"Фантастика 2024-68". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Конечно же, мне не позволили.
Фаэтон снова дернулся, едва не наехав мне на ногу. Одна из пассажирских дверей приоткрылась, и меня поманили когтистой лапой с россыпью серебряных перстней.
Это оказалась не она…
Сглотнув комок, я попятился и незаметно расстегнул кобуру под пальто. Лапа с перстнями исчезла, из темных недр фаэтона на меня уставились два блестящих черных глаза.
— Куо-куо, Ланс, — сказал незнакомый чу-ха, чуть шире открывая дверь. — Слушай, садись-ка, дружище, нужно потолковать…
Могла Магда
Наверное, именно это чувствовал Лепесток, когда я вышел к нему на серпантинах «Аркады»? Сидевший в машине самец был мне незнаком, но его манера говорить и одеваться не предвещали ничего хорошего. На вытянутой морде почти не осталось мест, не задетых шрамами; кожаный френч словно только вчера висел в витрине дорогого магазина.
— Папа учил меня не садиться в фаэтоны к незнакомцам, — с улыбкой ответил я и сделал еще один шаг назад.
Холеный чу-ха внутри оскалился в улыбке и с пониманием покивал.
— Ценный совет, верно. Но ты все же садись, — со спокойным нажимом повторил он, и с недовольством стряхнул с колена налетевшую пыль. — Давай, пунчи, а то наметает… И, слушай, не глупи. Разговор не займет много времени.
Я хотел было сказать, что спешу. И что в это время суток предпочитаю ходить пешком, это полезно. И что беседы с незнакомцами предпочитаю вести на проверенных территориях, или хотя бы при свидетелях.
Но тут водительская дверь тоже открылась, заставив меня икнуть. Подспудно я ожидал увидеть коротышку Жи-ми… но возле «Крейса» нарисовался широкоплечий водитель, по одному виду которого было ясно, что на жизнь он зарабатывает явно не фермерством на гидропонных фабриках. А еще на его голову был небрежно напялен «котелок» сочно-лимонного цвета, и настроение мое опустилось до отметки «лучше бы остался дома»…
Водитель демонстративно поправил шляпу, скрестил лапы на широкой груди и сурово уставился на меня поверх крыши.
Я быстро осмотрелся. Пешеходов вокруг было немного, да и те намеренно не обращали на нас никакого внимания. Конечно, я мог попытаться избежать приглашения и воспользоваться усиливающейся бурей, но… Кринго тоже пробовал сбежать, за что поплатился болью в ребрах…
— Слушай, да садись ты уже! — сморщив нос, коротко рявкнул холеный. — Или мне включить чистку салона в твой счет?!
Я вздохнул и постарался успокоиться. «Желтые котелки» давно не имели открытых конфликтов с «Детьми заполночи». И даже если я чего-то не знал, первыми вряд ли пошли бы на такое обострение отношений…
Натянуто улыбнувшись Перстням, я вынул руку из-за отворота пальто и переместил ее в карман. Нащупал нож — случись что, с ним в тесноте салона будет куда сподручнее, чем с кастетом… И нырнул в полумрак, мягко прикрывая за собой дверцу.
Кроме приглашающего «Котелка», сидевшего слева от меня, внутри оказался еще один, расположившийся напротив, спиной к рулю за поднятой створкой — немолодой, тоже в шрамах, но одетый не так вызывающе-модно; его яркая шляпа лежала рядом. Он выглядел более длинношерстным, чем напарник, а под нижней губой топорщилась смешная и неопрятная борода.
Молча изучая меня немигающим взглядом серых глаз, бородатый через трубочку потягивал напиток из хромированной термокружки. Как и Перстни или водитель, он казался весьма опасным малым. Не менее, чем Жи-ми. Или любой из высокопоставленных «Детей». Или прессовальщик бытового мусора, если случайно засунуть в него хвост.
Судя по неподвижности фаэтона, водила остался снаружи.
— Чем обязан? — стараясь настроить тембр на «низкий писк», спросил я как можно спокойнее.
Термокружка угрюмо молчал и шумно сосал напиток, подергивая бородкой; Перстни стряхивал со штанин налетевшие песчинки. Выждав драматическую паузу, второй все же ответил. Утверждением, не шибко-то порадовавшим меня из уст «Котелка».
— Слушай, улица говорит, ты хорош, — не спросил, а констатировал он. — Чуть ли не лучший в своем деле во всем Бонжуре и прилегающих районах.
— Смотря, что говорит улица, — мягко согласился я. — Вроде бы считается, что я недурно пою. А над моими танцами могут посмеяться детишки.
Термокружка хищно прищурился, но так и не моргнул, с каждой секундой выглядя все более угрожающим. Перстни, однако же, усмехнулся.
— Ты работаешь на Нискирича фер Скичиру, так?
Я покосился на него, одновременно пытаясь определить, чем чу-ха вооружен.
— Это не является тайной.
— Фамилию задарили? — внезапно уточнил Термокружка, не вынимая питьевую трубочку из пасти. Его голос был глухим и надломленным, выдавая застарелое ранение горла.
Я решил проигнорировать бестактный вопрос; поерзал на сиденье, одновременно устраиваясь к Перстням вполоборота, и обратился к шрамированному.
— Судя по классу фаэтона, «Котелки» стали подрабатывать на Смиренных Прислужников?
Очередной шумный глоток Термокружки оборвался на середине, но Перстни снова покачал головой, будто хотел показать, что был готов к моей непокладистости.
— Слушай, если ты спрашиваешь, как идут дела, то недурно, вашими молитвами. — Он лениво откинулся на сиденье и расправил полы черного френча. — Но нет, Ланс, мы не работаем на смирпов.
— Значит, у «Котелков» появился вкус! Поздравляю!
Одна моя половинка упивалась собственным остроумием. Вторая в панике умоляла перестать провоцировать собеседников и засунуть остроумие в отверстие, никогда не видевшее дневного света.
Однако Перстни не обиделся и в этот раз.
— В настоящее время нас попросили выступить посредниками одной уважаемой организации. Если тебе интересно, — доверительно добавил он, — ничуть не менее уважаемой, чем почтенные Прислужники, да будут их годы длинны, а решения бесконечно мудры.