"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
– Дорогу, Серый, – потребовал Ломоносыч.
Серёга немного попятился к ловушке, пепельная шерсть на загривке вздыбилась, голова пригнулась к земле.
– Пр-р-роснись! – прорычал волк.
– Не зли меня, – угрожающе тихо промолвил Михайло.
Лисёна забежала за спину губернатору, вцепилась зубами в его заднюю лапу. Медведь, почти не отвлекаясь, стряхнул рыжую на траву. Лиса перекувыркнулась, вскочила, рассерженно замела хвостом.
– Увалень косолапый! Ну-ка, иди сюда, я тебе морду расцарапаю да уши пообкусываю! –
Михайло обернулся:
– Смотри, Василиска, как бы не пришлось пожалеть о сказанном.
Серёга воспользовался тем, что медведь отвлёкся, и прыгнул, сметая Ломоносыча наземь. Они кубарем откатились в разные стороны, встали, готовые вцепиться друг другу в глотки.
– Эх, скунса бы сюда, он бы запашок подправил, – с досадой прошептала Лисёна.
Тем временем Колючий, о котором никто не вспоминал, зашёл в ловушку, аккуратно миновал прутик, приводящий в действие запирающее устройство, обнял кубышку, поднял её и, отдуваясь от ос, вынес наружу.
– Эй, хватит! – крикнул он, поставив мёд перед входом.
Михайло увидел кубышку, забыл обо всём, подлетел (ёж еле успел отпрыгнуть), схватил, принялся лакать янтарное лакомство. Он самозабвенно пиршествовал минут десять, ворочаясь, пересаживаясь и долго вылизывая пустую уже ёмкость. Потом счастливо зажмурился, откатился на спину. Как выяснилось, внутрь сетчатого куба.
Голова угодила в прутик, тот упал, сетка накрыла верхнюю часть тела медведя.
Отчаянно брыкаясь, Ломоносыч принялся стаскивать невод. Лапы норовили застрять, запутаться в коварной сетке. Но в конце концов Михайло вынырнул из кокона, отпрыгнул от коварно сложившейся ловушки, затряс ушами.
– Ох… – выдавил медведь-губернатор. – Как же чудовищно стыдно! Дурак старый…
И заковылял в лес.
– Мих… – хотела окликнуть лиса, но Серёга взглядом дал понять, дескать, не трогай его сейчас, ему и так плохо.
– Что будем делать с сеткой? – деловито спросил Колючий.
– Ну, есть тут неподалеку ямка подходящих размеров, – улыбнулась Лисёна.
Эм Си Ман-Кей целенаправленно топал к деревне. Ему подсказали дорогу местные бурундуки. Правда, они предупредили, что где-то впереди засели браконьеры, но шимпанзе уже было всё равно.
Петер, бегущий следом за другом, то и дело начинал его уговаривать:
– Ахтунг, Эм Си! Бывай осторожный! Враг не хотеть дремать.
Ман-Кея эти беспокойные куриные вопли не особо останавливали.
Когда шимпанзе и петух вышли на поляну, где горел костёр и стояла палатка браконьеров, Витя и Федя как раз допивали чай. Узрев экзотическую парочку, нагло двигающуюся мимо, охотники аж захлебнулись.
Эм Си обернулся на кашель. Втянул воздух широкими ноздрями. «Нет, ничего вкусного, йо», – констатировал Ман-Кей и проследовал дальше. Петер семенил за товарищем, как Пятачок за Винни-Пухом.
– Вить, ты узнал? – просипел Федя.
–
Долговязый в сердцах отбросил кружку. Обезьяна! Не снежный человек, как вчера показалось из-за кустов, а простая банальная обезьяна.
– Но откуда? – задался вопросом коротышка. – Откуда здесь мартышка?
– Макака, – автоматически, из упрямства поправил Витя.
– Сам ты макака.
– Маловата она для мартышки, точно тебе говорю, – подавленно сказал долговязый.
– А может, мы это? Ну, того?..
– Я тоже так решил. Резковато пить бросили, не иначе. Обезьяна. Кенгуру. Обезьяна с петухом. Капканы исчезли, ружьё… – Витя пересел поближе к Феде. – Ущипни меня!
– Чего это ты? – Коротышка отодвинулся.
– Ну, тогда я тебя ущипну, – предложил долговязый.
Глаза его сияли нездоровым блеском.
– Иди ты…
Федя почти ползком ретировался от горячечного подельника:
– Белочку поймал, да?
– Кто, я? – Витя недоумённо посмотрел на руки. – А, ты про это. Знаешь, Федя, давай-ка соберём нашу ловушку, покидаем шмотки в рюкзаки и домой, а? От греха подальше.
– Ладно, – настороженно согласился коротышка, пытаясь унять нервный тик – от волнения у него задёргалась бровь. – Только ты ко мне не подходи. И ружьё будет у меня, понял?
Подозрительно косясь друг на друга, браконьеры оправились к ольшанику. А через несколько минут на поляну выбрел Михайло Ломоносыч. Медведю было ужасно стыдно. Так стыдно, что он забрался в палатку и затих там, предаваясь самобичеванию, словно это как-то решало его проблемы.
Разумеется, браконьеры не обнаружили ловушку. Зато им осталась пустая кубышка.
Витя растоптал её, едва не сломав ногу от усердия.
Из зарослей донеслась возня и ворчание. Федя вскинул ружьё. Затряслись сразу несколько кустов. Коротышка пальнул наугад.
– Дурак, куда палишь? – завизжал долговязый. – У нас мало патронов!
Федя развернулся к подельнику, держа двустволку под мышкой.
– Куда ты её направил! – ещё громче заорал Витя, смещаясь в сторону. – Убери!
Терпение коротышки закончилось.
– Как же ты меня задолбал! – Федя в бешенстве бросил ружьё.
Раздался выстрел. К счастью, никого не задело. Охотники стояли и слушали тишину, радуясь, что всё обошлось.
А в зарослях Лисёна спросила у Серёги:
– Оно точно двухзарядное?
– Точно.
– Ну, тогда мой выход.
Рыжей стрелой Василиса выбежала прямо под ноги браконьерам, задев хвостом Витин сапог.
Долговязый издал странный нечеловеческий рык и бросился за лисой.
Коротышка остался на поляне:
– Ишь ломанулся, как борзой пёс. А он и похож.
Федя наклонился, чтобы подобрать ружьё, и встретился глазами с матёрым санитаром леса. На кривой волчьей морде, казалось, играла усмешка.
– Мама, – шепнул Федя, подхватил двустволку и бросился к лагерю.