"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Не восстановят… — подавленно качнулась взлохмаченная голова. — В Гаурдака он не верит, вы же помните. Он только и ждал предлога, чтобы отчислить… потому что своими бесконечными пересдачами разной ерунды вроде волшебных удовольствий, растениеводства, астрологии, фундаментальной магии, косметических и кулинарных заклинаний и прочей чихни я всех там замучил… даже больше, чем они меня, подозреваю. Они считают меня неспособным и тупым, потому что не могу отличить цикламен от циклотрона… Но я же не какой-нибудь придворный фикус,
— Боевой маг? — закрытые глаза Адалета немедленно образовали прищур. — А этому боевому магу известны ли шесть способов наступательного использования первых двадцати косметических заклинаний?
Непонятно, как это было возможно, но физиономия Агафона вытянулась еще больше.
— Нет.
— А применение чар на поднятие теста как противозаклятье?
— Н-нет…
— А способ модификации третьего заклятья повышения мягкости пуфика из конского волоса для употребления в качестве ловушки? А, уважаемый боевой маг?
— Но я же не знал! Они же не говорили! Не учили! Не рассказывали!.. — почти панически возопил чародей и снова поник, словно шарик, из которого выпустили воздух. — А теперь и не узнаю…
— А хотел бы узнать? — задумчиво, точно самого себя, спросил Адалет.
— Теперь да… — понуро протянул разжалованный студент. — Но поздно.
— Учиться никогда не поздно, — самодовольно хмыкнул старик, и что-то в его голосе заставило Сеньку насторожиться.
— Послушай, великий Адалет, — вкрадчиво заглянула она в хитро прищуренные глаза старика, словно кошка — молочнику. — А может, ты бы взял себе ученика?
— Ученика? — с притворным недоумением округлились волшебниковы очи. — А зачем?
— Ну как же, — повела плечами царевна. — Ведь тебе, в твоем возрасте, не будем таиться, наверняка уже не так просто каждый день да через день ездить в деревню за продуктами, или в город за пивом, или колоть дрова, или расставлять книжки по местам, или пыль вытирать… с цикламена… или циклотрона?
Адалет театрально нахмурился и почесал в бороде.
— Знаешь, девушка… Вообще-то, как ни странно, но ты права.
Сенька исподтишка показала ему язык, но он не заметил — или сделал вид — и продолжил таким же выразительно-задумчивым голосом:
— …А если вытирая пыль… или расставляя книжки… или бегая в город за пивом… пару раз за день… полсотни километров — не так уж и далеко… этот ученик еще и запомнит что-нибудь для себя полезное… как для боевого мага… да еще и научится применять кулинарные чары по назначению… чтобы не сидеть впроголодь…
— То?.. — закусив губу и выжидательно раскрыв глаза, словно не зная, возмущаться ему или упрашивать, нерешительно выдавил Агафон.
— То почему бы и нет, — невозмутимо повел плечом и изрек Адалет.
И это были его первые и последние невозмутимые слова в долгой череде лет агафонова ученичества — но маг-хранитель еще не знал об этом.
— Спасибо. Ты… вы… не пожалеете, что согласились… — запунцовев, как помещенный в циклотрон цикламен, пробормотал Агафон и добавил, еще не зная [724] , сколько в его словах пророческого: — Я этот момент… никогда не забуду. И вы… тоже.
— Ну так куда после Шантони? — прерывая не слишком гладкий поток благодарности, терпеливо напомнил Масдай. — Где у нас теперь школа боевых магов?
724
Хоть и догадываясь.
— В Вондерланде, спаси-упаси высшие силы эту несчастную страну, — хмыкнул старый волшебник.
— Вондерланд — это до Отрягии… Так и запомним… — пробормотал ковер. — Значит, потом отвозим домой нашего конунга… и потом, наконец, себя. Эх, шкаф ты мой шкаф любимый… Вопросы по маршруту есть?
При слове «вопросы» Иванушка нахмурился, но тут же просветлел:
— Имеются! Хоть и не по маршруту. Анчар, можно у вас уточнить один момент? Который мы сами так и не поняли? Во всей этой истории с вашей погоней за нами?
— Да, конечно, — кивнул атлан.
— Скажите, пожалуйста… Как вы нашли нас в Красной Стене? Мы ведь можем поклясться… я, по крайней мере… и Масдай тоже… что всю дорогу до поселка за нами никто не следовал! А ведь вы были там раньше нас! Или…
— Ах, это… — чародей усмехнулся и полез в карман. — Об этом я и сам намеревался у вас спросить. Тис, по крайней мере, сказал, что первый раз в глаза это видит.
— Это — что? — заинтересовались теперь все.
— Это — письмо, — атлан выудил, наконец, грязную, мятую, рваную и местами прожженную бумажку, осторожно — чтобы не распалась — развернул и прочитал:
«Гнездо опустело, птички упорхнули. Но в том, что та, кого мы ищем, жива, не сомневается больше никто. Не медли ни секунды, стрелой лети в дом, где прошло твое детство. Судьба Белого Света решается сегодня.»
— Что это? — тупо заморгала Серафима.
— Это я получил с королевским почтовым голубем, когда мы стояли у двери дома Олеандра и уже готовы были войти. И как я тогда понял, этим письмом Тис сообщал нам, что вас у Олеандра уже нет, что Вишня жива, и что по каким-то невообразимым причинам она окажется в моем родном поселке, куда мы и должны вылетать без промедления.
Ахмет вспомнил эту ночь и побледнел, глаза Эссельте в страхе расширились от недовысказанных перспектив, Агафон досадливо скривился, вспоминая, что тогда он лежал беспомощным под охраной двух друзей, ни один из которых против мага не выстоял бы и нескольких секунд…
Кириан вывел на струнах арфы рваную мелодию и пробормотал:
— Оч-чень, оч-чень своевременная птичка…
И что-то в его тоне заставило царевну присмотреться к миннезингеру повнимательней.
— Ты что-то знаешь?