"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Значит, их осталось четверо.
Снова стрельба – пора решаться. Я проскользнула в зал: просторный и без мебели, даже без штор на окнах. Удушливо воняло кровью и моющим средством, словно с утра дом прибирали. В противоположной стене было две двери и одна полуоткрыта. Источник тяжелого металлического запаха обнаружился за ней – еще один убитый заблокировал проход.
Я перешагнула через него и пошла дальше. Кажется, я оказалась в правом крыле и совсем потерялась, очутившись в коридоре с лестницей на второй этаж. Не такой просторный, как фойе главного входа, но тоже немаленький и я притаилась за углом, не решаясь выйти открыто. Слишком много точек, откуда могут вести огонь, половина коридора не просматривается. Молчу о втором этаже.
Я присела на корточки, гадая, что делать дальше. В доме снова стало тихо – Эмиль выслеживал очередную жертву. Может, тут уже нет никого – вампиры могли сбежать, сообразив, что столкнулись с сильным противником. Они всегда так делают.
По моим расчетам должно остаться еще трое.
Снова огонь – стрелял Эмиль, и я бегом преодолела пространство коридора и остановилась перед следующей дверью. Толкнула и она подалась внутрь.
Тут я его и увидела: Эмиль стоял спиной ко мне, склонив голову – отворачивался от солнца, бьющего в глаза. Тот, в кого он стрелял, сполз по стене, оставляя кровавый след, и повалился боком – он еще жил, кровь пузырилась во рту, вампир пытался подняться.
Эмиль перезарядил пистолет – не мой, трофейный. Стремительно подошел к нему и вздернул на ноги, поставив на колени перед собой. Меня он должен был заметить, но игнорировал в пылу борьбы. Разгоряченный, резкий, он прижал ствол к уху раненого, намереваясь добить.
В комнате он был не один: избитый вампир с простреленным коленом, съежился возле батареи, прикованный к ней наручниками. Загнанный взгляд, частое дыхание испуганного хищника говорили, что он не боец и смирился с участью пленника.
Так, должен остаться еще один.
Эмиль повернулся ко мне, удерживая на прицеле недобитую жертву, а второй рукой крепко прихватив его за воротник. Глаза бывшего мужа смотрели поверх меня и я слишком поздно поняла, что не так.
Над головой раздался щелчок и мышцы мгновенно стали каменными. К затылку прикоснулось дуло, ткнуло, понукая шагнуть вперед.
– Брата отпусти, – раздался хриплый голос за спиной. – А-то пристрелю ее.
Вот и последний…
Кто именно брат – тот, что в руках Эмиля или прикованный к батарее, я не знала. Вампир обхватил меня поперек груди, одновременно останавливая меня и прикрываясь.
Пистолет Эмиля все еще упирался в ухо заложнику. В глазах смятение: он не знал, что решить.
– Отпускай, – повторил вампир и начал пятиться, уводя меня обратно в коридор. Я пятилась мелкими шагами, пистолет еще был в руке, но опущенный к полу.
Я даже поднять его не успею: дуло упиралось в ямку у основания позвоночника – один выстрел, и мои мозги вылетят наружу.
Дистанция становилась все больше: мы уже оказались за пределами комнаты. И чем дальше мы от Эмиля, тем меньше шансов. Я по глазам видела, чего он хочет – взвешивает риски. Но Эмиль не сможет его завалить, не зацепив меня.
– Ладно, – согласился он. – Отпущу.
Вампир остановился, переминаясь с ноги на ногу. Ствол жестче вдавился в основание черепа. Сквозь волосы я чувствовала холодный металл.
Эмиль все-таки рискнул: резко поднял пистолет и выстрелил навскидку. Первая же пуля отбросила нападавшего назад, и я рухнула на пол, прикрываясь руками. Когда пальба стихла, я обернулась: на полу осталось кровавое пятно, изрешеченный пулями труп лежал дальше – у лестницы.
Я опустила дрожащие руки и медленно поднялась. Эмиль застрелил последнего – того, что взял в заложники и смотрел на меня, опустив оружие. Такой уставший взгляд… Хотя он еще на взводе: видно по приоткрытому рту, хищной позе.
Он не сказал ни слова – пошел ко мне, переложив оружие в другую руку. Я инстинктивно попятилась, чуть не поскользнувшись в кровавой луже, а потом остановилась – чего я боюсь? Он не на меня набычился, а кровь пожирателя не сделала его другим. Это Эмиль и я рада, что он жив. Рада.
Я приоткрыла губы, но сказать было нечего. Мы столкнулись в центре прихожей, и я отступила под его напором, лаская лицо ладонью, и обхватив шею второй рукой.
Сердце сходило с ума: от страха, адреналина и безумной радости, что все закончилось. Облегчение обрушилось, как лавина – мы оба здесь, и оба живы.
– Эмиль, – я задыхалась от этой радости. – Ты пришел…
Не сумев сдержать порыв, я вцепилась зубами в колющую щеку и застонала от наслаждения. Эмиль обнял меня обеими руками – так плотно, что мы чувствовали дыхание друг друга.
Сладко ныло сердце, а я боролась с желанием крепче стиснуть зубы. Не хочу отпускать. Не хочу. Я так зажмурилась, что заболели веки.
Эмиль сделал еще несколько шагов, упал на колени и мы повалились на пол. Крепкие челюсти сжались на плече – не прокусывая, но хватка была глубокой. Он хрипло застонал – так мощно, что звук отдался в теле. Кожа под его ртом стала влажной, ее пекло от горячего дыхания. Как сладко. Как невыносимо сладко…
Не важно, что было. Ради чего стоит жить – это колючее ощущение щетины на моем языке. Я обхватила коленями его бедра, а ногти все тверже впивались в затылок, словно я перестала владеть телом – оно жило своей жизнью, причиняя ему боль.
Люби меня, Эмиль. А я буду любить тебя.
Прямо сейчас.
Глава 56
Мы сплелись в плотный клубок на полу, бросив оружие.
Эмиль отпустил плечо, и горячий рот оказался на губах. Поцелуй – глубокий и полный стихийной страсти, длился на одном дыхании. Он напирал, пока к выдоху не примешался стон. Я очень была ему нужна: ненасытному от одиночества и одурманенному триумфом победы.
Локти очутились по обе стороны от моей головы, ладонями Эмиль обхватил мой лоб, удерживая для ласк. И пьянея от его поцелуя, я поплыла, как тающая восковая свеча.
Он что-то прошептал о любви – о моей. О том, что сказала ему в подвале.
Ах, этот чертов подвал…
– Я так долго ждал, – Эмиль потянул вверх майку, освобождая меня от одежды. – Наконец-то, Яна…
Ткань залепила лицо, но он не помог мне выпутаться – мы продолжили поцелуй вслепую. Черная ткань на глазах пропускала слабый свет. Я не видела его, но чувствовала: порыв, желание, жажду – не сексуальную, жажду жизни, которой мы только что чуть не лишились.