"Фантастика 2024-98". Компиляция. Книги 1-22
Шрифт:
Я поднялся в то утро первым и принёс в постель жене, разбуженной несколько раньше, и теперь млеющей после очередной порции удовольствия, чашку кофе.
— И каковы ваши, Наталья Викторовна, первые впечатления от официального замужества?
— Всё примерно так, как я себе представляла, — потупила глазки Наташа. — Неутомимый в постели муж, носящий меня на руках и подающий кофе в постель, уютная квартира, никуда не надо мчаться поутру... Ни на лекции, ни на стрельбище, ни на полосу препятствий...
Наивная девочка! Всё это возобновилось, как только мы проводили её родителей.
Из пистолетов мы выбрали себе «бесшумный» вариант «стечкина», именуемый АПБ, и «Глок-18» с магазинами увеличенной ёмкости. Оба типа пистолетов зарекомендовали себя как очень надёжное, точное и достаточно эффективное оружие. Как пистолеты, так и все остальные стволы тщательно отбиралось оружейниками по наилучшим параметрам качества передаваемых нам экземпляров, хранившихся с момента изготовления на складах и имевших фактически нулевой настрел.
На случай необходимости снайперской поддержки нашей двойки должен был быть задействован Дед, ещё в 1930-е имевший значок «Ворошиловский стрелок» и быстро освоивший снайперскую винтовку СВД с оптическим прицелом. Причём, специалисты вручили ему винтовку 1969 года выпуска, ещё имевшую шаг нареза 320 мм, обеспечивающий наилучшую кучность. Его тоже пару раз вытаскивали на полигон, но не столько для тренировок, сколько для практических занятий по радиосвязи в составе группы и боевого слаживания двойки со снайпером.
Какой бы бесконечной и утомительной ни казалась Наташина индивидуальная подготовка, но всему приходит конец. 17 декабря, в последний рабочий день перед Днём Чекиста, она встретила меня с работы с загадочным видом, но явно в неплохом настроении. На накрытом столе стояли... бутылка водки и две стопки. Я сам не большой любитель спиртного, а за женой раньше замечал лишь употребление исключительно лёгких напитков.
— Что празднуем?
Супруга сделала ещё более загадочный вид, выскользнула с кухни и вернулась назад буквально через пару секунд, держа руки за спиной. Торжественно встав передо мной, она протянула мне диплом о высшем образовании на имя Колесовой Натальи Викторовны. Дождавшись, пока я это прочту, она с визгом бросилась мне на шею.
— Ура-а-а! Коленька, я отмучилась!!!
А когда навизжалась, напрыгалась на месте, нацеловалась, снова отошла от меня на шаг назад.
— Но это ещё не всё! Вот!
И она хлопнула по столу парой парадных лейтенантских погон с синим просветом.
— И теперь, — она быстро налила в рюмки водку. — Мы будем обмывать мои первые звёздочки.
А потом начались трудовые будни: окончательная распродажа имущества, заготовка всего необходимого для обитания в не очень-то благоустроенном Новом Мире, продажа фирмы... Многое из этого легло на Наташу. Единственное, к чему я её не подпускал, было формирование эшелона из «Уралов», который я собирался переправить «за ленточку» в качестве своего первоначального капитала.
Эшелон состоял из двенадцати машин — двух цистерн-топливозаправщиков, залитых под горлышко соляркой, и десяти бортовых грузовиков армейского типа, загруженных по максимальной грузоподъёмности наиболее ходовыми запчастями. От гидроусилителей и рулевых наконечников до раздаточных коробок, радиаторов и двигателей в сборе. Это всё богатство переправили на указанную Олегом Константиновичем промплощадку, где, установив грузовики на железнодорожные платформы, оставили храниться до дня перехода.
Переправка такого объёма груза влетала мне в изрядную копеечку, но обещала окупиться не менее чем двукратно, на той стороне: по здравому размышлению, Протекторат Русской Армии должен был заинтересоваться машинами и запчастями. Но самой большой проблемой, как и ожидалось, стала конвертация остатков средств от проданной фирмы в золотые слитки. Впрочем, после звонка неизвестного мне сотрудника «конторы» председателю правления банка, на счетах которого сконцентрировались деньги от продажи предприятия, и этот вопрос был решён, а груз, предназначенный к перевозке на «Дефендере», потяжелел на пару десятков килограммов.
Задача перед нами стояла предельно простая: успеть подготовиться до 31 декабря, поскольку любые дальнейшие телодвижения будут просто бесполезны: в России начинались «две недели, от которых тошнит всю страну».
Новый год собирались встретить очень тесным кругом лиц: мы с женой и Иван Андреевич, который уже давно мне стал вторым родным Дедом. И поэтому сейчас на кухне кипела работа: я учил Наташу лепить настоящие уральские пельмени, назначенные гвоздём нашего новогоднего застолья. Телевизор, что-то бормочущий за пределами слышимости, служил ненавязчивым фоном наших добродушных пикировок на кулинарные темы. Поэтому телефонный звонок Деда прозвучал диссонансом на фоне этой пасторали.
— Срочно включи телевизор.
— Да он включён...
— Тогда включи звук.
И в трубке запищали короткие гудки. Только теперь я поднял глаза на «зомбоящик», стоящий на холодильнике. На экране шевелили губами опостылевшая морда нашего гаранта, панимаиш!
Самое главное мы всё-таки услышали. Он устал, он уходит, он назначает...
Наташа, практически не помнящая хоровод похорон начала восьмидесятых, зябко поёжилась.
— Тревожно как-то...
— Пусть тревожно будет тем, кто остаётся!
Москва, промзона, 7 января 2000 года, 01:45
Москва, звонят колокола...
А нам — не до них. Нас с Натальей колотит лёгкий мандраж. И только у Деда радостное настроение. Это мы отправляемся в мир, которому ещё предстоит стать для нас своим. А он наконец-то покидает тот, что стал ему чужим за прошедшие почти сорок лет. Но всё, что касается этих сорока лет — тайна, в которую мою жену не посвятили даже тогда, когда нас в последний раз инструктировал наш куратор.