Фантом банановой диеты
Шрифт:
Поверить в то, что дорогущая картина Лейтона могла оказаться в руках жены Ивана Терентьевича Ображенского, можно. Та происходила из семьи состоятельных дворян. Если бы не одно но. «Восточный полдень» в настоящее время украшал стены Лувра. Сомневаться в том, что там висит именно подлинник, не приходилось.
После этого рассказа Звонарева нисколько не сомневалась, что фантомы возникают возле «Восточного полдня» не просто так. И рама с наркотиками здесь ни при чем…
Небольшой, уютный бассейн в окружении плодовых деревьев и альпийских горок расположился прямо за коттеджем. Он манил обитателей голубой прохладой освежающей воды. День выдался жарким и душным, подруги отправились купаться. Ирина в одном купальнике, обнажающем ее совершенные, немного пышные формы, шла впереди Анастасии, кутающейся в легкое сиреневое кимоно. Накануне они со Ста– сом провели день возле бассейна и сильно обгорели, забыв про защитный крем. Обсуждали важное мероприятие – чрезвычайно важное, ради которого можно было забыть обо всем на свете. Сегодня Стае отказался составить подругам компанию и остался в кабинете с профессором и сыщиком. А Анастасия не смогла отказать подруге, у которой находилась в гостях. Это было просто неприлично – в кои-то веки Ирина осталась днем дома!
Воронцова помогла Ирине натереть защитным кремом загорелое, холеное тело, и обе откинулись на шезлонги. Ирина собиралась хорошенько прогреться и только после этого нырять в бассейн. Анастасия покидать удобный шезлонг, стоящий в тени раскидистых деревьев, не собиралась. Говорить можно и отсюда. Получится достаточно громко, но что им скрывать?
– Как они долго, – пробормотала Ирина, глядя на ворота.
– Ты ревнуешь? – усмехнулась Анастасия. Она прекрасно знала, что Ирина довольно близка с братом, а в последнее время их что-то еще сблизило.
– Ревную? – пожала та плечами. – Разве можно сравнить эту наивную простушку со мной? К тому же Влад не муж, чтобы его ревновать. Я беспокоюсь.
– Да, – согласилась Анастасия, – вот о профессоре беспокоиться не нужно. У тебя только одна соперница – наука.
– Я вполне довольна своим положением, – заметила Ирина. – У меня масса свободного времени. Иван больше не настаивает на том, чтобы я ему помогала. Как хорошо, что он нашел эту племянницу.
– Точно-точно, я бы умерла от такой диеты. У девицы уже пошли галлюцинации. А что, она действительно видела сегодняшней ночью грабителей?
– Иван говорит, что да. Но я не выходила, приняла снотворное и крепко спала.
– Как жаль, что мы уезжали! – рассмеялась Воронцова. – Было бы забавно увидеть растерянную физиономию этой дурочки возле целого и невредимого полотна. И далась ей эта картина!
– У нашего «Восточного полдня» плохая энергетика. – Ирина встала и направилась к воде. – Когда Матильда, жена Ивана Терентьевича, делала копию, ее досточтимых родных расстреляли по обвинению в измене Родине. До этого она весьма удачно выскочила замуж за бывшего революционера и только благодаря этому осталась жива.
– Что ты говоришь? – Анастасия не выдержала и пошла за подругой.
Ирина нырнула в бассейн, та присела возле воды и стала терпеливо ждать, пока приятельница наплавается. По всему было видно, что Воронцовой очень интересна эта тема. Обычно ее интересовали только деньги и развлечения.
«Что ж, – вяло подумала Ирина, – подруг в нашем обществе не выбирают».
– И что случилось потом? – принялась допытываться Анастасия, как только Ображенская выбралась из воды и взяла со складного столика полотенце.
– Как здорово, – восхищенно произнесла Ирина, не обращая внимания на вопрос подруги. – Совсем как в Греции. В прошлом году мы с Иваном отдыхали в замечательном местечке, в этом году он заявил, что намерен остаться летом дома. Его научные изыскания лишили меня рая.
– А что случилось с картиной Матильды? – не унималась Воронцова.
– Ничего, – хмыкнула Ирина, возвращаясь к шезлонгу. – Иван Терентьевич восхищался способностями супруги. Увы, недолго. Бедняжка умерла во время родов. Малыш – отец Ивана – выжил. Мать, по словам врачей, спасти не удалось. Иван Терентьевич больше не вступал в брак. Ты не находишь, это лучшее, что он совершил в своей жизни? Скольких женщин он еще мог сделать несчастными!
– А картина?
– А что картина? Ее повесили на стену в назидание потомкам. Всем показывали, какая талантливая женщина ее написала. Мне никогда не нравились эти обрюзгшие формы античных гречанок, я мирилась с пейзажем, с оголенной мужской спиной. Красивая спина, не правда ли? Жаль, что Лейтон изобразил мужчину, стоящего спиной к зрителям. Ему, несомненно, позировал настоящий Аполлон.
– И все-е-е-е? – разочарованно протянула Анастасия.
– Все, – улыбнулась Ирина. – А что бы ты хотела услышать? Что возле картины неприкаянно бродит душа покойной художницы и защищает полотно от посягательств?
– Тогда там бродят две души, – прищурилась Воронцова. – Ее и чья-то еще.
– Думаешь?! – всполошилась Ирина Аркадьевна. – Нужно позвонить в клинику! Неужели Иван Терентьевич отдал душу дьяволу?
Она собралась возвращаться в дом, но заметила бегущего по дорожке к бассейну студента Горюнова.
– Ирина Аркадьевна! – кричал тот. – Ирина Аркадьевна! Труба зовет!
– Труба зовет в поход? – удивилась Воронцова.
– Ирина Аркадьевна. – Запыхавшийся Константин протянул Ображенской мобильный телефон. – Вам звонят.
– Спасибо, Горюнов. – Ирина взяла трубку, отошла в сторону и ответила.
Анастасия попыталась подслушать, о чем говорит подруга, но рядом переминался с ноги на ногу студент. Пришлось делать вид, что разговор ее совершенно не интересует. Вернее, что ее интересует другой разговор.
– Что решили мужчины? – беспечно спросила она у студента.
– Профессор настоял на продолжении научного эксперимента. Андрей Александрович Туровский был против. А господину Воронцову – все равно. Так как мнения разделились, а нас с профессором явно больше, Звонаревой придется голодать и видеть глюки. А остальным придется терпеть.
– Замечательно, – произнесла Анастасия, глядя на озабоченную подругу.
– Видели меня? Очень хорошо? Недостаточно? Очень плохо. Нет, добавить я, к сожалению, не смогу. Нет, мне не нужно трех дней на обдумывание, тут не о чем думать.
Ирина нетерпеливо отключила телефон и посмотрела на Горюнова.
– Можете быть свободны, Костя. Я оставлю его себе, мне нужно сделать важный звонок.
Костик кивнул и побежал прочь в сторону дома.
Анастасия скривилась, видимо, насчет полоумной диетчицы они так и не договорились. Что ж, это несколько осложняет затею, но ничего не остается делать. Хотя… Стае как дурак, побоялся себя выдать! Теперь придется действовать решительнее.