнулся Иоганн.
– А тебя - нельзя. Саша, перед тем, как раскрывать рот, надо думать. Геев среди нас нет, женщина только одна, всех семерых она не выдержит, а если не всех… Хочешь, чтобы мы тут переругались?
– Извини, - буркнул Саша.
– Не подумал.
–
– Юити, забери у него шампанское, пожалуйста. Будешь хранителем алкоголя, выдавай по потребностям, но в меру. И вообще, пора уже спать, утро вечера мудренее. Кто хочет первым подежурить?
– Давай я, - сказала Маша.
– А то еще трахнет кто-нибудь, - она улыбнулась.
– Давай, - согласился Иоганн, хихикнув.
– Кто с ней вторым будет?
– Я, - сказал я.
– Токсикоз начался?
– поинтересовался Саша.
Иоганн вдруг резко помрачнел.
– Саша, - сказал он, - либо ты сейчас же извинишься перед Алексом, либо сейчас тебе станет очень-очень больно.
– Извини, - сказал Саша.
– А теперь ложись спать, - потребовал Иоганн.
– Нажрался как свинья и нарываешься. Нам тут только пьяной драки не хватало для полного счастья.
– Но… - начал говорить Саша, но Иоганн его оборвал:
– Никаких но. Скажешь еще одно слово - пойдешь спать в коридор. Без скафандра. Я понятно выражаюсь?
Саша мрачно кивнул и отвернулся.
– На пол ложись, - потребовал Иоганн.
– Тебе и там мягко будет, алкаш чертов.
Саша открыл рот, чтобы что-то ответить, но увидел, как блеснули глаза Иоганна, и тут же захлопнул рот с отчетливым клацаньем. Кажется, он воспринял последнюю угрозу всерьез.
– Иоганн, ты серьезно?
– спросил я.
– Если бы он сказал еще одно слово, ты бы его в коридор вытолкал?
– Конечно, - ответил Иоганн.
– У нас тут все серьезно. Ты просто не привык к нашим порядкам.
– Честно говоря, и не хочется привыкать, - сказал я.
– Жестокие у вас порядки.
– Какие есть, - пожал плечами Иоганн.
– А что делать? В такой тесноте по-другому нельзя. Если не будет дисциплины - переругаемся, передеремся и поубиваем друг друга. А чтобы жить в мире, дураков надо учить, быстро и жестоко, а то не поймут. В нашем гадюшнике главное - вести себя по-людски, не лезть на рожон и вовремя извиняться, если чувствуешь, что накосячил. А если будешь права качать - рано или поздно в холодильник отправишься, у нас с этим просто.
Иоганн окинул взглядом аудиторию и сказал:
– Давайте спать.
Я подошел к Маше и сел рядом с ней. Некоторое время мы сидели и молчали, глядя пустым взглядом в пространство и думая каждый о своем. А потом я услышал, что Маша тихо и неразборчиво что-то бормочет.
– Ты что, молишься?
– удивился я.
Маша пожала плечами, скорее утвердительно, чем отрицательно.
– Ты тоже христианка?
– спросил я.
– Сначала Рик, теперь ты… Это дальний космос так действует?
Маша вначале кивнула, затем пожала плечами. Я спросил:
– Можно задам дурацкий вопрос?
– Задавай.
– Как ты собираешься жить после этого?
Маша в очередной раз пожала плечами.
– Я не собираюсь жить, - сказала она.
– Наши шансы слишком мизерны, чтобы принимать их всерьез. Ну, выберемся на поверхность, а дальше что? Надо найти причал, найти корабль, суметь пробраться внутрь, в жилой отсек, а потом… У тебя в прыжке сердце останавливалось?
Я вспомнил фибрилляторы, уползающие в потолок капсулы, и кивнул.
– У меня тоже, - сказала Маша.
– У тебя в корабле жилой отсек был одноместным? И у меня тоже. Я думаю, у всех кораблей жилой отсек рассчитан на одного человека, ну, самое большее, на двух, но это вряд ли. Больше просто не нужно, слишком редко корабли берут пассажиров на борт. Допустим, мы проберемся внутрь корабля, один человек займет место в капсуле. А остальные как будут выживать?
– Не знаю, - растерялся я.
– Надо у Иоганна спросить или у Генриха…
– Могу сразу сказать, Генрих об этом еще не думал. Он такой человек, он о далеком будущем задумываться не любит. А Иоганн себе на уме, я не удивлюсь, если из всех нас только он один спасется.
Я тяжело вздохнул.
– Что-то странное здесь с людьми происходит, - сказал я.
– Вроде на первый взгляд нормальные люди, а как приглядишься - такие подлецы…
Маша невесело усмехнулась.
– Жизнь такая, - сказала она.
– Ты и сам скоро таким станешь. Добро пожаловать в дальний космос.
14.
Мы просидели с Машей до четырех утра по местному времени, мы болтали обо всем на свете, время от времени прикладываясь к канистре. Оказалось, что у нас с ней (с Машей, а не с канистрой) много общего.
Маша тоже родилась в бедном районе большого города, только не Нью-Йорка, а Казани. Маше тоже повезло, она тоже ухитрилась выхлопотать стипендию в университете, отучиться и получить нормальное образование, только специальность у нее была другая - не менеджмент, а медицина, и окончила университет Маша без отличия.
Ее распределили участковым врачом в глухой сибирский край, который даже медвежьим углом не назовешь, потому что медведи там не водятся, а водятся песцы и северные олени. Из людей в этом краю обитают только реликтовые оленеводы, чей быт за последнюю тысячу лет почти не изменился, разве что место луков со стрелами заняли пулевые ружья. Бластеров оленеводы не признают, им оружие нужно не для самообороны и развлечения, а для охоты. А на охоте бластер не годится - охотнику нужна тушка и шкура, а не облачко жареной пыли.