Фантастика. Общий курс

Мзареулов Константин

Популяризаторская функция фантастики нацелена на информирование читателя (зрителя) о тех или иных событиях, обстоятельствах, законах и явлениях природы, научных достижениях, представляющих интерес с точки зрения автора, но малоизвестных широкой аудитории. В романах Ж.Верна, А.Беляева, Г.Адамова, Ф.Фармера содержится множество сведений из самых различных областей знания, благодаря чему эти книги превращались в своеобразные энциклопедические справочники. В определенный период советская критика считала эту функцию важнейшей, из-за чего фантастике грозило перерождение в беллетризованную разновидность научно-популярной литературы. В наши дни, в связи с увеличением числа собственно научно-популярных изданий, значение данной функции в фантастике существенно снизилось, однако информационно-просветительская сфера в искусстве (включая и фантастику) сохраняется и, несомненно, никогда не исчезнет.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что перечисленные функции фантастического жанра реализуются, как правило, комплексно, т е. в большинстве произведений присутствуют и прогностические, и воспитательные (реже – полемические и популяризаторские) и, в обязательном порядке, развлекательные элементы, именно совместное воздействие всех этих мотивов, обязательно присутствующих в лучших фантастических книгах и фильмах, обеспечивают жанру устойчивую популярность в читательской и зрительской аудиториях.

§2. Что такое фантастика?

Любая наука начинается с определения объекта исследования и классификации имеющегося материала. Следует, однако, признать что строго научной и общепризнанной формулировки терминов «фантастика» и «фантастическое» до сих пор не существует. Подводя итоги многочисленных и в меру бесплодных дискуссий по данному поводу, известный советский фантаст Дмитрий Биленкин в статье «Так что же такое фантастика?», иронизировал:

«Изыскания на тему „Что есть фантастика?“ долгое время походили скорей на поиск Грааля в марк-твеновской интерпрета ции, чем на научное изучение. В поход отправлялись и случайные рецензенты, с детства кое-что помнившие о Жюле Верне, и сами фантасты, и доктора физико-математических наук – кто только не седлал коней! Результаты оказались непропорциональны усилиям: определения мало что определяли, формулы рассыпались при малейшем дуновении, требования звучали как заклинания» [1] .

1

«Новый мир», 1971, №6, с.271

Анализируя известные определения интересующих нас понятий, поневоле убеждаешься, что Д.Биленкин абсолютно прав, поскольку удовлетворительных формулировок многотысячная армия филологов и литературоведов так и не создала. Чему удивляться, если даже в таком фундаментальном издании, как словарь под редакцией академика Д.Н.Ушакова, определения терминологии, связанной о фантастикой, сильно смахивают на историю с сепулькой из 14-го путешествия Ийона Тихого:

«Фантазия … – 1. …Творческое воображение… Способность воображения, выдумки… 2. Мечта, продукт воображения… 5. Название некоторых литературных произведений фантастического, причудливого содержания.

Фантастика… – Что-нибудь фантастическое.

Фантастический… – 1. Сказочный, волшебный, причудливый, похожий на фантазию (см. фантазия во 2 знач.)» [2] .

Сразу договоримся, что творческое воображение далеко не всегда возможно отождествить с фантазией, а фантастическое литературное произведение столь же необязательно имеет «причудливое содержание». В свете сказанного вовсе некорректным представляется определение «фантастического» через отсыл к невнятно сформулированному понятию «фантазия». И совсем уж неуместна предлагаемая авторами словаря трактовка понятия «фантастика».

2

Толковый словарь русского языка, М. 1940, т.4, с.1058

Не многим больше света проливают на данную проблему и энциклопедические издания:

«ФАНТАСТИКА … – представления, мысли, образы, созданные воображением (см.), в которых действительность выступает в преувеличенном или сверхъестественном виде. …С развитием наук Ф. часто служит средством популяризации научных гипотез…» [3]

Любому, кто мало-мальски знаком с художественной фантастикой, очевидно, что в фантастических произведениях «действитель ность» вовсе не обязательно «выступает в преувеличенном», а тем более «сверхъестественном» виде. В некоторых случаях авторы изображают принципиально вымышленный мир, практически не имеющий точек соприкосновения с «действительностью», но и не являющийся, в то же время, «сверхъестественным» (пример – общество будущего в романах И.А.Ефремова, инопланетные культуры из произведений П.Андерсона или Х.Клемента). Часто встречается иная ситуация, когда в повседневную действительность вводится ограниченное число фантастических компонент, которые, однако, опять-таки не трансформируют реальность ни в «преувеличенную», ни в «сверхъестественную».

3

Большая Советская энциклопедия, 2-е изд, М., т.44, 1956, с. 521

Столь же безграмотным и некомпетентным выглядит последнее утверждение: как было показано в §1, популяризация – лишь одна из пяти, к тому же далеко не самая важная функция жанра.

Вышедшее спустя два десятилетия новое издание БСЭ оказалось ничуть не менее беспомощным в трактовке вопроса, вынесенного в заголовок данного параграфа:

«ФАНТАСТИКА. … разновидность художественной литературы; ее исходной эстетической установкой является диктат воображения над реальностью, порождающий картину „чудесного мира“, противопоставлен-вого обыденной действительности и привычным, бытовым представлениям о правдоподобии. … Ф. в существе своем предопределена многовековой деятельностью коллективного воображения и предст. собой продолжение этой деятельности, используя и обновляя постоянные мифич. … и сказочные … образы, мотивы, сюжеты… Т.о. возникает предуказанный („архетипический“) принцип ф а н т а с т и ч е с к о г о правдо– и жизнеподобия, сообразного нравств. и эстетич. закономерностям воображаемого сказочно-мифологического мироздания и составляющего разрастающееся мозаичное целое. Ф. эволюционирует вместе сразвитием лит-ры, свободно сочетаясь с различными методами (в т ч. с реалистическим) изображения идей, страстей и событий» [4] .

4

БСЭ, 3-е изд, т.27, М., 1977, с.201

Трудно не согласиться с последней процитированной фразой: фантастика действительно эволюционирует вместе с развитием литературы, хотя автор статьи совершенно необоснованно ограничивает жанр чисто литературной сферой, забывая о кинематографе и живописи. Другое дело, что туманные разглагольствования о таинственных материях вроде «чудесного мира», «архетипичности» и «мозаичного целого» имеют целью скрыть очевидный факт, что автор энциклопедической статьи слабо владеет материалом.

Во-первых, «диктат воображения над реальностью» (чтобы ни понималось под этой загадочной фразой) вовсе не обязательно является «исходной идейно-эстетической установкой» для фантастики. Фантастические идеи, сюжеты и образы очень часто имеют истоки именно в повседневной реальности и отбираются фантастами из соображений актуальности данной проблемы. Во-вторых, фантасты далеко не всегда описывают «чудесный мир» – очень часто изображается, напротив, «омерзительный мир», в частности, с целью предостеречь человечество от возможных ошибок и других опасностей, либо «банальный мир» – т е., та же «обыденная действительность», обогащенная незначительными вымышленными деталями – с целью, например, подчеркнуть какие-либо актуальные или интересные черты повседневной будничной реальности. В третьих, современная фантастика крайне редко пользуется даже обновленными «мифическими и сказочными образами». Известно, что уже к концу XIX столетия творцы жанра наработали множество идей, сюжетов, образов, основанных не на мифологии, суевериях или сказках, но – на научном (или, как будет показано в главе 4, хотя бы наукообразном) базисе. Таким образом, и это определение жанра, несмотря на авторитетность издания, можно охарактеризовать как несостоятельное и малокомпетентное.

Естественно было бы ожидать, что дать определение жанру сумеют сами писатели-фантасты, поскольку именно они должны лучше остальных разбираться в предмете своих занятий. Интересную формулировку предложил Георгий Гуревич: «Назовем фантастикой литературу (и область кино), где существенную роль играют фантастические образы, то есть необыкновенное, несуществующее, неведомое или явно придуманное» [5] . Главная претензия к этой версии: необыкновенное, несуществующее, неведомое отнюдь не во всех случаях имеют отношение к фантастике. В известной степени признаком фантастичности можно признать лишь понятие «явно придуманное», хотя это – необходимое, но вовсе не достаточное условие.

5

Г.Гуревич «Карта Страны Фантазий», М.: «Искусство», 1967, с.33

Итак, известные определения страдают тем или иным набором принципиальных недостатков, вследствие чего возникает необходимость предложить новую формулировку, свободную от таковых. Очевидно, сначала следовало бы определить наиболее общее понятие – «фантастическое» или «фантастичность».

ФАНТАСТИЧЕСКОЕ – это совокупность вымышленных событий, объектов и явлений, заведомо не имевших места в действительности, либо не известных человечеству, а также принципиально невозможных, согласно общепринятым представлениям, существующим на момент создания произведения.