"Фантастика 2024-77". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
В этот момент сверху раздались тяжелые шаги иканобори. На голову посыпался песок. Афра давно уже ворчал, предупреждая, только все были заняты мшаго. Мост заскрипел и просел. Он не был рассчитан на вес дракона.
Иканобори вынюхивал. У него были отличное чутье и слух. Должно быть, его смущало гудение мшаго, но он не понимал: вроде бы пахнет туземцами, а гудит, как у арабуру. Все примолкли, а хонки еще глубже залезли в свою нору и дрожали от страха так, что земля ходила ходуном.
Вдруг иканобори перестал двигаться. Похоже, он учуял нас, понял Натабура и невольно ослабил хватку на ошейнике Афра, который это сразу ощутил, дернулся и в три прыжка, да еще и взмахнув крыльями, взлетел по насыпи на мост.
Конечно, они оба — и Афра, и иканобори —
Что оставалось делать — тем более что иканобори мог их сжечь вкупе с мостом в мгновение ока. Поэтому Натабура выскочил следом за другом.
71
Хирака — воин из обожженной глины.
72
Ганива — глиняный демон в виде собакообразного существа.
73
Тэнгу — крылатая медвежья собака с крыльями, проводник в мир хонки.
74
Тан — 10,6 м.
Он застал их в тот момент, когда Афра сидел на иканобори и рвал его за спину, а иканобори, свернув лошадиную морду набок, недоуменно смотрел, кто это кусается — надоедливо, как комар. Впрочем, крови натекло уже прилично, и иканобори явно собирался расправиться с Афра. Что конкретно он придумал, Натабура, конечно же, выяснять не стал, да и не собирался, дорого было каждое мгновение. Он только понял, что это китайский дракон, потому что был он не трехпалым, как местные, а пятипалым. Что это значит, Натабура сообразить не успел: возможно, Ая [75] помогали арабуру, или даже науськали на Нихон, чтобы одним махом уничтожить многовекового противника.
75
Ая — древнее название Китая.
Натабура быстро подкрался с другого боку, и хотя иканобори что-то почувствовал и даже махнул хвостом, на кончике которого раскачивалось, длинное, как катана, ядовитое жало, не долго думая, всадил луч мшаго в драконий бок, поросший зеленоватой шерстью, и распорол брюхо от хвоста до правой передней лапы. Он, наверное, отрубил бы и лапу, потому что бордовый луч мшаго вошел в плоть дракона, как нож в масло, и действовать им было даже сподручнее, чем голубым кусанаги. Но прежде чем умереть, иканобори мотнул головой в его сторону, выплюнув струю пламени, опалил себе бок и только после этого захрипел и стал валиться на левую сторону, беспомощно дергая крыльями. А Натабура, сбитый с ног вывалившимися из брюха иканобори внутренностями и волной крови, упал на дно сухой лощины в общество хонки.
Должно быть, несколько мгновений он был без сознания, потому очнувшись, понял, что пропустил часть событий. А очнулся он оттого, что верный Афра лизал ему лицо, и едва не задохнулся — воняло, словно из нечищеного колодца. Натабура, пошатываясь, выбрался на сухую землю и принялся отряхиваться. Болел правый бок, на который он упал, а еще нога и рука. И слегка все вокруг кружилось.
— Бесполезно, — с видом знатока заметил Баттусай, невольно отступая в сторону, чтобы его не забрызгало кровью и содержимым кишок — всем тем, в чем вымазался Натабура.
Язаки промолчал, потому что, как всегда, тайком жрал рис и курицу.
— Уходить пора, — напомнил учитель Акинобу. — Река недалеко, искупаешься.
Афра сделал два прыжка в сторону, согласный с этим. И все-все ждали, что скажет Натабура. Почему на меня все вылупились, словно я голый? Что же произошло? — попытался он вспомнить. Ах, да! И посмотрел наверх. Иканобори возвышался на мосту, как гора. Морда с прикушенным в агонии языком свисала меж остатков перил. Крылья, как и лапы с медными когтями, еще дергались. А лощина под мостом была завалена внутренностями. Как в него столько помещалось? — удивился Натабура. Это был его первый дракон. С ними он еще ни разу не дрался. Японские драконы всегда были миролюбивы и обходили людей десятой стороной. Их миром были вершины гор и темные ущелья с пещерами. Хонки тоже вылезли посмотреть на необычное зрелище, несмотря на то, что солнечный свет был им вреден. Но небо как раз затянула серая хмарь, и они рискнули.
— А вы чего не жрете? — спросил Баттусай, отвлекая Натабуру от воспоминаний.
— Мы хоть и любим свежую кровь, но к гадости иканобори непривычны. Рыбой воняет.
— А к чему вы привычны? — хмыкнул Баттусай.
— Мы китайскими драконами брезгуем. Они нечистые.
— Они лягушек едят.
— А еще жаб.
— И крыс!
Ишь ты, разборчивые, удивился Баттусай, не ожидая такого от хонки.
— Пора, — напомнил учитель Акинобу. — Неровен час, еще один прилетит.
— Мы пошли, — сказал Натабура, — а вы здесь разбирайтесь.
Совершенно случайно он каким-то образом втянул клинок в рукоять, и теперь надо было выяснить, как же действует мшаго. Кровь, которой он был перемазан с головы до ног, стала высыхать и стягивать кожу.
— Слышь… — позвал хонки, по виду сикигами [76] , обращаясь к Язаки. Он не мог выйти на белый свет и прятался за опорой моста. — Слышь… если что, мы вам поможем…
— Поможем, поможем, — раздались голоса хонки. Мы здесь посовещались — будем вам помогать. — Неясные, серые лица испуганно выглядывали из норы.
76
Сикигами — демон смерти.
— Как? — оглянувшись, усомнился учитель Акинобу, потому что никогда не слышал, чтобы демоны, какими бы они ни были, помогали людям. Это противоречило их природе и мироустройству в целом.
— Я вижу, у вас каба-хабукадзё [77] , — в голосе демона смерти послышалось почтение.
Действительно Язаки до сих пор таскал на груди случайный подарок Бога Яма. Похоже, из-за этого хонки и приняли Язаки за старшего.
— Меня зовут Басаон. Меня здесь все знают. Людям я отродясь ничего плохого не делал. Если что, найдете горшечника Дзигоку, но к нему самому не идите, а во дворе у него постучите в крышку погреба. Там живет мой родственник — Киби Макиби, скажете, что от старика Басаона. А еще покажите это. Он вам поможет. — С этими словами Басаон снял с шеи что-то невидимое и протянул Язаки.
77
Каба-хабукадзё — Черный Знак Ада.
— Что это такое? — удивился Язаки и даже отступил на шаг.
— Кизэ — пропуск в наш мир. Он виден только в темноте. Покажете его, и с вами будут говорить на равных.
— Ладно, давай, — согласился Язаки. — Одним знаком меньше, одним больше.
Хмарь стала рассеиваться, и хонки предпочли дыру в склоне лощины.
Когда Натабура оглянулся, наиболее смелые и неразборчивые из них все же пили кровь иканобори, сгрудившись вокруг, как собаки. Только вот задних ног у них отродясь не было, и картина выглядела жутковатой.