Фанткритика — это просто
Шрифт:
Только вот «известность» автора «Гриады» Александра Лаврентьевича Колпакова, девяностолетие со дня рождения которого приходится на этот месяц, стала «скандальной» — так и написано в отечественной «Энциклопедии фантастики»! Авансом заявив, что роман, несомненно выделяющийся буйным полётом фантазии — чуть ли не новое слово в советской НФ, издатели и доброжелатели после его выхода жестоко поплатились за своё хорошее отношение — ведь ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным! Критика последовала со всех фронтов! В коротенькой заметке «Одухотворённое лицо метагалактианина» в майском номере «Литгазеты» за 1960 год кандидат педнаук И. Назимов, покритиковав стиль романа: «Биопсихология, эллиптический параболоид, электронно-мезонная форма движения… Лучезарные глаза, устремлённые в пространство, выдавали гигантскую работу мысли», высказывал пожелание: «О друг мой, не говори красиво… и непонятно…» Затем в февральском номере «Комсомолки» за 1961 год публикуют впечатления о книге восьмиклассника Юры Романова — под заглавием «Тема космическая, а проступок — ученический».
В майском номере «Учительской газеты» известный тогда критик Александр Лейтес в статье «Фантастика и реальность» подводит итог: «Малохудожественным и противоречащим основам научного мышления представляется нам роман „Гриада“, разошедшийся большим тиражом…»
В журналах с «выговорами» также не стеснялись. Мэтр послевоенной советской НФ Виктор Сытин писал в статье «Отражение мечты» (1961): «Интерес к проблеме завоевания космоса вызвал ряд поспешных и примитивных, конъюнктурных и спекулятивных произведений. О бесконечных приключениях космонавтов, залетевших непонятно как „к центру галактики“ — „Гриада“ Колпакова. В случае с его „творчеством“ мы имеем дело не только с уголовной и беспардонной халтурой, но и с „воинствующей аполитичностью“…» Не менее суров был и будущий классик советской НФ Анатолий Днепров, в своей статье «НФ для исследования будущего» («Молодой коммунист», 1961-№ 8) он возмущался тем, что «ни одно выдвинутое положение автор не доказывает»! А что говорить о «замораживании» любимой на полтора миллиона лет!.. «Роман — типичный образец произведений, где титр „НФ“ используется не по назначению».
Попробуем разобраться — насколько обоснованы претензии советских критиков полувековой давности с точки зрения современного состояния российской фантастики, не исключая, конечно, «Гриаду» из контекста истории советской НФ. Половина претензий, надо признать, справедливы… Многовато в начале «научно-популярных» объяснений и наивных мечтаний. Автор не следует приведённому в его же тексте высказыванию Тургенева: «Избегай говорить напыщенно». Приключения героев на Гриаде выдумываются иногда только «ради приключений». Но вот «НФ»-часть (что бы ни писал Днепров) даже сейчас выглядит впечатляюще (и с чего бы это фантаст должен доказывать свои предположения?) В 2260 году межзвёздник Андреев и «второй Эйнштейн» академик Самойлов готовятся к полёту на гравитонной ракете на 30 000 световых лет. При старте «малютки» (всего-то 300 метров) «Урании» с лунного космодрома происходит «заметное смещение Луны с орбиты»! «Пожирающий пространство» звездолёт достигает скорости света и… оказывается в межгалактическом пространстве — 307 000 парсеков одним махом! Масштабы! Романтика дальних миров… Да и описания Гриады и грианоидов не так уж плохи, хотя мастером стилистики Колпакова не назовёшь, конечно. Тамошний «Золотой век» не так уж хорош, лицемерен и лжив, действует «мощная идеологическая машина» (не камешек ли это в огород?..) В противостоянии землянам помогают трёхметровые гиганты из другой Метагалактики, читающие мысли, для которых и 83 миллиарда парсеков — не предел. Боевые действия с применением «лучистой энергии» заканчиваются победой «наших», а затем — с применением «чудесного генератора Син» — в «электронно-мезонной форме движения» двое землян и метагалактианин Уо через два часа оказываются на окраине Солнечной системы. Через миллион лет Андреев встречается со своей любимой Лидой, выпущенной из Пантеона Бессмертия… Новая физическая теория освещает запутанные вопросы земной физики — «во имя счастья и прогресса трудового человечества!» Ну кто скажет, что у автора нет фантазии?
Что касается «плагиата», то вряд ли Колпаков осознанно пошёл на этот «криминальный» шаг. Нынешний патриарх Б. Н. Стругацкий вспоминает: «Я присутствовал на заседании, где беднягу Колпакова долбали за эту книгу… Будучи разоблачён, он мямлил какую-то чушь». Ну получилось так — автор, опьянённый полётом своей необузданной фантазии, для ускорения работы над книгой не постеснялся «прихватизировать» кое-что вечное… А на обвинения в собирании воедино «штампов авантюрной фантастики» современный «списователь» вообще может заявить — я постмодернист, что в одной из трактовок этого многозначного термина подразумевает «эстетический эклектизм»…
Кем же был этот «возмутитель спокойствия» советской научной фантастики начала шестидесятых? Родился будущий офицер, журналист и фантаст 15 февраля 1922 года в Нижнем Поволжье, в селе Мачеха Царицынской губернии, впоследствии — Киквидзенского района Сталинградской области. О родителях сведения самые фантастические: отец служил на границе «то ли с Турцией, то ли с Пакистаном», затем занимал руководящие должности, в 1937 году был репрессирован. Мать — юная наложница из гарема какого-то восточного владыки, умершая очень рано. Сашу и сестру воспитывала мачеха, в детстве они жили в казачьей станице на Дону. После окончания средней школы Александр недолго работал литсотрудником в районной газете. В 1940 году был призван в РККА, участник ВОВ, служил в артполку, участвовал в боях, был отмечен наградами. В 1944-м был отозван с фронта на командирские курсы, уже
Некую тягу к литературе испытывал с детства, не зря же был «литсотрудником». После войны начал писать, с 1955 года публиковал научно-популярные статьи в газетах и журналах, выпустил две брошюры в популярной тогда серии «Новое в жизни, науке и технике»: «Щедрая кремнийорганика» (1962, в соавторстве) и «Металлы в органических молекулах» (1964). Также публиковал рецензии и литературно-критические материалы.
Первой НФ-публикацией стал отрывок из «Гриады», увидевший свет в критико-библиографическом журнале «Что читать» (1959-№ 6) под заглавием «Собратья по разуму» (с очень даже положительными рекомендациями). В октябрьском номере журнала «Знание-сила» за тот же год увидел свет (с некоторыми сокращениями) рассказ «Один», полностью опубликованный как повесть «Альфа Эридана» в одноимённом сборнике издательства «Молодая гвардия» (1960). Тогда Колпаков ещё был «на взлёте», не зря же составитель Анатолий Варшавский и знаменитый ныне редактор Бела Клюева назвали сборник (вышедший тиражом 195 000 экземпляров) по его повести. Кстати, Иван Руссов из этой повести упоминается и в «Гриаде» — как участник первой межзвёздной экспедиции. В самом начале шестидесятых Колпаков — в когорте самых перспективных советских фантастов, вместе с А. Стругацким, А. Днепровым, С. Гансовским и другими он участвует в работе литобъединения при издательстве «Молодая гвардия», его рецензию на «Стажёров» хвалит сам АНС… В 1960–1964 годах публикуют восемь его повестей и рассказов, только вот с каждым годом воспринимаются они литературной общественностью всё настороженней, и неспроста, Колпаков повторяется… Вот рассказ «Голубая цефеида» (1960) в «Юности»: 4348 год от Начала ЭВБ (Эры Октября), Великая родина человечества Земля становится Всемирным Братством Свободных Тружеников, где каждый ищущий обретает радость, дружбу, понимание. Но не без трудностей: заразившись неизвестной болезнью, космонавты остаются на орбите, чтоб в анабиозе дожидаться помощи… Опять же в примечаниях — объяснения фантастических терминов. Но писатель повторялся с «вариациями» — в известном «Регистре НФ-идей» Генриха Альтова (подкласс «Космические происшествия») имя Колпакова встречается не менее десятка раз.
Шаг в сторону — публикация в «Юном технике» повести «Цена миллисекунды» (1961) опять же вызывает недовольство критиков. А. Ручкин в «Горестных заметах» журнала «Звезда» под заглавием «Крошка Мери в космосе» (1962) негодовал: «Капиталисты, доллары, виски — откуда это у советского писателя?..» В январе 1965 года Аркадий Стругацкий пишет редакторский отзыв (внутреннюю рецензию) на рассказ Колпакова «Континуум два зэт», в котором, отмечая «буйную фантазию автора» (надо обладать незаурядным воображением, чтобы построить такой мир — из сфероидов, лучей, субстанций и всего прочего), всё же заключает — «рассказ не годится для опубликования… Банальности, тривиальности, опять мотивы жертвенности, опять смерть и споры, кому остаться жить…» — вот тут и кончаются неплохие отношения между ними, в апреле АНС называет АЛК уже «подонком и глупцом»…
В 1964-м Колпакову удаётся издать в серии «Короткие повести и рассказы» издательства «Советская Россия» тоненькую книжечку «Море Мечты», включавшую заглавный рассказ, в котором автор попытался уйти от собственных стереотипов. Это космическая фантастика «ближнего прицела» — о полёте «Востока-10» к Луне и вынужденной посадке на обратной её стороне… Но и тут без «жертвенности» не обошлось…
В шестидесятые годы основным источником гонораров для Колпакова становится ежегодник «На суше и на море», в нём публикуется шесть его рассказов, в том числе и забракованный Стругацким «Континуум два зет» (1966). Рассказ, конечно, из конца пятидесятых, Колпаков так и остался в том времени космического пафоса и жертвенности. А вот встреча со сверхвысокой цивилизацией в странном мире пространственной ловушки описана совсем неплохо. Далеко нам ещё до постижения неэвклидовой гармонии Вселенной…
В эти годы в полной мере проявляются склонности писателя к мистификациям, он печатается под несколькими псевдонимами, изменяя названия рассказов, да не по одному разу. В 1971 году выходит последняя книга Колпакова, большинство произведений сборника «Нетленный луч» составили как раз рассказы из географического ежегодника. А с «новым» рассказом «О чём молчат камни» всё тот же казус случился… Бдительный читатель Г. Кругляков усмотрел в нём заимствования из книги Владимира Кузьмищева «Тайна жрецов майя»… После этого даже в дружественной «Советской России» книг Колпакова не выпускали.
Да и в ежегоднике издательства «Мысль» публиковали скудно — пять рассказов за двадцать лет. Пришлось печататься в таких журналах, как «Дальний Восток» и «Ашхабад». В июне 1976 года Колпаков и мэтр советской НФ Казанцев написали письмо в «Правду» о том, что «сионисты» и «интеллектуалы» не дают печататься русским и партийным авторам! Мало помогло, Колпакову пришлось заняться даже так называемыми «переводами» с туркменского, ведь после 1986-го его собственную фантастику не публиковали… Где-то сейчас рукопись романа «Восьмая спираль»? Кстати, зря фэны Колпакова надеются на что-то сногсшибательное, это всего лишь переработанный вариант «Гриады».