"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Язаки выволакивали из-под янаги. А он, цепляясь за ветки и срывая листья, искал глазами Натабуру и протяжно орал:
– А-а-а!!!
– Поймали! Поймали! – рычали тономори. – Вот он – демон!
– Какой же это демон, сейса?! – громко сказал Натабура, пытаясь спасти друга. – Кими мо, ками дзо!
Его отпихнули.
– Отойди, а то хуже будет, – повернулся к нему старший тономори, который беспрестанно жевал мирру. Но, разглядев что-то такое в лице Натабуры, нехотя объяснил: – У него губы синие…
Эка невидаль, хотел возразить Натабура, – наелся ягоды муртэс, но тономори, подбадривая себя криками, уже волокли Язаки к черному паланкину.
Первым порывом Натабуры было напасть. Но момент был упущен. Это следовало сделать у реки, броситься в нее и уплыть. Теперь приходилось выжидать удобного момента.
Вокруг паланкина, несмотря на жару, образовалась толпа из любопытствующих. Окно открылось, и в нем появилось расплывшееся жабье лицо каппы, усыпанное бриллиантами. Натабура даже не удивился. Он уже ничему не удивлялся в этой стране. Два бриллианта торчали в мочке носа, целые грозди в каждом из огромных, как у слона, ушей, два по углам рта, два – на подбородке и один – особенно крупный – в обруче на переносице. Жирные зеленые пальцы были усажены кольцами. Под третьим подбородком красовалась золотая цепь с рубином в оправе. А хохолок прикрывала тотто – шапочка из золоченой иноземной парчи.
– Кто ты, демон? – спросил каппа, похрюкивая и смешно шлепая большими, вывернутыми губами. В глубине рта с красными деснами блеснули острые рыбьи зубы.
– Язаки…
– Какой еще Язаки? – брезгливо спросил каппа, сверкая бриллиантами и кольцами. – Я спрашиваю, какой силы ты демон?
– Не-не-не… з-з-знаю… – выдавил из себя Язаки, шаря по толпе взглядом в поисках Натабуры.
Он действительно походил на демона, который сбился с пути: мокрый, всклокоченный, малость отощавший, с горящими глазами и, конечно, оборванный, как последний попрошайка. Но самое главное, он не понимал, что с ним происходит и почему.
Натабура попробовал было вмешаться. Он хотел показать каппе свой знак кётэ и уладить недоразумение здесь же на дороге – какой Язаки демон?! Всем понятно, что он всего лишь изголодавшийся мальчишка, который наелся ягод. Внутренний голос Мус четко и ясно сказал: можно только ухудшить положение, ибо каппа столь высоко вознесся, что не будет подчиняться морскому князю, Духу воды – Удзи-но-Оса.
Старший тономори, который жевал мирру, повернулся к нему:
– Стой! – Длинная коричневая струя жвачки брызнула в пыль между ног Натабуры.
Гнев ударил ему в голову, и он применил то единственное, что применял так редко, что и не помнил когда и как, – тайный хидэн учителя Акинобу – ваухау. Удар в кадык – место, не защищенное доспехами, похожими на санэ, – пальцами правой руки – настолько быстро и незаметно, что окружающие ничего поняли и даже не отреагировали. Они только увидели, что старший тономори внезапно с грохотом упал, ноги у него завязались узлом, а на губах появилась розовая пена. Со стороны это выглядело так, словно Натабура поймал на лету муху – не более. В ударе не участвовало тело, а только кисть руки, словно он хотел что-то стряхнуть и сделал это так неудачно, что едва не задел лица тономори. В момент удара, наставлял учитель Акинобу, пальцы должны быть тяжелыми, как сэки-бо – каменная дубинка, и одновременно быстрыми и острыми, как кончик серпа-кама. Стража решила, что у старшего тономори от волнения, жары и усталости пошла горлом кровь. На Натабуру же никто не обратил внимания – слишком тщедушный и жалкий вид был у него, а кусанаги, конечно же, никто не заметил. Язаки спеленали веревками, а старшего тономори завернули в черную накидку и потащили обоих вслед за тронувшимся паланкином – хаяка-го.
Хаяка-го вместе с мокрой от пота свитой влез на мост Нака-до, Толпа стала лениво расходиться, обсуждая увиденное. Натабура бросился к реке, решив любым путем узнать, куда потащили Язаки. Где его искать? Конечно, в цитадели-ямадзиро. Он оглянулся: черная громадина, казалось, затмевает солнце, и прикинул, как это сделать. Быстрей! Быстрей! Надо спешить, думал он. Главное – найти слабое место. Ведь оно всегда бывает – это слабое место: окно или дверь, крыша или гнилой пол. А там видно будет.
Только Натабура закинул колчан за спину и повернул в сторону дороги, собираясь нагнать паланкин, как из-под повисших ветвей серебристой янаги вынырнул странный карабид – андзица, вооруженный дайсё, в черной накидке с капюшоном, в черных же штанах, и лишь плетеные сандалии были естественного соломенного цвета. Волосы, стянутые в хвост, болтались за спиной. Самым неприятным у него было лицо – похожее на вытянутую луну, с выступающими щеками, большим горбатым носом и с мэсаки – татуировкой в углах бесцветных глаз, что делало взгляд андзицу свирепым и абсолютно неискренним. Глубокий розовый шрам на подбородке, подобный ветке коралла, показался Натабуре знакомым. В отличие от других карабидов, его доспехи санэ было абсолютно черного цвета, а руки обыкновенные, человеческие, а не в виде веера. От андзица шел сильный и очень знакомый запах.
– Я видел, как ты его убил, – вкрадчиво сказал он и отступил на шаг, ибо Натабура мгновенно изготовился к бою с годзукой в руках. – Не бойся, никому ничего не скажу. – Лицо его, как у бывалого бойца, осталось невероятно спокойным. – Мало того, я твой друг. – Он лишь покосился на странный нож, по лезвию которого стекал зеленоватый яд, и, конечно, понял, кому принадлежал коготь. Добыть такое оружие могли единицы из дзидай. Убить каппу! На это способен не каждый. И не каждому Богами дано. Из-за одного этого на мальчишку следовало обратить внимание. «Ая-яй, как все плохо, – подумал он. – Может ничего не получиться – Субэоса придет в ярость, которая падет и на меня. Коготь под любым предлогом нужно изъять и на всякий случай хранить как улику».
Натабура не выхватил кусанаги и не убил андзица по двум причинам. После происшествия на дороге было опасно привлекать к себе внимание – любопытствующие все еще торчали на дороге, и еще потому, что андзица не выглядел опасным противником: слишком массивным, узкоплечим и грубоватым он был. Наметившийся животик выдавал в нем ленивого человека. Люди такого сложения не обладают хорошей реакцией, а карабиды тем более. Ему под стать пришлась бы каменная дубинка разбойника, а не благородный меч. Впрочем, Натабура глубоко заблуждался: перед ним стоял лучший фехтовальщик провинции Коаэ, в прошлом – капитан императора Сиракава страны Нихон. Внешность часто не соответствует сути.
Казалось, андзица одновременно обрадовало и потешало то, что мальчишка встал в боевую стойку. Кроме лука за спиной и кривого ножа, у него, судя по всему, другого оружия не было. Сшибу одним щелчком, решил андзица. А вот реакция и, конечно, редкое оружие годзука – хороший повод для знакомства.
Самого удара андзица не видел, хотя и стоял рядом в толпе, – просто сопоставил факты и пришел к вполне определенным выводам: ведь Натабура ближе всех находился к убитому. А андзица знал, что хидзири – святые монахи Танамэ – воспитывали себе замену. Не спустился ли этот запыленный мальчишка с гор?