Фанткритика — это просто

Окулов Валерий

Как бы ни заявлял президент Чехословакии, что «германские требования неприемлемы в той форме, в которой они сообщены, но…» Германия располагает тайным воздушным флотом во много тысяч машин, не считая официальных Воздушных сил! Так что утренние выпуски лондонских газет от 6 февраля 1938 года выходят с «кричащами» заголовками: Гибель Праги… Гигантское воздушное сражение на германской границе… Окончательное поражение Чехословакии… Германское правительство публикует манифест: «Чехословацкая республика перестала существовать. Богемия, Моравия и Словакия вновь вошли в состав германского государства…»

Публикация романа «С. Фоулер-Райта» (именно так!) вызвала в СССР несколько рецензий: «Действительность

пуще всякой фантастики» И. Ковальского(1936), «От „утопии“ к бомбардировке» Б. Розенцвейга(1937). Отрывки из продолжения — романа «Четырехдневная война»(1936) под названием «Англо-Германская война» были напечатаны в «Новом мире» (№ 3 за 1938 год) уже после начала как «фантастических» (романных) боевых действий, так и после совершенно реального «аншлюса» Австрии Германией!

Редакция в предисловии всё «объяснила»: «Подобно многим буржуазным писателям Райт представляет войну как грандиозное столкновение ВВС обеих сторон. Исходя из пресловутой концепции внезапного нападения, он определяет длительность войны в четыре дня. Наряду с этой нелепой идеей молниеносной войны, Райт отобразил в известной мере и антифашистские настроения широких трудовых масс Англии».

«Была суббота, 5 февраля 1938 года. Часы показывали 4 часа 57 минут дня. Минувшей ночью Германия ошеломила весь мир разрушением Праги и декларацией о том, что отныне о Чехословакии следует говорить лишь в прошедшем времени». Тут и Англия получает от германского посла ультиматум! Германский воздушный флот «в составе 1200 истребителей и 3000 ночных бомбардировщиков новейшего типа… с наступлением февральских сумерек пересек в едином строю Голландию и, летя уже над морем, разделился на две части… Проследовал к конечной цели, чтобы приступить к бомбардировке промышленных районов центра страны»…

«В боях над Темзой участвовало около 200–300 английских самолётов, подкреплённых многочисленными зенитными батареями, полусотней новых, ещё не испытанных самолётов, управляемых по радио, и орудиями кораблей, стоявших на рейде в устье Темзы…» «Город горел. Усеянные десятками зажигательных бомб его верфи и склады горели так, что никакие силы не могли бы затушить пожарище».

Европа содрогается в объятиях катастрофической войны. Американский президент объявляет войну Германии… «Германская транспортная эскадра фактически уничтожена в бою над Южным Линкольнширом…» Война становится всеобщей! Немецкая авиация начинает применять бомбы, начинённые «замораживающей смертью» — газом, от действия которого гибнут сразу десятки тысяч человек…

Советские авторы «оборонных рассказов» предпочитали более локальные сюжеты. Ещё бы, ведь что писал тот же Цехновицер: «Перед советскими писателями стоит задача создания высокохудожественных и подлинно познавательных произведений о грядущей войне. В противоположность буржуазным авторам произведения советских писателей должны быть отмечены реальностью прогноза грядущего… Советский писатель при подходе к политическим и техническим особенностям грядущей войны должен базироваться на точных и строгих законах марксизма-ленинизма, на учении товарища Сталина».

Будущий военкор Великой Отечественной В. С. Курочкин (1910–1980) в нескольких рассказах «романа в новеллах» «Мои товарищи» («Знамя», 1937-№ 1) пишет о боях будущей войны. У самой границы сбивает бомбардировщики фашистского врага двухмоторный истребитель лётчика Тимофея Раушева в новелле «На высоте 14», «атака врага окончательно отбита нашей бомбардировочной и штурмовой авиацией» в рассказе «Атака» …Прозрачный высотный самолёт-планер — такая вот «научная фантастика». Подобные «рассказы о будущей войне» составили четверть книги Курочкина «Мои товарищи», вышедшей в том же году в издательстве «Советский писатель».

В нескольких номерах популярного

журнала «Огонёк» за 1937 год публиковали «Эпизоды будущей войны» (рубрика такая). Уже по названиям рассказов можно понять, о чём они: «На марше» Л. В. Рубинштейна, «Между горным кряжем и рекой» венгра Б. Иллеша (жившего тогда в СССР), «Случай в госпитале» Б. М. Левина, «Ольга Попова выполняет задание» Г. С. Фиша, «Без вести пропавший» Л. И. Лагина, «Восстание» Е. Д. Зозули.

В февральском номере журнала «Знание-сила» за 1938 год появилось сочинение А. Шейдемана и В. Наумова «Воздушная операция будущей войны» — как бы отрывок из романа «Воздушная война 194* года». Лётчик Фёдор Валон обнаруживает замаскированный аэродром противника, эскадрилья, состоящая из 28 «двухмоторных цельнометаллических» бомбардировщиков, вылетает на бомбёжку… В квадрате 5586 с высоты 2500 метров сбрасывает бомбы — «от нажима кнопки приводились в действие электросбрасыватели, стокилограммовые бомбы тихо падали вниз…»

В августе 1938 года в «Правде» напечатали «фантазию о будущей войне» известного лётчика Г. Ф. Байдукова (1907–1994) «Разгром фашистской эскадры», пропагандирующую идею дизельного бомбардировщика. Через год в «Комсомольской правде» — «Эпизоды будущей войны» другого известного лётчика того времени П. П. Десницкого (1911–1993), естественно — об очередном разгроме «коварного агрессора»! «Эпизоды» такие: Бой над океаном — Поединок за облаками — Разгром…

В нескольких фантастических произведениях советских авторов конца тридцатых годов (не только о будущей войне) встречается мотив зашиты Родины. В романе С. М. Беляева (1883–1953) «Истребитель 2-Z» (1939) Красная Армия в первые же дни войны, как бы шутя, уничтожает врагов; в повести Н. В. Автократова (1894–1982) «Тайна профессора Макшеева» (1940) таинственными лучами взрывали боеприпасы противника по всему фронту…

П. А. Павленко (1899–1951) в романе «На Востоке» (1937) более масштабен, правда две трети его книги совсем не о войне. Замысел романа зародился при работе над «Полемическими вариантами», перенеся события в Азию, писатель несколько выправил свою переоценку революционных возможностей трудящихся капстран. Военным событиям посвящена «Часть четвёртая. Март 193…»: «Япония готовилась воевать всюду… Всюду воевать готовился и красный Китай…»!

«В ночь с 7-го на 8-е марта генерал Минами двинул японо-манчжурские вооружённые силы к границе СССР. Главный удар намечен был в бассейне озера Ханки…» В 2.30 японцы произвели первый налёт на Владивосток силами 50-и ночных бомбардировщиков и истребителей, одновременно атаковали с моря. Воздушную армию вёл генерал Сано, штабом ему служил двухмоторный «Мидубиси» ТБ-91, вооружённый пятью пулемётами и орудием. Молниеносный удар по Ивановской авиабазе не получился, «наши» перехитрили генерала, переведя авиасоединения на тайные аэродромы! Тяжёлые четырёхмоторные бомбардировщики начинают ответную операцию. Как писали критики через 30 лет — Павленко обрушивает на агрессора столько самолётов, сколько помещается в его воображении!

В сражении на земле удар 2-й армии принимают на себя пограничники. По радио «в это время заговорил Сталин. Это был голос Родины, простой и ясный, отечески неторопливый сталинский голос…» Ну понятно — «героизм как бы вводился в строжайшее расписание» — и наши побеждают! «Народ Японии вступает в войну… Народ Китая вступает в войну», а точнее — в революцию! Все вместе строим новый город Сен-Катаяма!

Судьбу войны писатель решил уже в пограничном сражении, «великая пехота большевиков» лишь развивает успех защитников пограничного механизированного оборонного пояса. Роман Павленко пропагандировал концепцию молниеносного перенесения войны на территорию агрессора, о трезвой оценке противостоящих сил вопрос не ставился.