"Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Как словом, так и делом.
Неожиданно придя в благостное расположение духа, Кира разлеглась на теплом полке, вдыхая горьковатый аромат берёзовых дров, смешанный с более тонким липовым. Поддавшись влажному жару, задубелое после дурной ночи тело размягчилось, расслабилось, наконец. А вместе с тем и что-то внутри разошлось, отпустило. Пришла уверенность, она ко всему привыкнет, со всем справится.
«Вот и сундук отпирать уже обучилась, так потихоньку-полегоньку с силой и совладаю».
Вошла крепкая белотелая банщица с огромными грудями, каковых Киррана ранее в деревне ни у кого не встречала. Отвечая на её изумлённый взгляд, снисходительной и вместе с тем понимающей улыбкой, женщина сказала, цокнув языком:
– И что же ты такая худенькая, деточка? Кожа да кости! Оно и посмотреть не на что. Курсанты зелёные, и те мимо пробегут – не заметят. Они же, господа Защитники, любят, чтобы девки-то попышней, да пофигуристей рядом крутились. Ты бы ела побольше, авось кто и тебе дитёнка заделает – будет тогда и почёт, и до старости накормлена-напоена.
Кира хмыкнула, и поправила съехавшую на глаза слишком большую валяную шапку, но не стала перечить. Похоже, банщица приняла её за служанку из тех, кто приезжают работать в надежде на милость Киаланы. Та, в подтверждение догадок, продолжила: – Хотя что это я? Раз за тебя словечко замолвили и прямо сюда послали, знамо, всеж-таки ухажёр нашёлся. Это ведь для Защитников банька-то. Слуги в другом месте парятся, пояснила она, плеснув на камни воды.
Пространство окуталось белесыми клубами, заставив сощуриться. Мягко скрипнула дверь и потянуло холодком, но всего лишь какой-то миг: «Видать, банщица что-то забыла», – предположила Кира, но тут зашуршал веник, обдал мелкими брызгами, прошёлся вдоль тела окропляя влагой, и Кира зажмурилась в предвкушении, невольно улыбаясь и повернув голову на бок. Горячие веники прижались к стопам, медленно поползли вверх, постепенно ускоряясь. Вернулись вниз, огладив натруженное тело, и двинулись вспять, теперь уже по бокам. Взметнувшись к потолку, прихватили горячего воздуха и плотно прижались к пояснице, прогревая и расслабляя затёкшие мышцы. Кожу пощипывало: «Знать, берёзовые с крапивою».
Тем временем веники снова взлетели и прижались к бёдрам. Обработав все важные места на теле, перешли к лёгкому постегиванию. Кира едва не застонала от удовольствия, даже губу прикусила: «Это с подружками в бане не грех и поорать, а тут неловко как-то». Хлёсткие концы, тщательно обработав спину, постепенно спускались все ниже, не пропуская ни частички кожи.
– Давай, не жалей! – как-то сам собой вырвался возглас, но уж больно знатная банщица попалась, так пускай знает, что можно не нежничать.
Новый ковш воды вылился на камни, и с шипением испарился, из-за густого пара уже едва ли было можно что-то разглядеть, аж дух перехватило! Веники, послушавшись, её окрика, взлетели вверх. Горячие, хлёстко опустились на спину, на зад, на ноги, и Киррана вскрикнула, уже не сдерживаясь, и вскоре уже была готова попросить пощады. И снова, словно почувствовав, что терпение заканчивается, остуженный в холодной воде веник прижался к спине, принялся растирать порозовевшую кожу.
«Какие крепкие у этой женщины руки!» – удивилась Кира, припоминая, что из всех девок в Орешках, пуще её самой, никто не парил.
Тем временем веник прошёлся по ягодицам, икрам, огладил на последок стопы. Настала пора передохнуть и окунуться в одну из бочек с ледяной водой, что стояли в просторном предбаннике. Решаясь, Кира медленно поднялась и села, как раз вовремя, чтобы увидеть, как в неожиданно распахнувшуюся дверь входит банщица, а за порогом мелькнула, окутанная клубами пара, широкоплечая мощная фигура.
– Теперь понимаю, почему тебя сюда пустили, – совсем иначе на неё смотрела крепкая банщица. Как-то без веселья и даже с некоторой жалостью. – Ой, девонька, не с тем ты связалась! – она опасливо глянула на дверь. – Это же Пасита тин Хорвейг!
Кира от возмущения и слова вымолвить не могла, так и стояла, зло глядя на дверь: «Ублюдок, тин Хорвейг!»
И все же банька повыветрила ломоту из членов, а дурной настрой из головы, и хоть и сердилась Кира на Паситу, не могла не согласиться, что так хорошо ей в бане ещё никогда не было. Тем и обидней. Ведь, видимо, уже и не будет. Чего уж? Не впервой ей глаз от стыда не поднять, да не померла доселе. И теперь не помрёт. Злило больше другое – наверняка банщица сегодня же ещё до заката растреплет, что видела, как она с тин Хорвейгом в бане парилась, а с утра уже все курсанты будут о том знать. Ну если и не с самого утра, то после завтрака уж точно.
Пробравшись в келью к Кирране, Хэпт-тан с удовольствием отметил, что принесённые им утром цветы все ещё здесь, а записка и сложенные стопкой вещи исчезли. Значит, Кира разобралась, как управляться с замком – его совет помог. На душе стало неожиданно приятно, и ассасин широко улыбнулся в полумрак.
Устроившись на полу в углу между столом и стеной, Райхо задремал настороженным, чутким сном, как часто делал, если приходилось ждать в укрытии – с такой жизнью не знаешь, когда придётся поспать в следующий раз.
Разбудило Хэпт-тана странное ощущение, будто кошка провела по шее пушистым хвостом. Райхо сразу понял, что Киррана где-то неподалёку. Что-то снова изменилось, ведь в прошлый раз в трапезной он совершенно её не чувствовал. Но ему понравилось, словно бы негаданно вернулось нечто утраченное.
Прежде чем девушка вошла в келью, ассасин скрылся за окном без труда перебравшись в пустую соседнюю, как порой делал в юности. Тогда такой поступок считался особой лихостью, но сейчас, после лазанья по скалам, для Райхо это было раз плюнуть.
От первоначального плана прикрыться «нежданной радостью» и немного побыть с той, кто так неожиданно прокралась в его жизнь Хэпт-тан отказался. Если он её ощущает, вдруг и она почувствует, что не одна в комнате? Неизвестно тогда, чем все закончится. Да и просто по-человечески нехорошо как-то. Вдруг Кира захочет переодеться?
Не успел Райхо решить, что делать дальше, как в коридоре послышался шорох шагов. Ассасин без труда определил, идут четверо, и накинул «нежданную радость», мгновением раньше, чем пришельцы ввалились в келью, где он прятался.