Фантом ручной сборки
Шрифт:
— Инга! — закричал Григорьев. — Это несправедливо! Ты просто ревнуешь!
— Кстати, — спокойно ответила она. — Это Надя стукнула тебя по голове на том газоне. Скорее всего, камушком.
— И бросила под кустом, — подтвердил Верлецкий, как будто сам там был.
— Догадаться было непросто. А началось все с обычного журнала мод. Я увидела в нем то самое красное трикотажное Платье, которое Анфиса выдала Веронике, когда Надя облила ее соусом. Веронике платье не понравилось, а ты, Надя, сказала:
«Оно стоит двести баксов!»
— Ну и что? Анфиса не скрывала, сколько оно стоит.
— Ты потом нам объяснила, помнишь: «Анфиса тащилась от этого платья. Я даже добавила ей денег, так она хотела его купить».
— Ничего не понял, — пробормотал Илья. — Платье, деньги…
— Каким образом Анфиса могла примерить и купить наряд из осенней коллекции Анциферовой, если она три года не покидала деревню Большие Будки?
Таисия изумленно присвистнула.
— И каким образом, — продолжала Инга, — Надя могла добавить ей недостающую сумму, если они три года только перезванивались? Вывод напрашивается один. Анфиса все-таки приезжала в Москву. И встречалась здесь с Надей.
— Этого не может быть! — воскликнул Григорьев. — Тетка бы мне сказала! Она бы со мной повидалась!
— Я размышляла точно Так же. Если Анфиса не навестила обожаемого племянника, значит, в ее планы это не входило. Почему? Что такое она могла скрывать? Почему она встречалась с Надей, а не с Григорьевым?
— Она интриговала! — запальчиво сказал Илья. — Она хотела нас развести, а Борьку женить на моей супруге!
— Глупости, — ответила Инга. — Она хотела что-то сделать со своими деньгами. Или с какой-то ценной вещью, которая у нее была. Борис об этом ничего не знал. Остается только гадать, почему она не сказала ему, что владеет неким капиталом.
— Все это наверняка было в дневнике! — сообразил Григорьев. — Именно из-за него меня стукнули по голове!
— Конечно, — кивнула Инга.
— Но о том, что я собираюсь ехать к тебе в медицинский центр, знал только Илья! Мы с ним встретились, а потом он ушел…
— Но вскоре вернулся, — поддакнула Таисия.
— Да вы что, совсем опсихели?! — завизжал Илья. — Я приехал только, чтобы разобраться с Надей!
— Он предложил мне выкупить у него жену, — признался Григорьев. — Просил отступного за развод.
— Вот сволочь! — весело сказал аферист Треопалов, с интересом наблюдавший за происходящим.
— Я не виноват! — кипятился Илья.
— Но никто ведь не знал, куда я еду! — упрямо повторил Григорьев. — Кроме тебя.
— И Нади, — осторожно добавила Инга.
Та несколько секунд смотрела на нее ненавидящим взором, потом в лице ее что-то дрогнуло, и — она неожиданно сникла, закрыла лицо ладонями и завыла. Громко, страшно.
— Надя слышала, что ты сказал Илье про дневник, — как ни в чем не бывало продолжала объяснять Инга. — Анфиса наверняка все изложила в лучшем виде. Интересна, что ценного у нее было?
— Иконы… — простонала Надя. — Я и не думала… Анфиса не говорила Борису, потому что не хотела, чтобы он ждал ее смерти… — Она опустила руки и уставилась на Ингу воспаленными глазами. — Она увезла иконы с собой в Большие Будки. Они очень древние, сумасшедших денег стоят…
На эти деньги можно столько всего… Жить, как в сказке…
— А почему Анфиса вдруг передумала хранить их у себя? — спросил Верлецкий. — И повезла в Москву? Почему обратилась именно к вам?
— Потому что Надя работает в банке, — быстро сказал Стас. — Там есть ячейки, хранилища…
— В этих Больших Будках был пожар, — выпалила Надя. — Анфиса испугалась. Позвонила мне…
Я встретила ее на вокзале, она отдала мне иконы, .как будто я своя, понимаете? Она ничего на себя не оформляла — думала, если с ней что случится, я поступлю по совести… Отдам все Борису…
— И иконы оказались у вас в руках, — печально заключил Верлецкий.
— Да, да! Я все время о них думала, постоянно.
И постепенно свыклась с мыслью, что они мои!
Я уже не смогла бы с ними расстаться…
— И когда подвернулся случай — отравила владелицу, — закончила Инга.
— Отсюда мораль, — суровым тоном сказал Треопалов. — Даже вполне обеспеченный человек может не устоять перед соблазном. Когда он уверен, что никто ничего не узнает, сделка со своей совестью заключается без особых проволочек.
Надя зарыдала еще горше, а потрясенный Илья спросил:
— Но… Но как ты догадалась?
— И при чем здесь соус? — требовательно вмещалась Таисия.
— Соус был тем самым отвлекающим маневром. Надя опрокинула соусницу Веронике на колени не потому, что та строила глазки ее мужу.
— У меня, сказала она, — если вы, конечно, помните! — были всякие затруднения финансового характера. Но Надя — такой специалист, который может все решить в два счета. Она говорила и говорила и не собиралась останавливаться, поскольку хлопнула рюмочку и язык у нее развязался. Нужно было как-то заткнуть ей рот.
Надя взяла соус и вылила его на Веронику. Та завизжала, все повскакивали с мест, и глупая болтливая старушка замолчала.
И Григорьев, и Хомутов — оба были » шоке.
И тем не менее, когда Надя вылетела из-за стола, чтобы броситься бежать — неважно куда, куда-нибудь? — оба вскочили и побежали за ней.
— Боже, какая драма! — воскликнул Треопалов. — Так, может, я тоже пойду?
— Выйдем вместе, — сказал Роберт не допускающим возражений тоном.
— Может, договоримся?
— Господи! — с чувством воскликнул Воронов, — Как я устал от взяточников! Вся страна населена взяточниками. Может, повесить на тебя еще и взятку в особо крупных размерах?
— — Но-но! — сказал Треопалов, выскакивая на лестничную площадку. — Без глупостей, пожалуйста.
— Я позвоню тебе завтра, — пообещал Роберт Верлездкому. — Ты мной доволен?