"Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16
Шрифт:
Думать о том, что они действительно настолько крепко стоят на рельсах исторических тенденций, Алексей не хотел. Нет, допускал, конечно, помня о бритве Хенлона [38] . Но старался лишний раз не думать об этом. Он ломал голову о том, как снова выйти на нужный ему разговор и сдвинуть тему с мертвой точки. В частности, работа комиссий, созданных по его предложение откровенно саботировалась. Что артиллерийской, что мундирной. Возможно и не так. Однако кроме увлекательных дебатов там дело не двигалось
38
Бритва Хэнлона в обобщенном виде: не стоит искать злого умысла там, где достаточно обычной человеческой глупости. Как и бритва Оккамы является эмпирическим правилом, верным в абсолютном большинстве случаев.
Демократия-с.
В таких делах всегда требовался хороший демократический пинок для задания вектора движения. Ну, почти всегда. Чем он и решил заняться.
— И зачем ты меня притащил сюда? — спросил Петр, когда они вошли на малый полигон, где упражнялись охранники царевича.
— Андрей, Семен, — крикнул Алексей. — Выходите.
И из небольшой подсобки с инвентарем вышло двое его охранников. Ряженых, так сказать. В легкий и тяжелый пехотный комплекты соответственно, которые царевич решил предложить отцу.
Не на словах, разумеется.
Болтовня пустое в таких делах.
А на деле.
Чтобы их сразу можно было пощупать.
— Это что? — поинтересовался отец, подходя к этой парочке, вставшей по стойке смирно.
— Я решил сам провести опыты и подобрать мундир да прочее снаряжение для пехоты.
— Отчего же молчал на комиссии?
— Как показали недавние события — мои слова не интересны. Лучше дело.
— Обиделся? — скосился на него отец.
— На глупости не обижаются. С них недоумевают.
— О как! Глупости значит? Лихо ты моих генералов приложил.
— Есть такое поверье — генералы всегда готовятся к прошедшей войне. А в нашем случае, еще и прошедшей вдали и давно.
— И кто такое сказал?
— К сожалению, не помню. Мне понравилась сама мысль. Она прекрасно объясняет, почему тщательно готовясь к войне редко кто к ней оказывается готов. Вот ты к Азовкому первому походу готовился? Готовился. Все получилось и сразу? Нет. А почему?
— Корабли, — с ходу ответил Петр.
— Ясное дело корабли. А почему их строить то стали ко второму, а не к первому походу? Ведь достаточно логично и здраво предположить, что для взятия крепости надобно как минимум ее обложить, лишив подвоза припасов и подкреплений. А Азов крепость прибрежная. То есть, не закрыв со стороны воды ее если и можно взять, то каким-нибудь лютым приступом или страшным, совершенно все сокрушающим обстрелом. Да и то… Но ведь не подумали. Так ведь? И Патрик не подумал, несмотря на весь свой опыт и немалую здравость.
— Отчего же не подумал? Подумал.
— Но что-то пошло не так и ты туда отправился без флота? — улыбнулся Алексей. — А потом его спешно начал строить. Не так ли?
— Ты думаешь, что копейная конница
— Я изучил упоминания о ее действиях за весь минувший век. С тех пор, как конных копейщиков стал создавать дед. Редкая кампания обходилась без их дельного участия.
— Война переменилась. Пехота ныне иная.
— Пехоту они редко атаковали. Их сила была в борьбе с вражеской конницей. Да и пехоту… А, впрочем, не важно. Генералы сказали — пустое, значит пустое. И в случае серьезной войны, ежели понадобиться, снова будем создавать таких всадников бегом, тяп ляп и в беспорядке. Как обычно… все через жопу… — махнул рукой Алексей.
— Обиделся все-таки…
— Отец, взгляни лучше сюда, — максимально нейтральным голосом произнес царевич, указывая на Андрея — одного из его охранников, обряженного в легкий или основной пехотный комплект.
Петр немного поиграл желваками, думая.
После чего повернулся к этому бойцу и внимательно окинул его взглядом.
— А почему он в сапогах, а не в ботинках? Тебе же по душе европейское платье. И сам сказывал — надобно его носить.
— Надобно, — кивнул Алексей. — Но… понимаешь, ботинки и чулки — они хороши для прогулок, а не для долгих многодневных маршей. Ступни солдат, когда они топают по дороги, потеют. От чего чулки отсыревают и начинают натирать им ноги.
— Думаешь?
— Я провел опыты. С этим связано и то, что скорость и дальность суточных переходов у армии со стертыми ногами невеликая. Для пехоты — обувь всему голова. И в этом вопросе можно наплевать на любую моду. И слюной наплевать, и чем-то еще более основательным. Потому что солдат со стертыми или как-то иначе поврежденными ногами это уже не строевой солдат, а раненый. То есть, таким нехитрым способом несутся потери вне боя.
— А вот так, — кивнул царь на короткие сапоги с достаточно широким голенищем, — не сотрет?
— На ногах у него обмотки. Отсырела та часть, что к ступне обращена, на привале коротком перемотал сыростью вверх. Оттого и голенища широкие, чтобы там воздух был. Пока идет — конец сохнет. В крайнем случае, если очень надо, можно иметь вторые обмотки.
— А вторые чулки нельзя?
— Так их две пары и нужно, чтобы одну обмотку заменить. А две обмотки уже надобно четверо чулок. Причем переодевать чулки много дольше перемотки куском ткани.
— Ну… задумчиво произнес царь, рассматривая бойца.
— Андрей повернись-ка, за согни ногу — покажи подошву. — скомандовал царевич.
Боец это сделал и у царя взлетели брови от удивления.
— Что сие?
— Я вычитал, что у древних римлян были сандалии — калиги.
— И что? — недоумевал Петр.
— Важно не то, что были, а что они из себя представляли — толстая подошва с подобными набойками. Отчего они позволяли не скользить и уверенно идти даже по раскисшей земле или сырым косогорам.
На самом деле Алексей никогда не видел калиги. Он видел как-то сапоги Вермахта. В музее. И тогда же услышал от смотрительницы, заметившей его интерес, эту историю с калигами. Что, де, подражали.